Иван Щеголихин - Должностные лица
— А сам он не возражает? — поинтересовался Гриша Голубь без тени юмора.
И тут Вася превзошел самого себя, отчеканил с расстановочкой:
— Смотря на каких ус-словиях. Прошу коллегиально решить вопрос, что будет иметь начальник цеха — оклад или долю?
— Меня в принципе тоже интересует подобный вопрос, — сказал Гриша. — Являемся ли мы долевиками по доходам от всего комбината, или только от цеха выделки и крашения. Судя по объяснению уважаемого Василия Ивановича новый цех является звеном единой и неразрывной цепи, следовательно, и доход его войдет составной частью в общий доход, я правильно мыслю?
Все посмотрели на Шибаева.
— А тут и дураку ясно, — сквозь зубы ответил он. Гриша развысту-пался не просто так, он наверняка пронюхал про левые шапки, и ждет момента, чтобы потребовать долю и с них.
— А можно без нервов? — попросил Голубь. — Клетки не восстанавливаются.
— Други, спокойнее, ближе к делу. — Задача у Мельника сегодня — быть пожарником, следить, где дымит, где искрит. Васю он уже засек, чуть сам инфаркт не получил, теперь Гриша с Шибером хотят сократить ему дорогу до крематория. — Предлагаю обсудить доход, как мы его поделим. Поскольку Шиберу хлопот полон рот, ему шестьдесят процентов, а оставшиеся сорок долевикам поровну.
— Каким долевикам? — не вытерпел Вася. — Кому именно? — Если на гроих, то сорок маловато, что-то они тюльку гонят, уши Васе трут, может быть, на двоих хотят?
— Начальнику цеха, — Мельник кивнул на Васю, — главному юрисконсульту, — кивнул на Голубя, — и генеральному поставщику, — он приложил обе руки к своей груди.
— Мало, сказал Вася, — я не согласен. — И смело посмотрел на шефа.
— Рано делить проценты, — отозвался Шибаев. — Из первых доходов надо возместить деньги вкладчикам, тем, кто финансировал строительство. Затем обязательно, я подчеркиваю! — взять крупную сумму из первого резерва и вручить ее нейтральному лицу на случай нашего провала. Что скажут юристы?
— Мудро, — сказал Мельник. — Но не просто нейтральному, а еще и способному предпринять действенные шаги по нашей выручке. Могу сразу его назвать — директор ликеро-водочного завода Сагинадзе. А сейчас задача ясна каждому. Василий Иванович отвечает за работу своего цеха, Роман Захарович — за общее руководство и создание резерва, я помогаю в обеспечении сырьем и оборудованием, а Григорий Карлович охрану на всех участках — в торговой сети, в милиции и вообще по начальству.
Шибаев опять уперся:
— Я согласен в общих чертах, но в частности охраной мы обеспечены.
— Это мы еще посмотрим, — сказал Голубь задето, да и кого не заденет, если его хотят выбросить из дела, а он вложил в него 12 тысяч.
— Други-други, спокойно! — Мельник тут как тут с огнетушителем. — Шибер, мы знаем, на кого ты возлагаешь надежды, но прислушайся к моему совету. Башлык не станет ввязываться по мелочам, допустим, если тебя возьмет за хобот рядовой инспектор ОБХСС, а от рядовых копоти много. Но капитан Голубь может помочь во всех звеньях, от рядового до генерала. Не советую тебе ждать случая, чтобы в этом убедиться, — Мельник выразительно оставил паузу. — Сам ты не можешь прямо платить ребятам из ОБХСС, а Гриша сделает это в лучшем виде и тем самым гарантирует нам спокойствие. Когда горел ярким пламенем на «Бытмебели» кое-кто из наших общих знакомых, именно Гриша вызволил из беды, надеюсь, ты не забыл?
— Одни горели, а другие карман грели! — свирепо сказал Шибаев, и стало ясно, что он обо всем догадался. Сейчас он разорется, начнет материть всех подряд и громыхать по столу кулаком.
Вася тяжело вздохнул — они или передерутся, или подожгут его новый цех, и кто вышку возьмет, пока неясно, возможно, у Григория Карловича пистолет, им же положено.
— Ну чего ты, Шибер, как пацан, — торопливо заговорил Мельник, — не надо выдумывать козни там, где их нет.
— Без первоначального капитала у нас не было бы сейчас никакого нового цеха, — напомнил Голубь. — Все мы скидывались и знали, чего ждем. Каждый мог свою сумму и в другое дело вложить, не так ли? Я хочу быть правильно понят, но Василий Иванович не вкладывал в дело ни копейки.
— Он всю душу вложил! — рявкнул Шибаев так, что у Васи от восторга упала на стол капля из носа.
— Други, прошу не мелочиться! — решительно повысил голос Мельник. — Мы уходим от главной задачи нашего ответственного совещания.
Хватит бузить, Шибер. Чем не устраивает тебя моя раскладка на проценты?
— Я предлагаю так: директору сорок, долевикам по двадцать.
Трое вздохнули ноздря в ноздрю, таким веским тоном было сказано, что ясно всем — решения своего Шибер менять не станет.
— Только работать будет каждый на совесть. Грише я буду платить прежде всего за дело, а не только за консультации.
— Разумеется. А пример можно?
— Если мне надо кого-то посадить, ты посадишь.
— Я подчиняюсь решению большинства, — согласился Голубь, — но прошу учесть еще одно условие.
— А может, не надо, Григорий Карлович? — попросил Вася. Зачем лишний базар, Васю утвердили, все в ажуре, а начнутся условия, и шеф все может переиграть.
— Надо, это принципиально. Необходимо обеспечить контроль. Я имею в виду контроль со стороны долевиков.
Ну не гнида ли?! Он мне будет устраивать контроль!..
— Если я в состоянии провести вокруг пальца любого ревизора, то уж тебя, контролера, как-нибудь одурачу. Как ты будешь за мной надзирать?
— Очень просто. Мы внедрим на комбинат своего человека.
— «Своего!» — Шибаев ударил по столу кулаком, и вся посуда дробно подпрыгнула. — Персонального, от имени Голубя мне хочешь стукача подсунуть, да?! «Внедрим». Ну не сволочь ли твой дружок, Миша? — Шибер выкатил бешеные глаза на Мельника.
— Гриша не совсем удачно выразился. Он хотел бы, как я понимаю, каких-то гарантий.
— Тоже мне адвокат, «гарантий», — передразнил Шибаев. — Гарантия — это я.
— Прямо как Людовик Четырнадцатый, — невозмутимо заметил Гриша.
Шибаев приподнялся, рывком дотянулся до Гришиного плеча и грубо ковырнул пальцем.
— Я с тебя погоны сниму, вот тебе моя гарантия! — заорал он. — И ты знаешь, за что. У тебя рыло в пуху передо мной. «Бытмебель» — твоя работа от и до! Но пока я пожалею твоих деточек. — Шибаев оскалил зубы в улыбке и сел на место. Попутно он учил Васю золотому правилу — не идти до упора. Поддел за ребро — и назад, и притом с улыбочкой, извините, нечаянно.
Гриша Голубь не испугался, не возмутился, голос его сохранял миролюбие.
— Рома, доказательств по «Бытмебели» у тебя никаких. Надеюсь, мы останемся не только компаньонами, но и друзьями. Гарантии необходимы в любом случае, даже в самом малом деле, таково требование времени, так что, прошу спокойнее.
— Други, пора подвести черту. — Мельник оказался самым выдержанным, он совсем не кипятился, может быть, как посторонний. — Итак, вместо большой тройки начинает действовать большая четверка. Я бы посоветовал сразу решить вопрос об экспедиторе, есть ли у нас достойный кадр?
Вася посмотрел на шефа и ничего не сказал. Как быстро он вырос. Знает же, что с экспедитором у нас туго, но впереди шефа он не вылезет ни с каким предложением. Зато вылез Голубь — у него есть подходящая кандидатура.
— Кто такой? — спросил Мельник. — Мы его знаем?
— Яша Городец.
— Так у него же судимость, кого ты мне суешь! — возмутился Шибаев. — На материально ответственную должность!
Вася снова затрепетал, как осиновый лист, поскольку у него три судимости.
— Нашел криминал! — воскликнул Гриша.
— Экспедитором будет Шевчик, — объявил непререкаемым тоном Шибаев.
Вася в недоумении — он же подал по-собственному, и Роман Захарович сам сказал, что подпишет через две недели, как понять?.. Высо-окая политика, учись, Махнарылов.
— Легковат юноша. — Мельник поджал губы. — Как бы тебе, Шибер, не пришлось самому ездить. Тут нужен напор, характер, где лаской, где таской, сам знаешь. Я бывал в Карелии, в Якутии, в «Дальзвере», там такие волкодавы Шевчика в два счета проведут. Молодо-зелено.
— Помучится, так научится. Считаю вопрос решенным, — заключил Шибаев, и никто ему не стал перечить, хватит уже заседать.
— Как насчет сауны по такому случаю? — беспечным голосом поинтересовался Миша Мельник. — Цыбульский обещает высший класс. Проведем ритуал посвящения Василия Ивановича в деловары почетной низшей категории.
— Как понять ритуал? — забеспокоился Вася, уж не обрезание ли ему грозит?
— Будем тебя купать в боржоме.
— Другое дело, — убежденно сказал Вася, избавленный от страха. — А в чем купают высшую категорию?
— В шампанском, конечно, пусть это будет для тебя путеводной звездой.
Подняли последний тост — за врагов наших, пусть они живут и здравствуют, и тогда наши силы и наши ряды утроятся.
