Петр Замойский - Лапти
— Бра-ате-ец!
Это из четвертого общества прибежала сестра Абыса. Ей уже передали о смерти брата. На жалостливый вопль ее несколько баб тоже захныкали, запричитали, упоминая не Абыса, а кого-нибудь из своих близких родственников, похороненных недавно, а Минодора пошла в голос. Причитала она громко, чтобы слышали все бабы, столпившиеся в тесной старой холодной избенке о двух окнах:
И на кого ты нас, роди-имый споки-инул?
И што мы без тебя будем де-е-е-елать?..
А хто нас будет по-ить-кормить?..
Проплакав столько, сколько нужно было для того, чтобы после никто не стал ее упрекать, она оставила сестру, которая не закончила еще длинный причет о брате, а сама опять пошла к печке. Из разломанного чела полз и клубился дым, путаясь вместе с холодным воздухом.
Неожиданная смерть заинтересовала многих. Алексей решил вызвать Минодору и предложил ей отвезти труп в больницу на вскрытие. Вестовой к Минодоре пришел в то время, когда она сажала лепешки в печь. Наотрез отказалась она идти в сельсовет. Лишь когда ей посоветовали соседи, согласилась, оговорившись:
— Как выну лепешки, приду.
Вестовой ушел. В избе начали совещаться — везти труп в больницу или нет.
— Зачем везти? Какая польза? Это для дохторов надо. Кабы живым его вернули. А то искромсают на куски, и приставляй тогда что к чему.
Сосед Федор стоял за то, чтобы везти.
— В старо время обязательно таких возили. Как чуть — утопился там аль убили, повесили, опился — беспременно вскрывать. Кто знает, отчего Яков умер. Может, кто его убил. Ведь вон лоб-то рассечен. А найдут убийцу, в тюрьму запятят.
Минодора вздрогнула.
— Кто там уби-ил, — сквозь зубы процедила она. — Сам небось стукнулся, пока в печь лез.
— Знамо, сам, — поддержала Устя.
Решили посоветоваться с Авдеем. Послали за ним.
— Что уж он скажет.
Авдей и без того слышал о смерти Абыса. Он не спеша направился к избе Минодоры. Возле мазанки его догнал Митенька.
— Далеко ли? — весело спросил тот.
— Говорят, Абыс на колу повис.
— Он в печке замерз… Гляди, какие морозы пошли.
— Сам куда? — спросил его Авдей.
— К… куме Марье, — не сразу ответил Митенька, который тоже шел посмотреть на Абыса.
— Зайдем?
— Что ж, можно, — охотно согласился он. — Чудно народ стал умирать при советской власти — в печках.
Как только вошел фельдшер в избенку, все обернулись в его сторону.
С неизменной улыбкой, сейчас немного грустной, прошел Авдей к образам, где лежал Абыс, и остановился от трупа поодаль.
Стоял долго. А когда подошел ближе, нагнулся и приоткрыл труп до пояса, с лица Авдея исчезла улыбка. Медленно ощупал лоб возле рассеченной раны, потрогал нос, приподнял голову. Потом приоткрыл губы. Между сжатых зубов виднелся кончик языка. Попробовал было разжать зубы взятой с собой чайной ложкой, но не удалось. Нагнулся к самому лицу, понюхал рот, потрогал руки, пальцы пожал, живот ощупал, ноги и лишь после всего этого, ни к кому не обращаясь, спросил:
— В каком положении нашли?
— Скрюченный был.
— Пену на губах заметили?
— Видать, была, только грязная, в пепле.
— Да-а, — протянул Авдей и обеими руками приоткрыл трупу веки.
Глянули на него мутные молочные зрачки. От этих мертвых глаз даже у Авдея задрожали руки. Он заметно побледнел, посмотрел на Митеньку и пересохшими губами прошептал:
— Затомился… в печке.
Послышался облегченный вздох, а Минодора голосом, в котором явственно слышалась затаенная радость, спросила:
— Посоветуй, Авдей, везти нам его на резку аль нет? Приказывают советчики, а мы и сами не знаем.
Авдей снова посмотрел на Митеньку, как бы поручая ему ответить на Минодорин вопрос, и тот озлобленно крикнул:
— Чего везти? Чего калечить мертвого?
Но Митенькин ответ не нужен был. Что Митенька понимает? Главное, Авдей. Как он скажет… Пожевав губами, фельдшер глухо произнес:
— Бесполезно!
И ушел из избы.
Следом за ним ушел и Митенька.
— Улицей шли молча. Потом Авдей пробормотал;
— Да-а…
Через некоторое время и Митенька:
— Дела-а!
Вынув лепешки, Минодора дала ребятам по одной, а сама отправилась в совет. Вместе с ней пошла и сестра Абыса. В совете, сколько ни уговаривали их, они, плача, ни за что не соглашались отвезти труп на вскрытие. Алексей пригрозил было взять силой, но сестра закричала:
— Что хотите с нами. А мы обе на него бросимся! Обе вцепимся, и режьте допрежь нас. Казниться над ним не дадим!
Выругал их Алексей, махнул рукой, и бабы ушли.
На второй день утром муж сестры Абыса съездил в соседнее село и привез попа. Хоронили в обед. Гроб, сколоченный из старых досок, несли шесть мужиков. Подвыпившие, они заметно качались и то скользили по наезженной дороге, то утопали в сугробах. Когда гроб поровнялся с пятистенкой Авдея, тот с Митенькой стоял на крыльце. Медленно сняли они шапки, набожно перекрестились и не надевали шапок до тех пор, пока гроб Абыса и весь народ не скрылись за мазанками. Лишь после этого Авдей испытующе посмотрел на Митеньку и, как всегда, чуть улыбнувшись, складно проговорил:
— Чудно? Ты в амбаре морил крыс — глядь, умер Абыс.
— Да-а, — согласился Митенька и отвел глаза в сторону.
Щиты подняты
На улицах, обнажая навоз, желтые пролежни соломы, кизячный пепел и всяческий мусор, заметно убывал снег. Оскользли дороги, на них рытвины и гладко укатанный след полозьев. Деревья оголились, сбросив тяжелые клочья снега. С узорчатых сосулек, которыми унизаны соломенные крыши, торопливо слезилась капель.
Дыхание весны во всем. И в радостно-волнующем реве коров, которые просились на полевой простор, где хотя травы и нет, зато дышится легко; и в блеянии овец, которых уже держали в денниках, наскоро сделанных из кое-какой изгороди; и в ржании лошадей, которых колхозные конюхи теперь кормили не в темных конюшнях, а на поле, куда вынесли тяжелые колоды.
Звонко и заливчато, вытянув малиново-золотистые шеи, потрясая гребнями, с которых, казалось, вишневый сок струился, разноголосо пели кочета. Гоняясь за курами, они то и дело вступали между собою в отчаянную схватку и скорее для пробы своих острых шпор, чем от злобной ревности, трепали друг друга. Снег на полях был уже рыхлым под легкой пеночкой льда. Солнцу щедро помогал резкий косой ветер. И весенняя подснежная вода выступала уже на дорогах, ложбинах и кое-где по склонам зажурчала к Левину Долу. На взгорьях обнажилась густо-черная земля. Скоро толстый слой снега на льду реки набух, вода подняла и погнала его к щитам плотины. Все выше и выше поднималась вода у щитов, а потом густо, отводящим каналом зашумела в овраг.
Алексей не раз наведывался к мельнице. Он был уверен, что весенняя вода не осилит цементной плотины, стоит только поднять щиты, но тревожился, как пройдут льды. И сейчас пришел Алексей на реку. Перед ним открылась величественная картина весеннего половодья. Вода не уменьшалась в отводящем канале. Они с кривым Семой сняли первые щиты, и освобожденная вода с ревом ринулась в прогалы под плотиной.
Скоротечна весенняя вода. К утру начисто смыла она темный от навоза и грязи снег, просочилась под края льда и приподняла его, громоздкий, толстый. Полсела пришло к плотине смотреть, как пройдет первый ледоход и не срежет ли напрочь плотину, как раньше срезал и уносил мосты и мостики. Алексей подобрал группу дюжих мужиков, растолковал им, чтобы они не упустили момента, когда удобнее всего освободить нижние щиты. Второй группе, во главе с Ильей, поручил раздробить толстый лед возле быков.
Тяжелыми ломами, топорами и дубовыми бабками мужики принялись ломать у плотины лед. Закружились льдины, вспенив воду. Алексей дал знак мужикам, стоящим на плотине, чтобы они дернули средние щиты. Как только приподняли их, накручивая канаты на валы, в прогалы хлынули первые куски льдин. Дождавшись, когда они прошли, торопливо вытянули самые тяжелые железобетонные щиты. И сразу огромной лавиной ринулась река в овраг. Сквозь шум ее и рев гулкие послышались выстрелы. Это, оседая, начал ломаться лед. Кто-то испуганно охнул, кто-то восторженно выкрикнул. Ребятишки радостно бегали вдоль берега и, если бы не окрики старших, они давно уселись бы на льдины, и унесло бы их невесть куда.
Алексей стоял на плотине. Он смотрел, как издали, колыхаясь и вздрагивая, медленно движется ледяная глыба. Он тревожно прикинул, что, если эта масса двинется к плотине, не расколовшись на части, быкам несдобровать. Лед застрянет в прогалинах, может стать на дыбы и образует сплошной щит. Все ближе и ближе плывет грозная льдина, все тревожнее лицо Алексея. Тревогу его заметили мужики, и некоторые опасливо сошли с плотины. Вдруг льдина приподняла край, заскрежетала и внезапно так лопнула, будто выстрелила пушка.
