Агния Кузнецова (Маркова) - Жизнь зовет
Рите очень жалко Павла. Она вспоминает все, что рассказывала о нем мать, и хочет, чтобы он стал счастливым и забыл все, что пришлось пережить ему.
Рассказать бы ребятам – они окружили бы Павла теплом, заботой… А рассказать нельзя. Может быть, посоветоваться с Риммой Владимировной? Но мать почему-то об этом не сказала. Нет, лучше подождать.
Рита вспоминает тот день, когда она не могла решить задачу и стала звонить матери на работу. Тогда она за своим уютным письменным столом готовилась к экзаменам, а Павел Огнев, еще не известный ей, решал для нее задачу в кабинете следователя. Мать так хорошо сказала тогда о нем по телефону. Вечером в тот день, вернувшись из школы, Рита подробно расспрашивала ее о подследственном. Она жалела его и с тревогой ждала окончания следствия.
Рите вспоминаются слова Павла:
«Трудно перевоспитать не только настоящих преступников, но даже и тех, кто случайно совершил преступление, потому что и у этих на душе такой мрак, такое отчаяние…»
«Бедный Павел! – думает Рита. – Это он-то считает себя преступником! У него такие честные, ясные глаза».
Она заметила, что он очень правдив и до резкости прямолинеен. Об этом говорила и мать Риты.
Рита заметила еще, что мальчишки начинают относиться к Павлу с уважением, а Ваня и Тихон ходят за ним по пятам. Девочки прозвали их «огневскими ассистентами». Особенное уважение к Павлу в 9-м «А» появилось после того, как Римма Владимировна на линейке «пробрала» мальчиков за плохую работу.
– Как ни посмотришь – все стоят, все отдыхают! – сердилась Римма Владимировна. – Один Павел Огнев за всех работает. Только он и обеспечивает бесперебойную работу девочек.
– Я? – искренне удивился Павел. – Вам так показалось.
У Павла нет мозолей, как у других ребят. Ему не тяжело подкапывать картофель. Он привык к гребле. У него натренированы спортом руки, ноги и все тело. Но Павел не замечает, что работает лучше всех. И товарищам это нравится – значит, он скромен и не тщеславен, а в коллективе нет приятнее этих качеств.
Нравится товарищам и то, что Павел силен и ловок. Он один из всего класса поднимает тот камень, что лежит у крыльца клуба; остальные поднимают его только вдвоем.
5
С утра ясно и тепло. Кажется, что холодные ветры и дождь покинули эти края, и пришла наконец обычная для сентября ласковая, солнечная погода. Но это только кажется. Из-за горизонта уже выплывают черные тучи, и ветер порывами пробегает по полям.
До полей идти больше двух километров, но они незаметны, когда идет шумная ватага ребят.
Рита следит за Павлом. Он идет между Ваней и Тихоном.
Павел бледен, он сегодня не спал ночь: приезд директора напомнил ему о старой школе и обо всем страшном, что тогда произошло.
Сворачивая на поле, Павел проходит мимо Риты, но или не видит ее, или не хочет замечать. Он берет в руки лопату, всаживает ее в твердую землю, рывками выворачивает гнезда картофеля. Ему не хочется работать, он измучился от страшной апатии. Ему очень хочется спать.
«Что это? Я болен?» – думает Павел.
Он не поднимает головы, не разговаривает, не смеется, как другие.
Павел втыкает в землю лопату, пересекает дорогу, идет куда глаза глядят. Вот небольшой стог сена. Павел ложится на сено, закладывает руки за голову и бездумно глядит на небо. По небу плывут и плывут обрывки грязных облаков…
«Огневские ассистенты» и Рита сразу же замечают исчезновение Павла.
– Куда это Павел ушел? – спрашивает Рита.
– Сам интересуюсь, – отвечает Ваня. – Эй, Тихон! Куда Павка смылся?
– Заболел, может? – беспокоится Рита. – Вы заметили – он сегодня все время молчит.
– Не заметил, – говорит Тихон. – Надоело болтать, как эти трещотки, – кивает он в сторону девочек, – вот и решил помолчать.
Ваня выходит на дорогу – смотрит направо и налево. Там только чернеют машины. Он проходит по ближнему лесу и возвращается обратно.
– Нигде нет, – говорит он Рите и Тихону. – Попадет ему от Риммы Владимировны.
День кончается. Вот уже приехал учетчик, и деревянные ноги шагают по убранному полю. Рябой парень, довольно улыбаясь, к изумлению ребят, хлопает широкой ладонью Римму Владимировну по плечу:
– По пять соток, значит, на брата!
– Ура! Перевыполнили норму! – кричат ребята, и в воздух летят перчатки, шапки, картошка и даже лопаты.
В это время по полю, по самому видному месту, шагает Павел.
– Эх, дурак, дурак! – заволновался Тихон. – Подошел бы со стороны кустов – никто бы и не заметил!
Павел подходит к ребятам хмурый.
– Ты где был, Огнев? – спрашивает Римма Владимировна.
– Он пить ходил! – торопится Ваня.
Павел поворачивается к нему и говорит резко:
– Пожалуйста, без защитников! Там я был, – указывает он рукой на лес, – спал на сене.
– Спал?.. Мы работали, а ты спал? – изумляется Римма Владимировна. – Знаешь, Огнев, я даже не верю этому.
– Честное комсомольское, спал, – говорит Павел и опускает голову под возмущенным взглядом учительницы.
Еще несколько секунд Римма Владимировна смотрит на Павла. Ребята знают ее характер – сейчас она разделает под орех. Язык у нее как бритва – и отругает и засмеет так, что спать в другой раз не захочется. Но сейчас она вдруг молча отвернулась и, точно делая усилие над собой, коротко бросила удивленным ребятам:
– Ну что же, пошли!
Павел идет молча, почти сзади всех. За ним тащатся Ваня и Тихон.
6
Остаток вечера ребята проводят на улице. Под гармонь Тихона поют «Рябину» – и получается дружно, слаженно, с настроением.
– Хоть сейчас на олимпиаду! – довольно говорит Тихон.
Сельские школьники каждый вечер собираются у клуба. Вместе с городскими ребятами они поют, танцуют и просто разговаривают.
Житель села Вова Хомутов и Олег Столяров из города ясными вечерами сидят вдвоем на крыше клуба с электрическим фонарем и, руководствуясь картой звездного неба, отыскивают на небе, испещренном мириадами звезд, созвездия.
– Лира! Весы! Дева! – только и слышатся возгласы на крыше.
– Эй! Чернокнижники! – предупреждают их девочки.
Вот и сейчас, несмотря на то, что накрапывает дождь, Олег и Вова сидят на крыше, освещая фонариком карту. Небо задернуто тучами, и каждому ясно, что мальчики оригинальничают. Куда удобнее было бы в такую погоду изучать карту звездного неба за столом в клубе, при электрическом свете.
Сельские старшеклассники собрались около клуба; дома только те, кто болен или чем-то занят.
На площадке, освещенной светом из окна клуба, танцуют польку.
Застенчивый сельский десятиклассник, почти двухметровый детина, с презрением относившийся к танцам, танцует теперь чуть не до упаду. С девятиклассницей из города – Люсей Королевой, игриво косящей одним глазом, он готов танцевать часами. Танцует он неуклюже, тяжело, точно трамбует землю кирзовыми сапогами сорок третьего размера. Танцует и Римма Владимировна в паре с Тихоном. Римма Владимировна танцует легко, грациозно, с увлечением. С учениками она забывает о своем возрасте, и в такие минуты кажется, что ей шестнадцать лет.
Искренне огорчается Римма Владимировна, когда чувствует, что стесняет учеников, приглушает их веселье. Тогда она уходит расстроенная, горько посмеиваясь над собой.
– Павел! Пойдем танцевать! – печально говорит Рита, словно приглашает его не танцевать, а погрустить вместе.
Павел отрицательно качает головой:
– Не хочется.
– Ты не любишь танцевать?
– Нет, прежде любил…
Не сговариваясь и, может быть, даже не замечая этого, они отходят от крыльца клуба и идут по чуть заметной дороге к пруду, мимо низких построек птицеводческой фермы. В темноте блестят струйки воды, шумят редкие капли дождя.
Так же, не сговариваясь, оба останавливаются и долго молчат.
– Видишь, какой я скучный…
– Почему же тебе не весело?
– Мне нельзя быть веселым, Рита, даже если бы я и хотел.
– Что-то очень мудреное, – говорит Рита. – Объясни.
– Может быть, когда-нибудь объясню.
– А я хочу сейчас.
– Сейчас? – Павел некоторое время молчит, будто взвешивая, можно ли об этом говорить сейчас. – Нет, Рита, сейчас не могу.
– Ну, тогда я сама объясню.
Рита чувствует, что летит головой в пропасть.
– Ты думаешь, что не имеешь права больше радоваться… Ты думаешь, что все хорошее у тебя осталось позади… Павел, прости меня, но я же все знаю!
Павел отступает назад и в волнении берет Риту за руку:
– Что ты знаешь? Откуда?
Рита уже не рада этому разговору. «Все испортила, все!» – думает она и с отчаянием говорит:
– Мама была следователем по твоему делу, Павел. Она мне рассказывала…
– Она – твоя мама? – еще больше изумляется Павел.
– Она очень заботится и сейчас о тебе, Павел. Из-за тебя и приезжала сюда.
Павел вспоминает освещенный автомобиль, Григория Александровича, протянувшего руку Римме Владимировне. Рядом с шофером сидела женщина – видимо, это и была мать Риты.
