Ольга Погодина-Кузмина - Адамово Яблоко
Все же как-то выбравшись из бассейна, Игорь привалился спиной к стене, решив, что если бритые еще приблизятся, он схватит скамейку и будет отбиваться. Он кашлял и дрожал, вода текла с него ручьем. Происходящее слишком напоминало нелепый сон, но Игорь знал, что не спит. В школе, на уроках ОБЖ, их учили, что, оказавшись в заложниках, нужно всеми силами стараться сохранять спокойствие. Но сделать это не получалось. Все его тело сковывал страх.
– Как водичка? Не лётная? А как Герасим утопил свою Муму? – смеялся старик. – А то давай сто грамм для профилактики? Еще подцепишь насморк, ребятам будет некомфортно.
Один из сидевших за столом мужчин, сутулый, с черными волосами на груди, поднялся, прощаясь со стариком. За ним встал и второй.
– Бывай, Лёня. Отдыхай, нам ехать надо. Спасибо за хлеб-соль.
Старик вытер о простыню жилистую руку и протянул сутулому.
– Завтра кашляни мне на мобилу. Привет пехоте.
Они ушли, и старик вернулся к столу, выпил еще водки и сказал, уже не глядя на Игоря, тяжело прокашливаясь:
– Сука, мокрота не выходит, как бы снова не воспаление… Ну что, Костян, будем дело делать? Чего откладывать? А потом тоже поедем с богом.
– А как с этим? Все уже или добавки? – спросил бритый шофер, кивая на Игоря.
– Ну, добавь по малой, чтоб посмирнел, – хмуро кивнул старик. – А потом мешок на голову. И тряпку сунь ему в рот.
Глядя, как бритые снова приближаются, Игорь вдруг почувствовал упрямое, инстинктивное нежелание сдаваться. Отступая к стене, он поднял за ножку деревянный табурет и кинул в ноги шоферу. Тот споткнулся и громко выматерился. Второй, Юрец, проговорил, подходя:
– Спокойно, Маша, я Дубровский.
И затем ударил Игоря кулаком в живот, и, зажав локтем за шею, начал садить сзади по почкам. Уже вдвоем бритые с размаху кинули его на кафельный пол.
Игоря раньше не били так равнодушно и страшно – ни дядя Витя, ни пьяные гопники на пустыре за школой. Скорчившись, закрыв голову руками, он чувствовал себя раздавленной личинкой, чье тело целиком превратилось в боль. Сознание то вспыхивало, то отключалось, как неисправная лампа, и во время одной из вспышек Игорь понял, что бритые всерьез готовы его убить. Сейчас или позже, но он умрет по воле неизвестных людей, как-то обиженных Георгием, – для этого бандиты и привезли его в заброшенный спорткомплекс. И, возможно, будет лучше, если это случится сейчас.
Он еще смог перевернуться на спину, чтобы пнуть одного из бритых, но затем увидел, как Юрец или Костя – Игорь уже не различал их и не чувствовал в своем теле себя – схватил ту же табуретку и занес в воздухе над его лицом. За этим последовала темнота.
Глава восьмая. Тесные врата
Благородный муж с достоинством принимает веления Неба.
КонфуцийВ пятницу, по дороге из Выборга с нового объекта, Георгий и Казимир заехали на дачу к Маркову обсудить положение дел. Поиски синергии несколько затянулись; было уже начало десятого, когда Саша, сдвинув со стола бумаги, достал из бара литр «черного пешехода» и предложил отметить свою «вторую ходку и блатной побег».
Казимира ждала жена – младший подхватил в садике желудочный грипп. Георгий тоже не хотел засиживаться допоздна, чтобы успеть собрать какие-то вещи в дорогу, но все согласились выпить по глотку.
Саша разлил виски и провозгласил тост:
– За тебя, Измайлов. Ты везучий все-таки, паразит. Давай, чтобы твой фарт вывозил нас и дальше.
– Постучи по дереву, – потребовал Казимир и сам коснулся костяшками пальцев деревянной столешницы.
В эту минуту Георгия и застал звонок с анонимного номера.
Почему-то он был уверен, что это звонит из Аликанте Марьяна, но в трубке послышался незнакомый мужской голос, сиплый и нарочито наглый.
– Георгий Максимович? Здорово, кучерявый. У нас к тебе две новости. С которой начать?
Еще недавно – семь, десять лет назад – их осаждали подобными звонками почти каждый месяц. Сейчас попытку дешевого бандитского наезда не приходилось рассматривать всерьез, но текущие обстоятельства требовали внимания к любой активности противника.
– С кем я говорю? – спросил он, с первой секунды проникаясь острой неприязнью к сиплому собеседнику. Тот проигнорировал вопрос.
– Погнали с хорошей. Можешь на ночь не подмываться. Твой пидорок сегодня с нами. Вот и плохая. Будешь делать, что тебе скажут, – пацан будет жить. Начнешь восьмерить или рыпнешься к ментам – получишь сперва его писалку в коробочке, потом все остальное в целлофане…
Георгий явственно вспомнил недавний сон: падающая башня и пальцы Игоря, лежащие перед ним на тарелке. Он стоял посреди комнаты, компаньоны смотрели выжидательно, и это напоминало сцену из какого-то фильма пятидесятых годов. Слова застряли в горле, и он молчал, прислушиваясь к отдаленному странному вою, который все это время сопровождал речь звонившего и который поначалу Георгий принял за помехи связи. Но вой вдруг начал становиться ближе и сложнее по обертонам, расчленяясь на невнятные возгласы и всхлипы, а затем Георгий ощутил, как у него по-волчьи поднялись щетиной волосы на затылке.
– Какого чёрта вы там делаете?! – воскликнул он, всем сердцем обращаясь к высшим силам, чтобы они совершили чудо и не дали осуществиться его догадке. Но чуда не произошло.
– Все понял, кучерявый? – голос в трубке охрип до сухого треска. – Нахапал, брюхо нажрал, надо делиться. Сольем у тебя чуток жирка. Короче, готовь пятьсот штук евро, наличными. Два дня тебе на сборы, один уже прошел. Получим бабки – вернем чушонка в полном комплекте. И уж не обижайся за беспредел, пока ты суетишься, мы тут попользуемся. Пацанок твой – бланманже, ребята не остались равнодушны.
– Ты, уёбок, я же тебя найду и яйца вырву! – воскликнул Георгий в бессильной ярости. – Ты еще не понял, с кем связался, мразь!.. Дай мне его, я хочу его слышать!..
Но в трубке уже звучали короткие гудки.
В старом, еще довоенной постройки доме, доставшемся Маркову от деда, когда-то жили две семьи; общий длинный коридор теперь был переделан в узкую веранду. Георгий помнил, что в дальнем углу балконная дверь открывается прямо в сад. Он прошел мимо каких-то высоких растений в горшках, споткнулся в темноте о детский велосипед, ударил кулаком в стену.
Холодный воздух немного остудил его. Дождь прекратился, но на лицо и руки садилась промозглая влажная пыль. Мокрые ветки старых яблонь покачивались под ветром, словно соглашаясь: «Да, ты идиот, самодовольный кретин, все прохлопал, никого не вини – сам, сам…» Не ко времени вспомнился стишок, который Игорь прочел ему пару дней назад за завтраком: «Вот она какая, наша молодежь: утром не разбудишь, ночью – хер найдешь». Сообразил, что сейчас же нужно найти Максима.
Казимир подошел, обеспокоенно заглянул в лицо.
– Проблемы? Кто это был?
Георгий выругался, отбрасывая намокшую сигарету.
– Уроды уголовные! Мрази… Он мне ответит за это бланманже, гондон!
Марков тоже спустился со ступенек крыльца.
– Ты погоди, успокойся… В чем вопрос?
Георгий взял у Саши стакан с виски, глотнул и отдал обратно, сообразив, что если сейчас начнет пить, то уже не сможет управлять собой.
– У них Игорь, – сказал он, отерев рукой лицо.
– Ну-у, слушай, все это еще надо проверять, – начал было Марков, но Казимир остановил его.
– Тихо! Когда и сколько?
– Пятьсот тысяч, два дня… Или завтра? Сказал, будет еще звонить. Они там что-то делают с ним, он кричит…
– Всё, всё, порядок, – Казимир обнял Георгия и повел в дом. – Главное, ты не нервничай. Сосредоточься. Сейчас надо действовать оперативно.
Марков вмешался, нервно кусая ус:
– Алё, кончайте психоложество. Во-первых, позвони ему на телефон – уже чтобы проверить. Может, это шутка просто, ха-ха. Ну, розыгрыш. А если нет, то это Сирожи. Или твоя жена. В любом случае надо торговаться.
– Во-первых, – возразил Казимир, – звоним Осипенко. Есть люди, которые этим занимаются профессионально, надо обращаться к ним.
– Во-первых, сейчас не девяностые годы, – заспорил Марков, снова протягивая Георгию стакан. – Может, это просто левые какие-то, залетные. Поймут, с кем связались, и подожмут хвосты. Так что не надо паники, никому не нужен твой драгоценный Игорек.
– Нет, я не буду пить, – отказался Георгий. Его душевное потрясение уже материализовалось в виде спазма желудка и ноющей боли в груди. Вкус табака вдруг сделался отвратительным. – Это не розыгрыш. Нужно позвонить Максиму.
– Правильно, действуем по плану, – согласился Казимир. – Только спокойно. Надо – заплатим. А потом по любому найдем их, и снова получат. Этих уродов надо наказывать реально.
«Мне плевать на потом, если сейчас его мучают и, может быть, убьют», – хотел возразить Георгий. Но, внезапно целиком осознав эту мысль, стряхнул ее с себя, как омерзительное насекомое.
В квартире Игоря, куда Георгий приехал с Казимиром, было тихо и пусто. На кухне в раковине мокла кофеварка с приставшей на дне кофейной гущей, в мусорном ведре обнаружилась бутылка из-под дешевого испанского вина. Мебель стояла на своих местах, не было заметно ни следов борьбы, ни какого-то особого беспорядка – разве что в коридоре на стене и на полу виднелись небольшие бурые пятна, похожие на засохшую кровь. Сообщение, явно адресованное Георгию и более доходчивое, чем любая записка, Чугунков обнаружил в спальне. Лежащее на подушке тельце котенка с размозженной головой успело уже окоченеть.
