Илья Веселов - Три года в тылу врага
Обзор книги Илья Веселов - Три года в тылу врага
Илья Иванович Веселов
ТРИ ГОДА В ТЫЛУ ВРАГА
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Боевым друзьям — партизанам посвящаю эту книгу.
Автор.Под ногами всё реже и реже чавкала перемешанная со снегом болотная грязь. На едва приметной тропинке всё чаще и чаще появлялись сухие места. Понемногу начал исчезать и колючий кустарник. Вместо него сплошной стеной, вперемежку с берёзами и осинами, выстраивались сосны.
Когда отряд в триста человек и пятьдесят подвод, гружённых боеприпасами и продовольствием, вышел из района сплошных болот, я посмотрел на часы.
— Сколько? — спросил меня Горячев.
— Пять.
— Скоро дойдем.
И действительно, лес постепенно начал редеть, между деревьями стали появляться просветы. А через несколько минут показалась и долгожданная опушка.
— Конец марша. Привал. Командирам рот выставить часовых, выслать дозорных и заслоны, — коротко распорядился командир отряда Григорий Иванович Ефимов. Бывший инженер лесной промышленности, он начал войну рядовым партизаном. За короткое время быстро усвоил науку партизанской войны, военную терминологию, проявлял в боях находчивость и смелость. За эти качества его и назначили командиром отряда. Это был правильный выбор. Григорий Иванович любил порядок, организованность, приучал к ним и остальных.
Мы вышли на опушку. Перед нами в небольшой низине раскинулась деревня Пахомово — район новой нашей дислокации.
Наш партизанский отряд возник в тяжелые июльские дни тысяча девятьсот сорок первого года. Тогдашний секретарь Молвотицкого райкома партии Федотков считал, что война продлится недолго — месяцев восемь-десять — и поэтому думал, что партизанский отряд не сумеет как следует развернуть боевых действий. В тоже время Федотков стремился сформировать отряд из узкого круга людей, хотя желающих вступить в него было очень много.
Создание отряда началось второго июля. В этот день все члены бюро собрались в райкоме партии. Перед Федотковым на столе уже лежал список лиц, намечаемых в партизаны. В нем числились фамилии сорока-пятидесяти человек.
— Больно уж мал список-то. Даже нет ни одного комсомольца, — не удержался секретарь райкома комсомола Филиппов.
— Здесь нужна конспирация. Людей будем принимать проверенных, кристалльных до косточки. А тебе ещё рано меня учить, — сердито заявил Федотков.
Первым в кабинет вошел Петр Горячев — председатель промысловой артели. Мы все его хорошо знали. Он вырос на наших глазах. Живой, честный, энергичный, очень подвижный, Горячев считался одним из лучших хозяйственников в районе.
— Как здоровье? — начал Федотков.
— Не жалуюсь.
И тут же задал контрвопрос:
— Что, нужны люди в армию? Готов хоть сию минуту.
— Нет, не в армию, а в партизаны, — ответил Федотков.
— Записывай. Морозов не боюсь. Стрелять умею. Все тропинки и леса в районе знаю, людей тоже. Так что не подведу и фашистам пощады не дам.
— Приготовь мешок с парой белья и сухарями и держи всё наготове. Но для чего — не говори. Не болтай, что в партизаны зачислен. Это — тайна. Ясно? — назидательно сказал Федотков.
— Понимаю, не маленький.
Вслед за Горячевым вызвали Александра Никитича Мудрова, председателя Руницкого сельсовета. Всегда тихий, спокойный и уравновешенный, он не производил на первый взгляд впечатления делового и энергичного руководителя. Но это было не так. Мудров умело руководил людьми, был вожаком колхозников. Под стать ему были и его братья — Яков, Алексей и Василий, которые тоже отличались честностью, тихим нравом и исключительной работоспособностью.
У самой двери Мудров нечаянно зацепил ногой венский стул, и он покатился по полу.
— Ты чего, не можешь осторожнее? Это тебе не дома! — грозно прикрикнул на Мудрова Федотков.
От неожиданного окрика Александр Никитич побледнел, потом его лицо все вспыхнуло.
— Но я же нечаянно, — тихо, и слегка заикаясь от волнения, ответил Мудров.
— Как живешь?
— Ничего. Просился на собрании актива на фронт, да не отпустили. А вот Макова, Чайченко, Клементьева отпустили. Чем я хуже других? Враг-то силён, здорово силён.
— Ты чего панику наводишь? — набросился на него Федотков.
— Ничего не навожу. Говорю, что с фашистами справиться будет нелегко. Нужно это понимать. А меня держать в тылу нет надобности. Мне лучше быть на фронте, — взволнованно произнес Мудров.
— Все ясно. Можешь идти.
— Так зачем же вызывали?
— Вопрос о тебе отпал. Ты свободен, — отрезал Федотков.
Едва закрылась дверь за Мудровым, как зашумел Филиппов:
— Мудрову напрасно отказали! Он деловой человек.
— Отказал правильно, — настаивал Федотков. — Не годится он, подведет. Ты видел, как он вошёл? У него руки и ноги затряслись. Слова сказать не может. А если в гестапо попадет? Все расскажет, без пытки.
За Мудрова пытались заступиться остальные члены бюро. Но Федотков стоял на своем:
— Война продлится недолго. Поэтому нет надобности создавать большой отряд. Этого требует конспирация, да и указания имею на этот счет.
— Кто же обучать партизан будет? Ведь у нас нет ни одного, кто бы служил в армии или знал военное дело? — спросил Федоткова второй секретарь райкома Алексеев.
— Не волнуйся. Есть такой человек.
— Кто?
— Горяев. Он тоже вызван на бюро.
Горяев был начальником пожарной охраны. Этот здоровый мужчина лет тридцати любил свое дело до самозабвения и считал себя военным человеком. Из одежды признавал только шинель, защитного цвета гимнастерку и галифе, которые носил с особым шиком. Для него ничего не существовало, кроме борьбы с пожарной опасностью. Любил Горяев составлять акты в десяти-пятнадцати страницах и требовал за малейшее нарушение привлекать виновников к суровой ответственности. Была у него и другая странность. То ли от любви к таинственности, то ли из стремления поставить себя выше других, он окружал свою деятельность чрезмерной секретностью.
— Как здоровье? — задал Федотков свой обычный вопрос.
— А что?
— Раз спрашиваю, значит, нужно.
Горяев сразу же побледнел и стал говорить нескладно.
— Плохое у меня здоровье. С детства сижу на диете, страдаю бессонницей и страшными головными болями.
— Твое здоровье проверим. Тебя решили оставить в тылу у фашистов, на подпольной работе.
— Не могу бросить свою службу. Согласно секрет ной инструкции я должен эвакуироваться в глубокий тыл, — вскочив со стула, резко заговорил начальник пожарной охраны.
— Тащи сюда свою инструкцию.
— И принесу.
Но Горяев не пришел. Погрузив ночью на автомашину мотопомпу, он исчез из района. Это был единственный случай, когда вызванный в райком для беседы побоялся трудностей и трусливо сбежал.
Через несколько дней немцы захватили Невель, Великие Луки и наш район. Партизанам с большим трудом удалось пробраться к месту сбора — в лес у деревни Гнутищи. Не успел вырваться только Федотков. Он до последнего часа находился в охваченном огнем здании райкома партии и выбрался из села, когда в нем начали вовсю хозяйничать фашисты. Путь к месту сбора отряда ему был отрезан, и он ушел в леса Одоевского сельсовета, где базировалась вторая рота.
Наш отряд располагал тремя десятками старых винтовок, имелось столько же видавших виды наганов и браунингов да несколько гранат. На каждую винтовку приходилось по двадцать патронов, а на револьверы и пистолеты и того меньше.
И несмотря на это, партизаны начали боевые действия против оккупантов. В первую очередь решили обзавестись оружием за счёт немцев. С этой целью наши небольшие группы стали нападать на одиночных солдат противника, на небольшие обозы, охрану мостов, линия связи. Попутно уничтожали и предателей — бывших кулаков, преступников, которые пошли в услужение к фашистам. Одновременно вели разведку расположения войск противника, его баз и полученные данные переправляли через линию фронта.
В организации разведки и разработке тактики ведения боев мы получили большую помощь от командиров и солдат дивизии генерала Черняховского, которым мы помогли переправиться через линию фронта.
Используя их советы, партизаны разгромили вражеские гарнизоны в Новой Деревне, Прихново, Поддорье и в других населенных пунктах.
О появлении партизан и их первых успехах узнало население района. Это вселяло уверенность, поднимала настроение. Поэтому отряд непрерывно пополнялся за счёт колхозников, горожан, бойцов и командиров, попавших в окружение или бежавших из плена.
Пришли и те, кому когда-то Федотков отказал в приёме в партизанский отряд. В их числе был и Александр Мудров. Он принес с собой ручной пулемёт и три винтовки. Через несколько дней бывший председатель сельсовета доставил ещё ящик гранат и более десятка противотанковых и противопехотных мин, которые хранил в подполье своего дома.
