Юсупов. Право на выживание - Новикова Анна

— А сыворотка из других контейнеров — глюкозка что ли? Оказывает эффект плацебо? — спросила она.

Судя по значку загрузки на лбу Матвея, тот такие слова не имеет в лексионе.

— В смысле, другая сыворотка — ну так, водичка с сахаром? — пояснила Софья.

Матвей замялся и ответил:

— Не знаю, на счет сахара. Может в ней меньше этих, ну как… ммм…

— Концентрация меньше, я поняла.

Пацан кивнул и поерзал на стуле.

— Я опробовал на себе обе сыворотки, — сказал он.

— Да ладно? — зашипела Софья. — И как?

— Ну как, та, что сильная, она и правда что-то делает. Ну в смысле, спать не хочется. Думается лучше. И вообще, типа все понятно.

— Без страха и сомнений?

— Ага.

— А вторая?

Матвей пожал плечами и опустил глаза.

— Да как бы и ничего такого, — ответил он.

— Выходит, мне вкололи водичку? — спросила Софья.

Матвей захлопал глазами, голос снова задрожал:

— Я н-не знаю. В смысле, я принес ту, что лежала в коробке. В контейнере. И я, в общем…

Софья накрыла его ладонь своей и сказала:

— Матвей, не юли. Если ты попутал ампулы, это ничего. Я никому не скажу.

Лицо пацана зарделось, жилка на шее забилась часто-часто. Он разомкнул губы, но так и не решился ответить.

— Ты взял, не глядя, да? — догадалась Софья. — Ту, что первая под руку попалась?

Недоросль опустил глаза, высвободил ладонь, сложил руки на колени. Выходит, и правда, ошибся по невнимательности. Теперь понятно, почему боль нисколько не отступила, несмотря на заверения Игоря Шамильевича. Водичку ей ввели. Но почему Софья после этого отключилась, все еще хз. Может стресс так сказался? Да и потеря крови, знаете ли, сделала свое дело.

— Матвей, я не в обиде, — как можно мягче сказала Софья. — Это останется между нами.

Пацан осмелился поднять глаза, полные щенячьей преданности. Черт, как же легко тобой манипулировать. Даже неловко пользоваться такой слабостью.

— Ты знаешь, из чего делают сыворотку? — спросила Софья.

Матвей помотал головой.

— А ты знаешь что-нибудь о препарате, из-за которого вампиры стареют? — без особой надежды спросила Софья.

На лбу и над верхней губой юнца мгновенно выступила испарина. Зрачки расширились. Тощая грудь стала часто вздыматься. Ага, заминированная территория! Язык так и чешется еще закидать вопросами, но слишком велик риск спугнуть удачу и загасить огонек доверия.

Софья откинулась на спинку стула и вернула скучающее выражение лица.

— Ладно, не парься, — сказала она. — Не знаешь, так не знаешь. Я лишь полюбопытствовала. Начальник-то твой скоро освободится?

— Дык, эт самое, — заблеял Матвей, — когда закончит дела.

С большим трудом Софья подавила желание хлопнуть себя по лбу. Еще два часа бессвязной болтовни с беканьем-меканьем она не вытерпит. Может снова перекусить? Аппетит же приходит во время еды.

На часах уже перевалило за десять ночи. Софья забралась в узкую душевую кабину, которую, похоже, делали по меркам Матвея. Как в такие вмещаются вон те мускулистые ассасины, совершенно непонятно.

Отодрать пластырь Софья так и не смогла. Адски больно, неудобно, да еще сукровица потекла. Попросила бы пацана, но тот еще в обморок грохнется. Откачивай его потом. Спросить про местного лекаря, не догадалась.

Признаться честно, ее больше бесит не укус, что требует особого досмотра, а соблюдение личной гигиены. Твою мать, вещи, белье и уходовая косметика — все это сейчас куда нужнее. Тутошний набор спартанцев имеет цель отмыть, но и только. Это в кино показывают, как главный герой/героиня выглядят безупречно хоть после недельного похода по лесу, хоть после перестрелки с зомби. Сами посмотрите на маникюр и макияж Милы Йовович в любой части «Обители зла» — обзавидоваться можно!

После душа Софья накинула ту же футболку. Предпочла бы и вовсе спать голой — духота стоит, хоть кожу с себя сдирай. В комнате, как назло, ни кондиционера, ни дриснявого вентилятора. Со вздохом Софья уселась на кровать, повтыкала в телефон. Объявилась Серафима с тонной фотографий и видео из Карелии. Пообещала вернуться послезавтра и все-превсе рассказать. Спросила про жизнь, про Влада, про свадьбу. От этого во рту Софьи образовалась горечь. Отвечать подруге расхотелось.

Сообщений от Влада по-прежнему нет. Похоже, можно и не ждать. Положа руку на сердце, Софья теперь не знает, на кого злиться-обижаться. На Юсупова, что влез со своим непрошенным разговором, или на Влада, что просто взял и уехал без объяснений. А может и вовсе на себя, что опять поперлась туда, куда вменяемый человек в жизни бы не решился.

Поток самоедства прервал стук в дверь. Софья так и открыла ее, будучи в трусах и в футболке. Ага, начальник нагрянул.

— Не спите? Вот и хорошо, — сказал Игорь Шамильевич. — Одевайтесь, поговорить надо.

Софья наспех накинула джинсы, обулась в свои сандалии и вышла. Игорь Шамильевич поманил за собой в другой конец коридора. Туда, где что-то вроде зоны отдыха. Пара кресел у окна, столик с имиджевыми журналами, которые никто никогда не читает. И бессменные вечнозеленые фикусы.

Зашуршали сидения кресел. Игорь Шамильевич оперся локтями о колени и вперил пристальный взгляд на Софью.

— Я вам не верю, — сказал он.

Софья устало опустила плечи и выдала хилую ухмылку. В проверяшки играть будем?

— Поймите меня правильно, — продолжил большой начальник, — я слишком долго служу бок о бок с разными людьми. Удивительно шустрые перебежчики — самые опасные противники. И как бы мне ни хотелось видеть вас в своих рядах, я уверен — вы с той же прытью вернетесь туда, откуда пришли.

Странно, но Софья ощутила спокойное безразличие. Будто обсуждают цены на креветки или рвотно-зевотное «а мы покакали». Мелькнуло подозрение, что Игорь Шамильевич просто берет ее на понт. Ну чтобы Софья засуетилась, начала брызгать слюной, мол, она тут из самых искренних побуждений. Нет-нет, какая корысть, вы что? Да только в том и дело — заниматься подобной болтологией вообще не хочется.

Выражение лица Игоря Шамильевича не изменилось. Он явно изучает реакцию Софьи. И черт его знает, удовлетворен ли ею или нет.

— Господин Юсупов на завтра назначил встречу, — сказал он.

— Что? — переспросила Софья и нахмурилась.

— Предлагает обсудить сделку. Вы поедете со мной.

— Вы хотите выменять меня?

Игорь Шамильевич помотал головой и ответил:

— К моему изумлению, о вас речь даже не шла.

— Тогда зачем я там? — спросила Софья. — Хотите проверить меня на вшивость?

— Скажите мне, что в этом нет нужды.

В этот момент Софья почувствовала себя не просто усталой, а разбитой. Ее мурыжат все — Игорь Шамильевич, Матвей, Влад, Юсупов, даже собственная работа. На шее пульсирует след от укуса. Боль стала почти привычной.

— А не кажется ли вам подозрительным собственное поведение? — спросила Софья. — Ваши люди организуют мое похищение, приговаривая, как трудно меня выманить. Вы видите меня впервые и тут же предлагаете сотрудничество. Позже вы больно шустро соглашаетесь на сделку с поисками документов тыщ восемьсот лохматого года. Дальше вы пускаете на порог меня, что пришла с чистой совестью и окровавленной шеей. Даете кров, приставляете вашего недоросля. А теперь ни с того, ни с сего заявляете, что не верите мне и вот-вот сдадите в руки вампира, которого я хотела прикончить с вашей помощью, поддержав вашу идею…

Софья выдохнула и покачала головой.

— Темните вы, батенька, — добавила она.

— Чтобы очистить мир от тьмы, нужно самому стать тьмой, — ответил Игорь Шамильевич.

Софья закатила глаза и усталым тоном сказала:

— Гос-споди… Если б такое сказал Матвей, я б еще простила. Но вы-то куда?

— Как ваша шея? — вместо ответа спросил большой начальник.

— Болит, — тем же усталым тоном выдала Софья. — Похоже, сыворотка ваша — та еще паль.

— Позволите?

Софья сделала неопределенный жест. Игорь Шамильевич поднялся и осмотрел рану. Отлепил край пластыря, вынудив Софью поморщиться. Ей-богу, ее окружают одни садисты. Матвей — тоже садюга. Ментальная садюга.