Всеволод Иванов - Тайное тайных
Но эскадрон не двинулся. Наступил самый решительный момент. Было ясно глубокое разложение пластунского полка, чем объяснялась его полная небоеспособность. Полк отказался повиноваться своему командиру. У меня мелькнула мысль немедленно возвратиться в свой отряд для того, чтобы разоружить пластунский полк. Но командир полка справился сам. Он понял, что если он уступит сейчас, то это будет означать его гибель и гибель его полка. Он вскинул свою винтовку на руки и предложил преступникам бежать. Старший красноармеец стоял молча, не двигаясь, и первым же выстрелом он его уложил на месте. Зато младший с криком побежал вперед, пытаясь спастись, но пуля догнала его, и через несколько шагов он упал. Тогда командир подошел еще ближе и, видя, что красноармеец еще шевелится, выстрелил в него из револьвера. Гробовое молчание царило в полку. После этого командир скомандовал: „Справа, по эскадрону, шагом марш!“, и эскадрон двинулся вперед, а через несколько минут он затянул песню. Между тем, обозные пластунского полка кинулись раздевать трупы и рыть им могилы. Их одежда разошлась по рукам обозников» (Дегтярев, 236–237).
Введенная Ивановым характеристика внутреннего состояния Плешко: «Чувствуя, как его наполняет мутящая и кислая тошнота и как губы его дрожат от страха и презрения к тому, что он сейчас совершит», «Томящее и омерзительное чувство гадливости продолжало расти», – была сокращена в СС-2.
(28) …красноармейцы устраивают в школе спектакль и что Анна Осиповна играет буржуазную обольстительницу… – Ироническая аллюзия на эпизод из романа «Чапаев» Д. Фурманова, где описана важная культурно-просветительная работа, которую выполнял в армии театр Анки.
(29) …и вышло очень нелепо и быстро, что за сараем, в каких-нибудь пятидесяти шагах от школы, она отдалась ему, а после этого сразу попросила у него папироску и не закурила. – В письме в «Комсомольскую правду» Л. Дегтярев так прокомментировал этот эпизод: «Дело не в том, что такого случая быть не могло, а в том, что такой поступок не вытекает из тех черт, которыми Иванов наделил своего Плешко, как сознательного и твердого волей начдива. У Иванова т. Плешко как будто не понимает, что партия к поступкам руководителя партийной организации предъявляет иные, чем к рядовому красноармейцу, а именно – повышенные требования <…> Такого начдива мы бы немедленно сняли» (Комсомольская правда. 1928. 12 авг. С. 2).
В СС-2 этот эпизод был сокращен.
(30) …папахи с «жовто-блакитными» лентами, какие обычно бывали у петлюровских частей. – Желтый и синий (блакитный) – национальные цвета Украины. Желто-блакитные знамена в 1920 г. принадлежали армии Петлюровской Директории.
(31) Курджумы – от «курджун» – переметная сума, прикрепляемая сзади седла (Словарь русских народных говоров. Вып. 16. Л., 1980. С. 117).
(32) У большой киево-переяславской дороги ~ сказал Плешко, пряча наган. – В статье И. Ломова «Изуродованная история» этот эпизод, взятый Ивановым из текста Дегтярева, приведен в качестве одного из доказательств «плагиата». При совпадении внешних фактов очевидна полемическая заостренность повести Вс. Иванова: героическому поведению Дегтярева противопоставлены чувства омерзения и стыда, которые испытывает Плешко. Ср.:
«В ста шагах появилась большая дорога – Киев – Переяслав. По ней двигался какой-то конный отряд человек в сто с несколькими тачанками. Впереди, в нескольких шагах двигалась его разведка. Поразило больше всего большое черное знамя. На всякий случай кричу красноармейцу-кучеру: «стой!» и вытаскиваю из кобуры револьвер.
«Отряд анархистов… но откуда здесь могут быть анархисты?» – недоумевающе проносится в голове. Отряд нас тотчас же заметил. В две секунды рассыпался в лаву и поскакал на нас и в обход вправо и влево. Замелькали какие-то странные папахи с «жовто-блакитними» лентами, какие обыкновенно бывают в петлюровских частях. Хотел крикнуть: «поворачивай назад!» Да поздно. Уже окружили. Вперед подскочил командир отряда с шашкой наголо. Около него, в трех и пяти шагах вокруг, человек десять конных, тоже с шашками наголо.
«Будь, что будет! – думаю, – а живой в плен не дамся». Держу наган в руке на взводе.
– Кто вы такие? – спрашивает командир отряда.
Что скрывать? На шапке у меня красноармейская звезда, в кармане партийный билет. В эту секунду на дороге черное знамя развернулось, и я прочел: «Долой пионеров!».
«Свои, что ли, – черт их знает! Но, во всяком случае, коммунист должен умереть с достоинством». Говорю твердо:
– Начальник политического отдела 58-й Краснознаменной дивизии.
– Документы есть?
– Конечно!
Достаю удостоверение, передаю через красноармейца-кучера. А револьвер наготове.
Долго и внимательно осматривал он мое удостоверение.
– А вы кто такой? – спрашиваю я.
Он испытующе и странно посмотрел на меня, не выпуская из рук моего удостоверения, сквозь зубы самодовольно и торжествующе процедил:
– А мы – петлюровцы!
«Попался!» Екнуло сердце. Побледнел. Спасения нет. Дуло револьвера нацелено. Еще одна терция и раздастся мой выстрел. Но что-то удержало. Хотелось прожить лишнюю секунду жизни. Впился в него взглядом, судорожно ловя малейшее движение. «Если он скажет еще одно слово или повернется, или шевельнет рукой, я спущу курок ему в упор на четыре шага. Едва ли успею сделать второй в себя, но все равно зарубят тогда». Целый рой мыслей молниями пробежал в голове.
Никто не шевелился. Командир как бы замер на месте, любуясь последними минутами ненавистного врага. Окружающие в некотором отдалении, по-видимому, не совсем понимая командира, с таким же напряжением ждут его взгляда.
Так в томительном напряжении стояли несколько десятков секунд. Черное знамя на дороге еще раз развернулось, и я прочитал: «Долой контр-революционеров!» Черт его знает, что такое: лозунг не петлюровский. А может быть, это трофей от разбитого отряда или какого-нибудь волостного исполкома?
Первым из оцепенения вышел командир отряда:
– Командир отряда Полтавской губчеки, – сообщил он. Теперь ли ему верить или тогда? Заявляю:
– Ваша шутка могла стоить вам жизни и, конечно, мне. Вряд ли ваши ребята могли бы разобраться, если бы я в ответ на шутку застрелил вас.
Оказалось, отряд занимался борьбой с бандами в Переяславском уезде; довольный своим молодечеством и победами, возвращался в Полтаву. Что же касается шутки, то это обычный их прием по деревням для развязывания языка всем сочувствующим Петлюре.
Командир отряда, узнав, что я еду в Борисполь, предупредил, что около Борис-поля сидит банда и что одному мне он не советует ехать туда.
Я удивился, почему же он, посланный на борьбу с бандами, не очищает Борис-поля от банд. Он ответил, что у него есть более важные задачи в других уездах» (Дегтярев, 238–239).
(33) Жатка – машина для скашивания сельскохозяйственных культур.
(34) Бригада, хмурая, молчаливая, медленно заняла площадь… – В 10-й главе очерка Л. Дегтярева соединение политотдела (у Иванова часто – «бригады») описано совершенно в иных тонах: «Конечно, взаимные восклицания, радость, восторг, что наконец-то вместе. <…> Политотдел моментально заработал» Дегтярев, 244–245).
(35) …пошли к крепости… ~ Из Киево-Печерской цитадели врывается вой польских орудий. – «Оперативный приказ войскам 58-й дивизии 12-й Армии об освобождении г. Киева и о дальнейших боевых задачах дивизии» был подписан 12 июня 1920 г. Этот кульминационный эпизод повести Дегтярев комментирует так: «Не поняв основного смысла событий, запутавшись в своих собственных противоречиях, В. Иванов вынужден одну выдумку нагромождать над другой. Не зная, что делать со своей дивизией, он губит ее на штурме Киева, превращая для этого последний в крепость. <…> такая выдумка вредна, так как она вводит в заблуждение неискушенных читателей» (Комсомольская правда. 1928. 12 авг. С. 2).
(36) …учитель Волчихинской церковноприходской школы… – Церковноприходские школы – начальные школы при церковных приходах в России. Находились в ведении Синода. Название закреплено в 1884 г. Правилами для церковноприходских школ. Срок обучения – 2 года (в некоторых – 4 года), с начала XX в. – 3 года (в некоторых – 5 лет). Упразднены после 1917 г. Упомянутый факт имеет автобиографический характер: отец Вс. Иванова, Вячеслав Алексеевич Иванов, предположительно в 1904–1905 гг. служил учителем в церковноприходской школе с. Волчиха Барнаульского уезда. Сам Вс. Иванов учился в той же школе.
(37) …поляк и русский лежат недалеко друг от друга… ~ Они, мертвые, в рай понесут части своих орудий. – Возможно, аллюзия на эпизод из известного Вс. Иванову романа М. Булгакова «Белая гвардия» (1923–1924) – сон Алексея Турбина, где убитый в Первую мировую войну вахмистр Жилин рассказывает о своем разговоре в раю с Богом и удивляется тому, что для неверующих большевиков, которые должны погибнуть в сражении под Перекопом, приготовлены в раю казармы: «Один верит, другой не верит, а поступки у вас всех одинаковые: сейчас друг друга за глотку, а что касается казарм, Жилин, то тут так надо понимать, все вы у меня, Жилин, одинаковые – в поле брани убиенные» (Булгаков М. А. Собр. соч.: В 5 т. М., 1989. Т. 1. С. 236). Об оценке пьесы «Дни Турбиных», поставленной по роману, см. письмо Вс. Иванова А. М. Горькому от 25 сентября 1926 г.
