Элайн Нексли - Вивиана. Наперекор судьбе
– Расскажи мне о себе. Но знай, ложь я научилась распознавать прекрасно, – вздрогнув от этого неприятного намека, молодая женщина опустила глаза, начав свой выдуманный рассказ:
– Мы с сестрой потеряли родителей, и нам из Египта пришло письмо от родственников, проживавших в Каире, в котором говорилось, что они согласны содержать нас до совершеннолетия. Проделав нелегкий путь, мы прибыли в Дамьетту, но там в первом же постоялом дворе нас ограбили. Без денег и документов, мы нашли одного уважаемого господина, который предложил нам пожить у него. Я нашла работу в лавке бедного торговца. Обычно господин всегда был дома, и я оставляла с ним сестру, но сегодня он уехал куда-то по делам. Я хотела вернуться пораньше, и шла на работу ранним утром. Внезапно где-то вблизи раздалось ржание лошадей и человеческие крики. На меня напали, связали руки, на голову одели мешок. Мне удалось сбежать, но я, не зная города, заблудилась. Я попросила помощи у одних господ, но Али Драгоценная Рука нашел меня в их доме. Между хозяином и им завязалась ссора. Я выпрыгнула через окно, но при падении повредила ногу. Далеко мне не удалось убежать, и я упала к…вашим ногам, – Афифа молча слушала историю леди Бломфилд, понимая, что такая красивая и далеко не глупая девушка могла бы сыграть важную роль в политических интригах. Но сначала нужно вселить в сердце европейки доверие.
– Как тебя зовут?
– Вивиана.
– Вивиана… Красивое имя, но для меня оно чужое. Отныне я буду звать тебя Малиха, что означает «прекрасная, красивая, обаятельная».
Девушка улыбнулась, хотя на душе недобро дул ветер. Вивиана боялась оказаться пешкой в руках этой умной, рассудительной женщины, боялась совершить роковую ошибку, доверившись незнакомке. Молодая женщина поежилась от своих мыслей. Она видела, что сия дама богата и могущественна, но не могла даже предположить, что сидит в одном паланкине с мачехой Джамиля.
Увидев на лице Афифы замешательство, англичанка, приложив ладонь к груди, неловко поклонилась: – Для меня это честь, госпожа. Но, позвольте поинтересоваться, куда вы меня везете?
– В свой дворец. Там ты хорошенько отдохнешь, да и лекарь должен осмотреть твою ногу, – молодая женщина уловила в голосе Султаным скрытую угрозу, и, нахмурившись, запротестовала:
– Прошу прощения, но мне есть куда идти. Пожалуйста, остановите носилки, я выйду, – Вивиана была полна решимости бежать подальше от этой миледи. Денег на повозку у нее хватит, а адрес дома Джамиля девушка помнит превосходно. Вивиана вновь зайдет в просторный холл, где ее встретит улыбающийся мужчина, вновь поговорит с Кендис, вновь наведает павлина. Молодая женщина не знала почему, но сейчас эти мысли казались ей глупыми, призрачными мечтами.
Начав терять терпение от дерзости девчонки, Султаным гневно отдала чашку евнуху, а сама повернулась к Вивиане и грубо взяла ее за руку: – Прекрати мне перечить! Я спасла тебе жизнь, и ты до конца дней будешь мне должна. Если я сказала, что ты поедешь со мной, значит, так и будет. Обсуждать здесь нечего, – пораженная грубостью женщины, дочь графа отдернула руку, но смолчала, понимая, что спор ей не поможет.
Спустя несколько минут Афифа продолжила: – Я не хочу сеять между нами семена раздора, поэтому знай: больше всего я ценю покорность и верность. Ты станешь меня слушаться, я же не причиню тебе вреда. Я отлично понимаю, что ты хочешь встретиться с сестрой, и, поверь мне, вскоре ты ее обязательно увидишь. Я дам вам деньги на поездку в Каир.
– Помилуйте, но у нас есть деньги. За время работы в лавке я насобирала достаточно, – в глазах Султаным вспыхнул недоверчивый огонек, но она лишь кивнула.
Всю оставшуюся дорогу женщины ехали молча. Несколько чернокожих рабов, несших носилки, передвигались ужасно медленно, и лишь к закату показался величественной дворец, который, казалось, утопал в зелени и цветах.
Вивиана с любопытством осматривала маленькие, белоснежные домики, прижатые друг к другу, величественные минареты, одним своим видом внушающие в сердца веру в добро и справедливость. Но это была лишь красивая, золотая клетка, чьи решетки обвиты благоухающими цветами. Девушка поняла это, когда увидела совсем другой мир, скрытый за воротами дворца. Здесь трудились рабы под нещадным, палящим солнцем, слышалась брань надсмотрщиков, звон раскаленного железа, каким карали непокорных, удары плетью, стоны и крики о помощи. Это были виноградные плантации, те, чем славились все представители династии Раджаби. Виноград, выращенный потом и кровью несчастных людей, ценился очень высоко.
– Это – наша гордость, еда, солнце, наше благословение Аллаха, – с гордостью проговорила Афифа, окидывая сочные грозди удовлетворенным, радостным взглядом. Женщина сорвала несколько ягод, и, положив себе на ладонь, поднесла к лицу Вивианы: – Это наши драгоценные жемчужины.
– Разве такие обыкновенные вещи достойны смертей, боли, криков несчастных? Вы просто посмотрите на эти плантации, и почувствуйте страдания тех, кто под жарким солнцем трудиться, получая в награду лишь удары плетенью и раскаленным железом. Почему в других странах виноград – обычный урожай, а плантации – не ад, почему там люди не умирают от болезней, голода и усталости? – девушка сокрушенно вздохнула. Она ожидала, что Султаным накричит на нее, отругает за проявленную дерзость, но жена шейха лишь молча покинула виноградники, оставив Вивиану наедине со своими мыслями и страхом. Дочь графа обернулась и замерла. Даже отсюда была видна главная башня гарема, находящаяся в ста метрах. Расстроенная и поникшая, леди Бломфилд пошла вслед за госпожой, пытаясь не обворачиваться.
Вечерняя трапеза прошла скромно и тихо. В просторные покои служанки молча приносили еду, словно немые, кланялись и выполняли все приказание Султаным. Вивиана с любопытством осматривала высоких, стройных девушек, и понимала, что чем женщина ниже рангом, тем меньше на ней одежды. Рабыни довольствовались лишь прозрачной вуалью, закрывающей нижнюю часть лица, шароварами и лифом. Плечи, половина груди, живот и волосы оставались обнажены, тогда как жена шейха и любая замужняя женщина была обязана даже дома носить просторные джалабии и плотные покрывала, тщательно скрывающие голову, а если надо, то и лицо. Вивиана не удивилась бы, увидев на улицах полуголую рабыню со своей хозяйкой, скрытой под черной чадрой.
Словно прочитав мысли леди Бломфилд, Афифа надменным взглядом окинула свою новую гостью: – Тебе бы не мешало скрыть волосы. Женщина не может принимать пищу с непокрытой головой. К тому же твоя фигура… Мне кажется, она слишком видна через это тонкое платье. Завтра я прикажу дать тебе что-то более соответствующее, – проговорила женщина, с наслаждением поглощая сочные финики.
– Я останусь у вас и завтра?
– Да, – невозмутимо ответила Султаным. Вивиана уже открыла рот, чтобы возразить, но Султаным сделала резкий жест рукой, давая понять, что не хочет слышать отговорок. Из-за волнения молодая женщина не смогла больше проглотить ни кусочка, и, сославшись на плохое самочувствие, отправилась в комнату, выделенную госпожой.
Всю ночь девушка просидела на огромной кровати, погруженная в свои невеселые мысли. Что с Кендис? Кто позаботится о ней? Вивиана лишь перед рассветов немного задремала, а через час, разбуженная разговорами слуг, поспешила в покои Афифы. Как молодая женщина и ожидала, в опочивальню Султаным ее не пустили, сказав, что госпожа любит в такую рань еще отдыхать, и гостей принимает лишь к полудню. Девушке приказали вернуться в свою комнату, и дожидаться, пока великая госпожа сама вызовет ее к себе: – Но я могу выйти хоть в сад? – старшая калфа задумчиво окинула леди Бломфилд внимательным взглядом, лишь потом ответила:
– Нет. Ты – новая рабыня, и не имеешь права покидать пределы своих покоев без разрешения госпожи. Иди к себе, немедленно, – Вивиана несколько секунд смотрела на старшую служанку, но лишь потом до девушки дошел смысл сказанного:
– Нет! Я не рабыня! Я свободная! И никто не может мне приказывать! – слезы защипали в глазах молодой женщины, сердце заколотилось, когда Айше-калфа ударила ее за проявленную дерзость:
– Бесстыжая! Да покарает тебя Аллах! Каждая девушка мечтает оказаться на твоем месте, а ты еще и хамишь! Будь моя воля, испорола бы тебя плетенью, да так, чтобы больше не открывала рот, когда не просят! – извергая оскорбления, женщина стала подниматься по лестнице, окидывая Вивиану ненавистным взглядом. Когда шаги калфы стихли, девушка, пытаясь не расплакаться, посмотрела на стеклянные двери, ведущие в сад, и, против правил, распахнула их. Поток свежего, утреннего воздуха влился в пасмурный коридор, а запах цветов так и манил к себе. Сделав несколько неуверенных шагов, Вивиана на несколько минут почувствовала себя свободной, словно птица. Султанский сад, отгороженный от других зданий высокими воротами, являлся раем на земле. Утопающий в огромном изобилии зелени, он успокаивал и придавал смелости. Внезапно Вивиана увидела вдалеке какой-то неясный силуэт, расплывчатый на фоне серого, утреннего неба. Чем он был ближе, тем сильнее билось сердце у девушки. Мускулистое, крепкое тело, высокий рост, светлые, рыжеватые волосы, немного грубые черты лица, синяя глубина глаз… Молодая женщина не могла ошибиться. Это был он… Лиан… Леди Бломфилд бросало то в жар, то в холод. Девушка дрожала, словно кленовый листок на пронзительном, осеннем ветру. Наконец их взгляды встретились. На несколько мгновений между давними влюбленными воцарилась трепетная, хрустальная тишина, вскоре нарушенная голосом Лиана:
