Одна маленькая ошибка - Смит Дэнди

Помедлив, Джек поднимает голову. И в его глазах – жутковатый холодок, от которого становится не по себе.

– Я много думал и в конечном итоге понял, как разрушить выросшую между нами стену.

– Отпустить меня? Пойти и сдаться полиции? – невозмутимо интересуюсь я.

– Ты совершенно не заботишься о собственном благополучии. – Джек пропускает мои слова мимо ушей. – Тогда, на дороге, ты выскочила прямо под колеса и чуть не погибла. Ты не ценишь собственную жизнь. А когда те незнакомцы остановились нам помочь, ты послушалась меня лишь после того, как я предупредил, что поубиваю их, если ты что‐нибудь выкинешь.

– К чему ты клонишь, Джек? – раздраженно спрашиваю я, теряя терпение.

– Мотивация. Тебе ее не хватает. Если у тебя будет мотивация попробовать наладить со мной отношения, все получится. Ты просто не прилагаешь достаточно усилий. Поэтому я навестил твою сестру.

Он запускает видео на телефоне. Камера дергается, картинка скверного качества. На экране – темнота, лишь удается различить пол и ботинки, осторожно ступающие по лестнице. Открывается дверь. В кадре возникает кровать. Я узнаю ее, а потом замечаю спящую в постели сестру. Камера показывает ее лицо поближе: Ада хмурится, словно ей снится что‐то плохое. А потом объектив неторопливо движется вдоль ее тела, ненадолго задерживается на сползшей с плеча лямке шелковой комбинации, затем спускается ниже, к голым ногам и покрывалу, смятому между ними. Дальше камера смещается вправо, и рука Джека, скрытая перчаткой, оставляет на прикроватной тумбочке пару колец, после чего в кадре снова появляется Ада. Она по-прежнему спит, закинув одну руку за голову. Пальцы в перчатке осторожно гладят мою сестру по щеке.

Джек выключает видео. Дыхание у меня становится резче: раздражение уступает место страху.

– Если ты не начнешь стараться, – предупреждает Джек, – причем стараться как следует, то, возможно, не тебя, а твою сестру однажды найдут на обочине.

– Но Ада‐то тут при чем. Она же не…

– Она что‐то вынюхивает. В мой рабочий кабинет заглядывала, сука тупая…

Не такая уж и тупая, раз оказалась единственной, кто заподозрил причастность Джека к моему исчезновению.

– Ты только не думай, что она старается ради твоего спасения, – добавляет он. – Просто хочет прослыть героиней, пользуясь ситуацией. Эта курица обожает повыпендриваться.

Мне становится стыдно. Я сама сто раз говорила, что моя сестра любит повыпендриваться. Но кто из нас первым начал ее такой считать – Джек с моей подачи или наоборот?

– Ну и как же я должна «стараться», Джек? Чего ты от меня хочешь?

Он смотрит на меня в упор.

– В ночь шторма все было идеально. Мы слились в одно целое. Тогда наши отношения в последний раз были такими, какими им полагается быть.

Кровь шумит у меня в ушах, пол под ногами плывет. Секс. Джек хочет секса. Хочет, чтобы я позволила ему войти в меня. Вот как он собирается заставить меня передумать. Шантажом. Либо я отдамся ему во имя спасения сестры, либо откажусь – и она умрет.

Глава сорок восьмая

Сто шестидесятый день после исчезновения

Адалин Арчер

Он побывал у меня в доме, Элоди. Джек приходил ко мне домой. Вчера я проснулась – а на тумбочке лежат мои кольца, и обручальное, и помолвочное. Видимо, он пробрался сюда ночью. Я чувствую себя так, словно меня во сне изнасиловали. Та цитата в рамочке, висевшая у него в кабинете, про средства на войне и в любви, была предупреждением, а вот это уже настоящая угроза. Он четко дал мне понять, что может проникнуть ко мне в дом в любой момент.

В ужасе вскочив с кровати, я бросилась вниз. Запасной ключ от входной двери пропал. Я позвонила Кристоферу и сбивчиво объяснила, что произошло.

– В доме ничего не пропало, к тому же Джек воспользовался ключом, так что я, наверное, не смогу обвинить его в незаконном проникновении? – осторожно предположила я.

– Это будет сложно. Но замки тебе в любом случае нужно сменить. Когда Итан вернется?

Я не сразу нашлась что ответить: боль от осознания, что наш брак разваливается, накатила снова, на мгновение заставив меня забыть о страхе и о том, что Джек побывал у меня в спальне. С тех пор, как Итан меня оставил, не прошло и недели. Первые два дня он ночевал в отеле, а затем улетел в командировку в Словению. Он все еще там, и я понятия не имею, когда он вернется сюда, в наш дом, и вернется ли вообще. Может ведь просто прислать кого‐то за вещами и этим ограничиться.

– Точно не знаю, – пробормотала я.

– Тебе нельзя оставаться одной. Можешь позвонить ему и выяснить?

Я вздохнула.

– Итан теперь долго сюда не вернется. Мы… – Я умолкла, собираясь с духом. – Мы расстаемся.

В трубке повисло молчание.

– Понятно.

– Мои родители еще не знают.

– Я бы спросил, как ты там, но…

– Да все нормально. – Если бы мы с Итаном развелись до того, как ты пропала, мне было бы плохо. Но сейчас, когда тебя нет рядом, все изменилось. Теперь у меня есть цель. Я должна найти тебя. – Тут не о чем жалеть.

Лица Кристофера я в тот момент не видела, но могла представить исходящее от него тепло и встревоженную морщинку между бровей. Он по-настоящему переживал за меня. И даже простил за то, что сам едва не попался, когда мы влезли в дом Джека.

– Хочешь, я приеду к тебе? – спросил он.

– Было бы здорово, но вообще‐то я собиралась навестить Кэтрин и посмотреть, не получится ли выяснить что‐нибудь.

– О Джеке?

– Да.

Полюбовавшись на Джека с девицей, похожей на тебя, Кристофер тоже начал подумывать о том, что Джек может быть причастен к твоему похищению. Хотя официальный запрос в администрацию городской сборной по регби он отправить не смог, зато удалось попросить о помощи какого‐то знакомого его знакомых. Правда, в итоге выяснилось, что настолько старых записей не сохранилось, поскольку много лет назад в здании произошел пожар, уничтоживший все документы.

– Если Джек похитил Элоди и до сих пор не убил, то где, по-твоему, он может ее держать? Мы были у него дома, и я уверен, что твоей сестры там нет.

– Понятия не имею, – призналась я. – Мы раньше каждое лето ездили в гости к Вествудам в их коттедж, но Кэтрин продала его в прошлом году. Однако Джек ведь архитектор – вдруг он прячет ее в каком‐то из зданий, над которым сейчас работает?

– Дай знать, если что‐то найдешь. А я пока тебе слесаря по замкам вызову.

– Не волнуйся, сама справлюсь, – заверила я, потому что стоило потихоньку привыкать к самостоятельности. И все же было очень приятно знать, что, даже лишившись мужа, я не осталась совсем одна.

К Кэтрин я приехала около десяти утра – якобы для того, чтобы отобрать фотографии и сделать коллаж для грядущей вечеринки в честь дня рождения Джека. Когда я вошла в дом, Кэтрин сообщила, что фотографии и всякие памятные вещи хранятся в кабинете Джеффри.

– Я пока заварю нам свежего чая, – сказала она и ушла на кухню.

В кабинете ее покойного мужа все осталось по-прежнему: панели из вишневого дерева, закрывающие стены от пола до потолка, огромный стол, кожаное кресло, роскошный камин и высокие сводчатые окна. Доски возле стола были чуть светлее, поскольку с них слез лак. Я помню, как спустя всего пару дней после обнаружения тела мужа Кэтрин позвонила к нам в дверь глубоко за полночь: руки, красные от хлорки, покрылись волдырями, после того как она долго оттирала кровь Джеффри с пола.

Заранее подготовившись к моему визиту, Кэтрин вытащила несколько коробок с фотографиями из огромного шкафа, стоящего позади стола. Но я прошла мимо и принялась доставать другие коробки, полные бумаг, тетрадей и фотоальбомов. Почти сразу же стало ясно, что тетради принадлежали Джеффри: страницы были исписаны его торопливым почерком. Я пролистнула одну и, зацепившись глазами за имя «Джек», вчиталась повнимательнее.