Диана Машкова - Если б не было тебя
– Но ведь…
– Пойдем! Надо искать такси.
Мать раздраженно отмахнулась от дочери и поспешила к выходу. Катя бросилась следом за ней. В голове был полный кавардак. И зачем они тогда прилетели сюда, если не к папе? Где мама раздобыла на эту поездку денег?
Такси остановилось на крошечной, прихотливо изогнутой улочке. Пока мать рассчитывалась с водителем, Катя самовольно вылезла из автомобиля. И замерла. Никогда в жизни она не видела таких красивых домов! Невысокие, всего в три-четыре этажа, они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Один розовый, другой желтый, третий зеленый, с золотыми завитушками на стене. Катя сделала крошечный шаг, и нога скользнула по гладкой мозаичной мостовой, словно по катку. Ей тут же сделалось весело, она запрокинула голову и заулыбалась старым знакомым с открыток – оранжевым черепичным крышам. Неужели людям можно здесь жить? Эта улица была похожа на музей под открытым небом: затейливые кованые решетки на окнах, старинные фонари. Никаких повторений! Непохожие дома рождались один из другого и соединялись в дружную семью.
– Куда мы приехали?
– В отель, – мать усмехнулась, заметив выражение лица дочери, и добавила непонятно: – Один раз живем!
Повесив на плечо обе сумки – и дочкину, и свою, – Ленка взялась за кованую ручку и толкнула внутрь тяжелую дверь. Катя осторожно шагнула следом за матерью и ахнула: они попали в средневековый замок.
Она раньше думала, что все крепости в древние времена строили обязательно на горе: так, чтобы не добраться. А тут запросто, с улицы можно было попасть в самый настоящий рыцарский дом. Сомнений быть не могло – прямо напротив нее, сверля пришельцев недобрым взглядом, замер человек в тяжелых доспехах. От страха Катя попятилась.
– Добрый день, – услышала она.
У сурового воина оказался на редкость приветливый голос.
– Здравствуйте, – пролепетала Катя в ответ.
И только тогда увидела мужчину в современном костюме: черные брюки, пиджак, белая рубашка и золотая бабочка. Он улыбнулся девочке, подмигнул – понял ее ошибку. Катька покраснела. Такую глупость подумала!
Мама тем временем протянула портье паспорта. Воин по-прежнему стоял на одном месте и даже не шевелился. Катя, завороженная, осторожно подошла ближе. Ей хотелось заглянуть рыцарю в лицо, хотя она уже догадывалась, что под забралом скрывается пустота. И все равно было безумно страшно. А вдруг?!
– Нравится? – нарядный мужчина улыбнулся.
– Да…
– У нас таких много в обеденном зале. Можете посмотреть.
Катя кивнула и осталась стоять на месте. Пока взрослые занимались бумагами, она осторожно оглядывалась. Углы бледно-голубых стен украшали широкие кованые накладки с раздвоенными и закрученными наружу концами. Потолок был синим-синим, и на нем блестели золотые звезды. Как в сказке.
– Подождите несколько минут, – попросил портье, – я проверю, готова ли ваша комната.
Он проводил Катю с мамой в рыцарский зал, у входа в который стояло несколько кресел.
Зал был огромным, праздничным. Вдоль стен, в нишах, стояли рыцари. Повсюду висело оружие: средневековые боевые топоры и алебарды с узкими лезвиями, крюками и острыми шипами, громадные щиты, под которыми крест-накрест расположились длинные копья с острыми наконечниками и растрескавшимися, почерневшими от времени древками. Катя догадалась, что все эти вещи давно без дела – железные детали покрылись черным налетом и даже ржавчиной. С потолка свисали огромные кованые люстры – много свечей, прикрепленных на толстый обод. От каждой люстры к стене шла мощная цепь, надетая на небольшое колесо. Наверное, такой специальный механизм, чтобы можно было поднимать тяжеленные светильники и опускать. Длинные деревянные столы тянулись от стен к центру зала, на котором возвышались причудливые телеги, покрытые скатертями.
– Ну, как тебе? – спросила мать с такой гордостью, словно построила этот замок сама.
Катя не знала, как выразить чувства словами. Все, что ни скажи, будет мало.
– В классе обалдеют, когда узнают! – выдохнула она, уже представив себе реакцию одноклассников на свои фотографии в рыцарском зале.
– Иди вон туда, я тебя сфотографирую, – великодушно предложила мать, – только лицо сделай поумней! Чего рот раскрыла?
Катя испуганно сомкнула губы и изобразила кривую улыбку. Мать взглянула на нее, отмахнулась и стала фотографировать только зал.
– А меня? – робко напомнила девочка.
– А ты мордой не вышла.
В носу противно защипало, но Катя дала себе слово не поддаваться обиде. Решила, что при первом же удобном случае стащит у матери «мыльницу» и попросит этого дядю на входе ее сфотографировать. Он добрый, поможет. Легок на помине, администратор явился и проводил гостей в их комнату.
Пока мать плескалась в душе и прихорашивалась перед зеркалом, Катя успела переодеться. Вытащила из сумки свой лучший наряд – почти новенький джинсовый костюм. Бабушка давным-давно на вырост подарила. Правда, брюки были уже коротковаты, а рукава пиджака открывали на всеобщее обозрение худенькие, с остро торчащими косточками, запястья, но все равно еще можно было носить.
– Ты куда это вырядилась? – Ленка удивленно посмотрела на дочь.
– С тобой…
– Здесь останешься, – коротко бросила она.
– Почему? – Катя опешила. Прилететь в Прагу, о которой мечтала, и вдруг остаться сидеть в комнате?
– По кочану. Я по делам еду, ты будешь мешать.
– Нет! Я тоже поеду к папе! – Катя закричала, но тут же получила сухой и хлесткой, как плеть, ладонью по щеке.
– Я тебе сказала, в номере будешь сидеть! В семь вернусь.
Упав лицом на кровать, Катька заревела. Не обращая на плачущего ребенка никакого внимания, Лена надела куртку, вышла и захлопнула за собой дверь.
– Ага, щас! Буду я тебе тут сидеть! – бормотала девочка сквозь слезы. – Нашла себе дуру!
Наревевшись, она села и огляделась. Потом подошла к двери, подергала ручку – та поддалась безо всяких усилий. Не долго думая, Катька схватила фотоаппарат и выскочила в коридор, захлопнув за собой дверь.
Как выйти к Влтаве, она поняла, еще когда ехала на такси. Близко! Не долго думая, обежала отель, нырнув в арку с огромной деревянной дверью, украшенной кованым узором, и оказалась во внутреннем дворе. Дальше – через маленький мостик к деревьям, к лужайке. Две минуты, и она уже стояла посреди острова Кампа.
Катя медленно брела в сторону реки, наслаждаясь каждым глотком по-настоящему свежего, напоенного солнцем воздуха. Так никогда не пахло в Москве посреди зимы: речкой, травой, теплом. Навстречу ей попалась стайка двухлетних малышей в надетых поверх курток желтых жилетах. Дети топали, раскачиваясь как утята, и потешно галдели. Целых три няни ласково призывали к порядку и собирали небольшую компанию в кучу – всего-то восемь ребят. Катя вспомнила прогулки в собственном детском саду за высоким железным забором. Двадцать пять человек в группе и одна-единственная воспитательница, которая только и делала, что истошно орала. Особо выдающимся хулиганам доставались еще и звонкие подзатыльники, пока никто из взрослых не видел. При родителях Вероника Петровна была, конечно, идеалом. Ласково ворковала, нежно называла детишек «Петеньками, Анечками, Ванечками». А уж к Катьке и вовсе по-доброму относилась: знала, что мать у нее работает на кухне. А туда, как говорила Ленка, «не подмажешь, не подъедешь: воспитателей много, а кормушка одна».
Обойдя нежно лепечущую стайку, Катя увидела Влтаву. Подбежала к широким каменным перилам, упала на них и замерла. Ни одна открытка в мире, ни одна фотография не могла передать того, что открылось ее глазам. Слева древней громадой возвышался Карлов мост. Впереди, за рекой, тянулись вдоль набережной старинные здания, похожие на дворцы, а рядом с ними теснились красочные домишки. Над веселыми крышами виднелись башни, шпили, купола. А внизу бурлила, ворчала, перебираясь через порог, красавица Влтава. Катя вслушивалась в ее музыку, и сердце бешено билось от счастья.
– Привет, Прага! – прошептала она.
Река всколыхнулась в ответ. Девочка, довольная, побежала дальше.
Она поднялась на Карлов мост с острова Кампа по боковой лестнице и замерла. Такой красоты она даже во сне вообразить себе не могла! По левую руку, за башней моста, виднелся Пражский град: Катя мигом узнала его по шпилям собора Святого Вита. Она повернулась направо – где-то там должен быть центр города, Староместская площадь. Глаза разбегались! В нерешительности Катя топталась на месте, не зная, куда идти.
Задумавшись, она уставилась на молодого отца, который присел рядом с ней на корточки перед маленьким сыном. Парень бережно снимал упаковку с купленных для малыша вафель. Вытащил одну бумажной салфеткой, аккуратно обернул, чтобы ребенку было удобно держать, и передал пацану. Тот, довольный, тут же вгрызся в угощение редкими, еще не до конца проклюнувшимися зубами. Отец терпеливо дождался, пока сын доест, потом парочка отряхнулась от крошек, взялась за руки и вприпрыжку понеслась вниз по мосту. Догонять маму.
