Николай Погодин - Собрание сочинений в 4 томах. Том 2
Рыбаков. «Героя нашего времени»[20].
Маша. А вчера?
Рыбаков. «Письма из далека»[21].
Маша. Хотите, чтобы я руководила вашим чтением?
Рыбаков. Маша, сядьте хоть на минуту!
Маша. Откройте дверь.
Рыбаков. Не открою.
Маша. Это неприлично. Вы меня унижаете,
Рыбаков. А смеяться над человеком прилично?
Маша. Я не смеюсь над вами.
Рыбаков. Вы здесь просидите три дня и три ночи: пока не ответите мне серьезно, искренне, я вас не отпущу.
Маша. Я сказала.
Рыбаков. Это не ответ.
Маша. Потому что он вам не нравится?
Рыбаков. Не потому.
Маша. Другого не будет.
Рыбаков. Будете сидеть.
Маша. Хорошо, буду сидеть.
Рыбаков. Отлично.
Маша. Пожалуйста, меньше курите и откройте форточку.
Рыбаков. Извините.
Маша. Почему вы не пускаете в ход оружие? Возьмите маузер… попугайте меня!
Рыбаков. Я никого не хочу пугать
Маша. Моей подруге ее начальник приказал в трехдневный срок выйти за него замуж. А если нет, то он сказал, что она и ее родители, как бывшие буржуи, будут сосланы.
Рыбаков. Такого подлеца надо расстрелять.
Маша. Но чем вы от него отличаетесь?
Рыбаков. Отличаюсь.
Маша. Чем же?
Рыбаков. Я вас люблю.
Маша. Что?
Рыбаков. Я люблю вас. Вы знаете
Маша. Не смейте мне говорить о вашей любви. Мне противно вас слушать.
Рыбаков. Противно?
Маша. Да.
Рыбаков (открыл дверь и распахнул ее). Это настоящий ответ… искренне и честно.
Маша (растерянно). Что же обижаться?
Рыбаков. По крайней мере это по-человечески… Уходите.
В дверях появляется Забелина.
Забелина. Можно войти?
Маша. Это мама. Как ты здесь?
Забелина. Я при входе в Дом Советов узнала, где живет гражданин Рыбаков.
Маша. Зачем ты пришла? Что случилось?
Забелина. Позвольте же мне войти…
Рыбаков. Да-да-да!.. Пожалуйста!..
Забелина (войдя, Рыбакову). Здравствуйте, молодой человек. Вот видите, какая у вас будет теща!
Маша. Мама, откуда ты это взяла?
Забелина. С твоих слов.
Маша. Ты же ничего не знаешь.
Забелина. Я все знаю. Иначе разве был бы возможен мой визит сюда? Как нехорошо у вас, молодой человек, сколько мусора! Потом — зачем такое множество газет? Прочли и выбросили. Плохо живете. Я знаю, что вас зовут Александр. А отчество?
Рыбаков. Михайлович.
Забелина. Я тоже Михайловна. Лидия Михайловна. Я все знаю, Александр Михайлович.
Рыбаков. Зато я ничего не знаю.
Маша. Мама, я умоляю тебя, ничего не говори!
Забелина. Я ничего не скажу. Вам, молодой человек, давно пора явиться к нам.
Рыбаков. Меня не приглашали.
Забелина. Я этого не знаю. Самому следовало настоять и давным-давно представиться у нас в доме. (Маше). Антон Иванович видел тебя с Александром Михайловичем и знает, что ты здесь бываешь.
Маша. Не может этого быть…
Забелина. А откуда же я узнала, что ты здесь?
Маша. Боже мой! Что же он сказал?
Забелина. Нам, Машенька, надо торопиться домой. Я тебе по дороге скажу, на чем он настаивает. А вас, молодой человек, мы приглашаем быть у нас в субботу, часов в семь вечера. (Еще раз осмотрелась.) Комната хорошая, но как вы ее запустили! Плохо живете! До свидания! Маша, пойдем.
Рыбаков. Мария Антоновна, что же делать?
Маша. Делайте что хотите.
Забелина и Маша уходят.
Рыбаков. Никогда так не уставал. Вот что значит полюбить девушку из другого класса. Эх, когда оно будет, бесклассовое общество!
Картина третьяЛес. На опушке у озера. Охотничий шалаш. Начало весны. Ночь, перед рассветом. У входа в шалаш висит фонарь. Рядом на огне греется вода в чайнике. У огня возится крестьянин-егерь Чуднов. Опираясь на старинное ружье, стоит деревенский звонарь Казанок.
Чуднов. Зорька, матушка, выдайся для нас погожей. Господи, я тебе помолюсь. Ей-богу, помолюсь.
Казанок. Чуднов, на заре будет туман. У меня приметы безоблыжные[22].
Чуднов. А небо чистое, погода ясная… Откуда этот туман берется, не пойму. Опять у нас с товарищем Лениным охота не получится. Казанок. Не получится. Помнишь, зимой, когда Ильич приехал охотиться на лису, тогда из-за вьюги тоже охота не вышла. Мы тогда с ним в лес на лыжах пошли. Вовек не забуду тех разговоров в лесу.
Чуднов. Я за свою жизнь перевидел множество всяких людей, ко мне, брат, знаменитые личности на охоту ездили, а отчего Ленин их всех превышает — не знаю.
Казанок. Простой он…
Чуднов. «Простой»… И простых мы видели! То, да не то.
Казанок. Который теперь час? Должно, пятый?
Чуднов. Пятый. Ну, Казанок, ты посматривай, а я погляжу, где Владимир Ильич. Посматривай. (Уходит.)
Казанок. Не маленький, знаю.
Слышна песня, затем появляется Рыбаков.
Кто там?
Рыбаков. Свои.
Казанок. Нет, не свои.
Рыбаков. Говорю, свои — значит, свои.
Казанок. Стой!
Рыбаков. Стою.
Казанок. Ты не наш.
Рыбаков. А чей?
Казанок. Чужой.
Рыбаков. Старик, ты пушку отверни, может быть, она стреляет.
Казанок. Стреляет.
Рыбаков. Зачем же ты мне в котелок целишься?
Казанок. Кто ты такой?
Рыбаков. Главным образом человек.
Казанок. Откуда явился?
Рыбаков. Из Москвы.
Казанок. Ты арестованный.
Рыбаков. А дальше что?
Казанок. Руки вверх!
Появляется Чуднов.
Чуднов. Это свой… товарищ Рыбаков. Эй, да как же это ты опростоволосился, Казанок? Он же военный моряк, с Ильичем приехал…
Рыбаков. Мы с шофером около машины возились…
Чуднов. А ты его под арест…
Рыбаков. Более того, у меня маузер, а у него простой бердан. Но часовой есть часовой, к тому же не из пугливых.
Казанок. Свой так свой. Мое дело узнать. Ты не обижайся.
Рыбаков. А я на тебя не обижаюсь.
Казанок. Не обижаешься, а фыркал на меня.
Рыбаков. Как же не фыркать, если ты за грудки хватаешь.
Казанок. Такое дело. За что схватил, за то и держи. Я сейчас часовой, человек казенный. Прощевайте. Я в обход пошел, а вы тут посматривайте… (Уходит.)
Рыбаков. А где Ильич?
Чуднов. На озеро ушел.
Рыбаков. Один?
Чуднов. Не беспокойся, мы кругом охрану выставили. Садись. Сейчас чай поспеет. Только у меня заварка из морковки, чем она воняет — не поймешь. Эх ты, времечко, ничего нет: ни чаю, ни сахару, ни керосину.
Рыбаков. Чего жалуешься? Разве я не знаю?
Чуднов. Рыбаков, в Москве у вас ничего такого не случилось?
Рыбаков. Чего — такого?
Чуднов. Особенного чего-нибудь…
Рыбаков. Не знаю. По-моему, ничего особенного не случилось. А почему ты спрашиваешь?
Чуднов. Так… (Подумав.) Что-то товарищ Ленин приехал задумчивый… Пришли мы с ним сюда — молчит. Я фонарь засветил, он с патронами повозился и бросил. Встал, прошелся, а потом сказал: «Я на озеро пойду, вы меня не ищите. Я сам вас кликну» — и ушел. Я ведь понимаю, когда он задумчивый.
Рыбаков. Не знаю… Он всю дорогу рассказывал нам про деревню, про Россию. Ничего такого, сказать по правде, я никогда не слыхал.
Чуднов. А много ли ты на свете живешь?
Рыбаков. Все-таки двадцать шесть лет. Ты не смейся, отец. Я ведь воевал, от Орла до Кавказа Россию прошел! Отчего же Ильич задумчивый? Ты пойди туда, к озеру, и осторожно намекни ему — чай, мол, готов.
Чуднов. А по-моему, не надо.
Рыбаков. А по-моему, надо. Он забыл — и без чаю останется. Продрогнет. Приехали мы рано.
