Евгений Рябчиков - Засада на черной тропе
Вскоре курсанты увидели прославленного следопыта в деле. Всей группой вышли они на тот участок границы, где шумит в устье речка. Не спеша двигались по зарослям. Карацупа показывал, где и как устраиваются засады, где удобнее всего лежать в секрете, как берет след розыскная собака, а сам настороженно поглядывал на чужой берег. Там происходило что-то очень подозрительное.
— Гирченко, Полежаев, Лобанов! — подозвал к себе шепотом курсантов Карацупа. — Наблюдайте за тем берегом. Сообщите, что заметите. Ясно?
Курсанты, польщенные заданием, залегли в кустах.
— Все спокойно, товарищ Карацупа! — отрапортовал темноголовый веселый Гирченко, — Тихо.
— Отставить! Смотреть лучше! — рассердился следопыт.
— Есть отставить! — согласился Гирченко.
Он впился глазами в чужой берег.
Нет, ничего не видел он там подозрительного.
— Смотрите на куст! — приказал ему Карацупа, незаметно указывая на прибрежные заросли. — Ветка качнулась. Почему? От ветра? Ветер дует на север, ветку клонит на юг. Странно? Может, птица качнула? Нет, от птицы ветка дрожит по-особому, не так, как сейчас. Так она качается, когда ее заденут плечом и остановят потом рукой. Тень от камня видите? Приглядитесь. Горбится ома, потом уменьшается, а так, с первого взгляда, ничего, спокойно. Вот как хитро солдат подтягивают. Умно ведут операцию. Знают, черти, дело!
Пораженные курсанты молча смотрели за реку.
— Теперь вот что, Гирченко, — обратился следопыт к курсанту. — Бегите на заставу. Поднимайте тревогу. Сообщите: на участке в устье сосредоточиваются солдаты. Ясно? Повторять не нужно. Ползите тихо. Не выдавайте себя. Доложите начальнику заставы: жду приказаний. Действуйте!
Гирченко мгновенно исчез. На его месте появился Полежаев, коренастый, мускулистый курсант. Он тоже жаждал выполнить любой приказ следопыта.
— Смотрите!.. — сказал ему Карацупа.
На чужом берегу показался грузовик. Одни… второй… третий…. Из них выпрыгнули солдаты, стащили на землю резиновые лодки, понесли к реке, торопливо надули их и спустили на воду.
— Это еще что такое? — нахмурился Карацупа. — Десант?..
Вскоре из подкатившего лимузина вышел толстенький, низкорослый офицер в роговых очках, с седыми висками. Он снял фуражку, вытер платком лысину и дал знак солдатам. Те перенесли в лодку треногу теодолита, полосатые топографические рейки, стальные рулетки.
— Запоминайте все, — шептал Карацупа. — Серьезное дело начинается…
Офицер вынул бинокль, посмотрел на советский берег, внимательно оглядел кусты, в которых скрывались пограничники, и передал бинокль сопровождавшему его молодому офицеру. Видимо, его обеспокоило какое-то колебание ветвей в кустах, за которыми притаился Карацупа с курсантами. Затем он спокойно опустил бинокль. Очевидно, не заметил ничего подозрительного.
Лодки отчалили и поплыли через реку. На первой сидел тучный офицер, Он ежеминутно подносил к глазам фотоаппарат и щелкал затвором.
«Так… Они еще находятся в нейтральной зоне… Вот уже подходят к рубежу… — отмечал про себя Карацупа. — К нам идут».
— Полежаев! — повернулся он к лежавшему рядом курсанту. — Бегом к дубу, доложите по телефону обстановку. Быстро!
На место Полежаева лег около Карацупы курсант Лобанов.
— Лобанов! — приказал ему следопыт. — Заходите справа, готовьтесь отрезать нарушителей от границы. Ползите тихо. Прячьтесь за камнями. Стрелять сейчас запрещаю, Понятно?
— Так точно!
Лобанов шмыгнул в кусты, пополз за камни и вскоре исчез на правом фланге. Около Карацупы лежал курсант Кривошеев. Он, как и его товарищи, выжидательно смотрел на следопыта.
— Кривошеев! — Карацупа бросил пытливый взгляд на курсанта. — Ползите на левый фланг. Будете отрезать отступление по линии границы. Только самому не стрелять. Когда скомандую — огонь! Ясно?
Лодки подошли к нашему берегу. Солдаты вытащили их на песок, достали треногу теодолита, потащили рейки. Не спеша вышел из лодки офицер. Сквозь темные очки он посмотрел на берег, покрутил головой, словно был чем-то недоволен, и сделал снимок. Солдаты торопливо поставили треногу, водрузили на нее теодолит. Офицер подошел к инструменту, поправил фуражку и прильнул к окуляру.
Перед Карацупой впервые встала необычайной сложности задача: до сих пор он боролся с тайными врагами, а сейчас, не таясь, солдаты сопредельного государства перешли границу, вторглись на советскую землю и делали вид, будто они ее хозяева. И этот офицер и солдаты — все провоцировали пограничников на конфликт. Враги ждали выгодной минуты, чтобы ударить потом из пулеметов и пушек, а вину за инцидент взвалить на пограничников. Один неверный шаг, малейшая ошибка — и может произойти стычка, зачем-то необходимая чужеземцам.
Карацупа чувствовал, как стучит сердце. Что делать? Можно было, конечно, снять с себя ответственность и молча сидеть за камнями, терпеливо ожидая приказаний с заставы. Но в это время чужие солдаты будут ходить безнаказанно по советской земле, проводить топографическую съемку, щелкать фотоаппаратом. А за ними переплывут на лодках новые подкрепления, чужеземцы подвезут пушки и пулеметы, окопаются на нашем берегу. Этого нельзя допустить. В то же время нужно быть чрезвычайно осторожным: стоит хоть одной советской пуле ударить в чужой берег, как она немедленно станет «вещественным доказательством» мнимой агрессивности советских пограничников. Что же делать?
Офицер не спеша оставил теодолит и позвал с той стороны новую группу солдат. В эту минуту поднялся и Карацупа. Одернув гимнастерку, словно перед торжественной церемонией, поправив на голове фуражку, он взял на изготовку свою любимую короткоствольную кавалерийскую винтовку — «драгунку» и шагнул к офицеру. Тот не растерялся: движением руки продолжал вызывать к себе на переправу солдат.
— Данная территория принадлежит Союзу Советских Социалистических Республик! — громко, чеканя слова, сказал Карацупа. — Вы нарушили границу. Предлагаю немедленно очистить советскую территорию.
Пограничнику казалось в этот миг, что он стоит на высокой горе и его, Карацупу, видно со всех сторон, и даже в Кремле видно, как он действует. И отовсюду смотрят: верно ли поступает пограничник?
Офицер сделал вид, что ничего не слышит и не видит. Следопыт терпеливо повторил всю фразу и добавил:
— Ответственность за инцидент возлагается на вас, господин офицер. Понятно?
— Вы ошибаетесь, солдат, — ответил по-русски офицер, засмеялся, поднял фотоаппарат и засиял Карацупу. — Это наша земля. Вы плохо знаете границу.
Карацупа вспыхнул, насупил брови.
— Господин офицер, я пришел сюда не шутить. Я требую немедленно очистить советскую землю! Вам ясно?
Офицер пожал плечами, вернулся к теодолиту, дав понять, что разговор окончен. Карацупа крикнул рычавшему Ингусу: «Фу! Спокойно!» — и отошел немного в сторону. Выбрав удобную для стрельбы позицию вдоль границы, он остановился и вскинул «драгунку».
— Последнее предупреждение! Предлагаю немедленно очистить территорию Советского Союза!
— Послушайте, солдат! — брезгливо сморщившись, процедил седой офицер. — Там, — он показал рукой в перчатке на противоположную сторону, — там стоят орудия, там солдаты, и, если вы не оставите нас в покое, заговорят наши пушки. И, уверяю вас, всю ответственность будете нести только вы, невоспитанный, грубый солдат. Идите прочь!
— Господин офицер, срок моего ультиматума окончен. Вы на чужой земле. Руки вверх! Сдавайтесь!
— Что такое? Молокосос!.. — взревел офицер. — Взять! — повернулся он к своим солдатам.
Щелкнул короткий выстрел. Карацупа опустил «драгунку». Офицер, вскинув руками, повалился на треногу, но не успел он упасть на землю, как в несколько прыжков Карацупа добрался до него, схватил труп и потащил в кусты.
Солдаты бросились к лодкам и, что было сил загребая веслами, поплыли к себе. На противоположном берегу послышались дикие вопли, из-за кустов выглянул ствол пушки, затрещал пулемет.
— Не отвечать! — закричал курсантам Карацупа, — Не стрелять!
«Цвик!.. Цвик!.. — пролетали пули. — Цвик!.. Цвик!..»
Из-за скалы, нависшей над противоположным берегом, короткими перебежками выбежали и рассыпались в цепь солдаты. Ожесточенно застрочили два пулемета, заливая свинцом надпойменную террасу.
Пограничники молчали. Карацупа оттащил подальше труп офицера, спрятал его за валуном, приказал Ингусу охранять его, а сам выбрался к обрыву, с которого осмотрел весь берег.
— Правильное решение! — послышался за его спиной голос начальника заставы.
Возбужденный бешеной скачкой, капитан лежал рядом с Карацупой и осматривал реку.
Карацупа повернулся.
— В двенадцать тридцать противник стал сосредоточиваться, — торопливо отрапортовал он капитану, — в двенадцать пятьдесят пошли через реку лодки…
