Ольга Погодина-Кузмина - Адамово Яблоко
– Потому что ты один.
Уже начав любовный труд, Георгий Максимович краем глаза заметил какое-то движение на полу – это котенок шмыгнул в приоткрытую дверь и побежал в сторону окна.
Глава шестая. Сентиментальное путешествие
Кецалькоатль взывал к своим богам: к тому, что находился в глубине небес, к той, у которой одежды из звезд, к тому, кто заставляет сиять все вокруг, к владычице нашей плоти, к той, что одета в черное, к тому, что одет в красное, к той, что придает устойчивость земле, к тому, кто покрывает ее хлопком.
Миф о происхождении Земли ОльмековКитти не слишком торопилась со сборами, и они выехали из дома поздним утром, в начале одиннадцатого. К полудню остались позади обжитые окраины мегаполиса, промзона с долгими ангарами хранилищ и быстровозводимых производственных корпусов. По обочинам трассы потянулись участки тесно сидящих друг на друге садоводческих домиков, а за ними – лес, серые избы, ветровые песни, как обратная перспектива времени; тоннель, ведущий из человеческого мира в хтонический хаос, населенный марами, ёбами и волкодлаками.
Китти сложила автомобильную карту, по которой изучала их путь, и взглянула на Максима с улыбкой.
– Может, включим музыку?
Он покачал головой.
– Не получится. Какие-то проблемы с аппаратурой. Не успел вчера заехать в сервис.
Ее улыбка сделалась еще безмятежнее.
– Ну и хорошо. Так даже лучше – ничто не мешает общению.
Собираясь в это странное путешествие, Максим не планировал брать с собой попутчиков. Но Китти проявила чудеса спокойной трезвой настойчивости, объясняя, почему непременно должна ехать с ним, и в конце концов он сдался. Пунктом назначения была Тверь, поводом – приглашение Бардина, давнего партнера отца, который предлагал им поучаствовать в тендере на строительство деревообрабатывающего комплекса на паях с финнами. Максим получил указания «осмотреться на месте», встретиться с местным чиновником, который лоббировал проект, собрать информацию, но ничего не обещать.
– Давай я тебе почитаю, чтобы было не скучно, – предложила Катя и раскрыла путеводитель. – Тверская область – водный край. Здесь более восьмисот рек, главная из которых – Волга, более шестисот озер, и самое знатное из них – Селигер. Статус «водной» царицы Поволжья держит сама Тверь, расположенная на берегах пяти рек – Волги, Тверцы, Тьмаки, Лазури и Сомигнки. – Она слегка запиналась на незнакомых названиях. – Во время сильнейшего пожара 1763 года средневековая Тверь сгорела дотла. Ее восстановление было поручено архитектору Никитину, который взял за основу схему центра Петербурга с его парадным трехлучием улиц. Так Тверь стала четвертым городом с такой планировкой – после Рима, Версаля и Санкт-Петербурга.
Они проезжали какой-то большой и зажиточный, в сравнении с другими, поселок. Крепкие срубы поднимались над землей на каменных фундаментах, резные наличники белели свежей масляной краской. Хозяйство здесь велось основательно – были заботливо перекопаны под зиму огороды, распилены и сложены в живописные поленницы дрова. Новая церковь голубела жестяной маковкой. Только за кладбищем, над сквозными развалинами колхозных мастерских и щербатой крышей водонапорной башни, зримо очерчивали границу меж двумя мирами стаи ворон.
– Мне всегда нравилось жить на природе, – проговорил Максим, объезжая яму, наспех заваленную битым кирпичом. – Но в последнее время я думаю, что это должна быть какая-то другая природа.
– Да, я тоже не смогла бы здесь долго выдержать, – улыбнулась Китти. – Топить печку дровами, как в каменном веке. Копаться в огороде… Но когда хороший загородный дом, все нормально обустроено, прислуга – это же суперкомфортно, да?
– Хотя, наверное, когда все твое время посвящено простой и необходимой для выживания работе, ум тоже становится чем-то вроде инструмента для решения прикладных задач.
– Разве это нормально для человека? – Китти зябко повела плечами.
– В этом хоть какая-то надежда придать жизни смысл… Хотя бы создать иллюзию. У меня так было в экспедиции в Мексике.
Они остановились на переезде, пропуская поезд, и Китти отложила книжку, достала из сумки зеркальце, чтобы подкрасить губы. Продолговатый тюбик помады был украшен блестящими стекляшками и логотипом известной фирмы. Она аккуратно собрала кисточкой капли помады на крышке – Золушка, которая даже на троне не сможет избавиться от привычек служанки.
– Максим, а что мы будем делать, когда приедем? – спросила она. – Ты говорил, тебя там кто-то ждет?
– Не знаю, – ответил Максим. – По идее, можем остановиться в доме у этого Бардина, он приглашал. Но лучше найдем гостиницу. Я встречаюсь с ним в понедельник, а воскресенье можно посвятить осмотру достопримечательностей. Церквей например, что вполне символично. Что там написано еще?
Она вновь открыла путеводитель.
– Древнейшая часть города находится при впадении речки Тьмаки в Волгу. Именно здесь в далеком прошлом возвышался Тверской кремль. К сожалению, до наших дней его строения не дошли. В историческом центре Твери можно увидеть остатки крепостного вала…
Максим и в самом деле плохо представлял, что будет делать по приезде – искать Таню по адресу, который дал ему Осипенко, осматривать церкви или просто лежать на кровати в гостинице, глядя в потолок.
Как выяснили люди из службы безопасности, около трех месяцев назад Татьяна вернулась домой, к матери. Ее карьера в Москве закончилась, едва успев начаться, – она записала две песни, которые запустили было на радио, но почти сразу сняли с эфира. Максим не знал, что стало причиной расставания с человеком, который ей помогал, но хотелось думать, что это был ее выбор. Возможно, Максим так бы и не решился отправиться на ее поиски или даже просто позвонить по телефону, если бы не Бардин и его деревообрабатывающий комбинат.
– Другим важным архитектурным сооружением является церковь Белая Троица, построенная еще в 1564 году, – читала Китти. – Это самая древняя сохранившаяся архитектурная постройка города. На территории Твери действует множество церквей, часовен, есть даже собственная мечеть и синагога, и своей богомольностью город похож на любой исконно православный центр России. – Она на миг задумалась и спросила: – А как ты думаешь, название «Тверь» и в самом деле происходит от слова «твердь»?
Глядя на топь, тянувшуюся почти до горизонта, Максим вспомнил Мексику. Там земля лежала перед небом обнаженная, словно отдающаяся женщина, с холмами раскрытых коленей и грудей, и в этой картине было много страсти и мрачноватого величия. Болото не напоминало о женском теле, и вид здешних мест рождал мысли о гибельной болезни, а не о плодородном соитии любовников.
– Около 600 года нашей эры произошло падение Теотиуакана, города тольтеков, – сказал он, запоздало отвечая на вопрос Китти. – Считается, что он был завоеван и разрушен пришлыми варварами. Но по другой версии жители сами оставили город по велению богов. Название Теотиуакан в переводе означает «место, где боги касаются земной тверди».
Катя снова отложила путеводитель и провела легкой рукой по его волосам.
– Не думай, Макс, я хорошо понимаю, что с тобой происходит. Ну, то есть догадываюсь. Я знаю, для мужчин это очень важные вещи – поиски себя и смысла жизни, все такое… Мы, женщины, живем чувствами и больше инстинктами, поэтому нам проще. А мужчины, особенно как ты, живут разумом. Только, мне кажется, целиком погружаться в это нельзя, а то начнется депрессия… Поэтому мужчинам нужны женщины – чтобы не думать о всяких сложностях, а просто быть рядом с близким человеком, который тебя во всем понимает.
– На днях мне звонил Юджин, – проговорил Максим. – Мы с ним учились в Манчестере, а летом ездили в экспедицию. Я, кажется, рассказывал… Он археолог. Снова зовет в Южную Америку, на год или два… Он раскапывает какие-то черепа в пустыне. Я, может быть, поеду.
Она так удивилась, что даже не успела это скрыть.
– Какие черепа? Я не понимаю… Зачем?
– Так. Сменить обстановку.
– На год или два? Ты так просто говоришь или серьезно?
– Почему нет? – спросил он.
– Как – почему? А я?.. А наши отношения?
Ее растерянность на этот раз была вполне искренней, и он почувствовал себя немного виноватым.
– Я пока ничего не решил.
Китти открыла новую пачку сигарет.
– Извини, я закурю.
Максим взял у нее из рук зажигалку, поднес огонь к ее тонкой сигарете. В какой-то момент ему показалось, что она готова расплакаться.
– Давай сменим тему. Ты не проголодалась? Я бы выпил кофе.
Кусая губы, она кивнула.
– Я тоже.
– Тогда остановимся на ближайшей заправке.
– Скажи мне только – про Мексику ты пошутил?
– Пошутил, – ответил он, и Катя тут же очаровательно улыбнулась ему сквозь слезы, прижимая бумажный платок к ресницам нижних век, чтобы не размазать тушь.
