Milla Smith - Судьба амазонки
– Успокоила, – невольно улыбнулась словам Архелии охотница.
Весть быстро облетела окрестные земли. Из крепости графа вскоре прискакала Ортрун со своими приближёнными девушками, чтобы поприветствовать предводительницу и самостоятельно поведать о жизни среди новых подданных. Зрелище, которое предстало Архелии, не могло не поразить. Отряд Ортрун резко контрастировал с ослепительной белизной снегов. Бывшая разбойница предпочитала одевать своих подопечных в неброские карие цвета, привычные ей с детства, но никогда более воительницы не выглядели так угрожающе: тёмные масти лошадей были как на подбор одинаковы, на них восседали одетые в волчьи или другие меха воительницы, голову им прикрывали простые кожаные шапочки, удлинённые сзади до уровня плеча, на ногах связанные крупным орнаментом шерстяные рейтузы. И вся одежда была щедро украшена россыпями железных побрякушек. О количестве оружия говорить не приходилось. Оно вполне могло бы подойти для дальнего военного похода, но не для короткой поездки в окраинную деревеньку. Ортрун была в своём репертуаре – перестраховывалась, пребывая на ответственном посту.
Бывшая разбойница соскочила с коня чуть ли не на руки Архелии и тут же предложила:
– Праздник?
– А что? Праздник! Завтра Праздник Луны! – громко объявила дочь барона всем, кто мог её слышать.
– Завтра нет полнолуния, – напомнила Хельга.
– И пусть, – небрежно махнула рукой предводительница. – Не могу ждать, а я уже много правил нарушила.
Отгремели пиршества, прошли холода, зима пронеслась своим чередом, полная забот о хлебе насущном. Потом она отступила и растаяла с последними снегами, укрывавшими крутые склоны неприступных гор. Ручьи разнесли по земле новые надежды и мечты вместе с трепетными лепестками яблонь, осыпающимися в их стремительные воды. Пришла пора дать новое дыхание земле. Летнее светило щедро согревало землю, возвращая природу к очередному витку жизни.
Так прошло лето, привычно несущее новые походы и добычу. И настала долгожданная осень, обычно освобождающая воительниц от опасной повинности. Раннее утро отрезвляло мысли холодным прикосновением ветра. Тучи с вечера заволокли небо, они принесли долгожданные чистые дожди вместе с неуместными северными ветрами.
Над домом предводительницы амазонок нависло тягостное ожидание. Ортрун сосредоточенно ковыряла землю у порога отточенным остриём кинжала. Капли, скатываясь с глубокого капюшона, падали ей на озябшие руки, но разбойница не замечала неудобств. Ортрун принципиально отказывалась присоединиться к охотнице и укрыться под навесом, будто своими страданиями могла облегчить участь роженицы. Давно она сидела здесь рядом с Хельгой и ждала добрых вестей. Дверь отворилась, подруг окатила тёплая волна воздуха. В проёме показалась старая знахарка.
– Кто? – поднялась ей навстречу Хельга.
– Сын, – колдунья бережно держала в руках пищащий комочек, завёрнутый в тряпицу. – Здоровый парень!
– Хорошо, – охотница облегчённо вздохнула.
– Чего ж хорошего? Отдаст ведь. Такими ребятами разбрасываетесь!
– Мы для себя дочерей рожаем. Только мне не везёт: второй тоже сын. Солнцу покажи, когда выглянет, – в нём благородная кровь течёт, пусть бог полюбуется.
– Вы Луне поклоняетесь, – язвительно напомнила старуха.
– Луна для женщин. Можно мы к Архелии быстренько… и назад сразу?
– Только ненадолго!
Ортрун ворвалась первая, крепко сжала голову Архи в своих загорелых ладонях и слегка потрясла в восхищении, не в силах сдержать чувств. Хельга грустно присела на край лавки.
– Ты чего? – Архелия с трудом повернула голову к притихшей подруге, тиски объятий юной разбойницы мешали.
– У меня тоже сын. Ты теперь поймёшь, как трудно расставаться.
– За пять лет наиграемся – и папам на воспитание. Для того мой на свет и появился.
– А мой не для того.
– Опять бунт? – Архи нахмурилась.
Колдунья вернулась, внимательно прислушалась к разговору и посчитала, что пора вмешаться.
– Ты, дочка, не морочь голову повелительнице. Я вас, чтобы поздравить Архелию, пустила, а ты нытьё начала… До того ли женщине после родов? У самой двое, понимать должна. Идите отсюда прочь, дайте ей отдохнуть.
Знахарка бесцеремонно выпроводила незадачливых подруг вон, оставшись ухаживать за женщиной вместе с близняшками-кузнецами.
– Что ты, право, начала? Твоему сыночку друг родился. Веселей им вместе будет, – выговорила Ортрун подруге.
– У него и родной брат есть.
– А здесь у него и старшая сестрёнка будет, даже лучше. Вторая мама. А, да что с тобой говорить! – Ортрун с досадой махнула рукой. – Нас вот союзники заждались давно. А мы время тянем.
– Дней семь точно не выступим…
– Вот это проблема. Похолодает – раз, опоздаем – два… Делить добычу будут явно не в нашу пользу. Как потом зимовать?
– До зимы ещё дожить надо.
– Не нравится мне твой настрой.
– Нас теперь земли Хозяина и графа кормят. Зачем нам воевать? Защищать людей местных – и достаточно.
– И граф, И Хозяин воевали – политика, – многозначительно произнесла разбойница.
– Они больше, чем имеют, заполучить хотели. Вот и поплатились.
– Не согласна. Если не хотеть иметь больше, потеряешь то, что имеешь. Так и отец считал. Верно считал!
Ортрун подхватила прислонённое к стене копьё и демонстративно, вразвалочку зашагала прочь.
Едва оправившись, Архелия была уже в седле и вела небольшой отряд Избранниц Луны на помощь Тибо, который после возврата серебряных рудников сильно преуспел в захватнических войнах. Отобранные среди лучших воительниц девушки составляли костяк армии амазонок. Они самостоятельно управляли землями Хозяина в отсутствие Архи и свято чтили освящённые Луной законы. Ничто не могло поколебать их решимости, дочь барона доверяла им, как себе самой. Она не скупилась на дорогое обмундирование и оружие для своих любимиц. Лучшие белоснежные лошади, золото и серебро, пурпур и светлые одежды – всё отличало избранниц от остального воинства. Однако зависти не было: такие девушки принимали на себя самые трудные участки битвы и первыми погибали. Боги забирали к себе достойнейших…
– Вскочила с постели сразу… Себя не жалеешь совсем, – ворчала на предводительницу знахарка.
– Пора идти.
– Кто вас гонит? Вы свободны как ветер. Идёте, куда хотите и когда хотите.
– Только смерть делает человека свободным. Я пока жива и потому не свободна. У меня есть обязательства перед другими. Ты поймёшь меня, потому что сама такая же.
– Что верно, то верно, – старухе приятно было слышать похвалу, и она больше не досаждала собиравшейся в поход предводительнице.
Лето прошло в привычных амазонкам заботах: удачная вылазка, празднование дарованной Богиней победы, переход к невольничьим рынкам для продажи пленных, подготовка к зиме. Осенний поход подкрепил достигнутое.
Летели годы. Дети, рождённые воительницами, незаметно подрастали. Девочек рано начинали приучать к седлу и владению оружием. Сыновей матери могли отдать сразу после рождения, но не все пользовались этим правом. Некоторые упорно держали малышей при себе. Архелия закрывала глаза на некоторые отклонения от правил. В конце концов, она понимала, что женщина должна самостоятельно решать участь своего ребёнка. Луна защищала только девочек, а для ребят определённой стези не было. Многие отцы с удовольствием забирали привозимых им мальчуганов. Некоторые с негодованием отвергали плоды своей «любви». Если мать не смогла отдать ребёнка отцу, то она по закону амазонок могла его убить (но пока только одна воительница воспользовалась страшным позволением Луны), продать или оставить в сообществе воительниц на общих правах, предварительно лишив дитя органов, которые помешали бы ему спокойно жить среди женщин. Тёмные времена предполагали порой бесчеловечные правила. Редкие исключения попадались, но терпению предводительницы приходил конец.
Очередное лето неудержимо прикатилось к концу. Дождливый осенний вечер рано разогнал немногочисленных жительниц городища по домам. Подруги держали совет. Разбросанные судьбой по разным сторонам, они иногда встречались, чтобы узнать последние новости или обсудить проблемы. Архелия и её незаменимые спутницы уютно расположились на мягких шкурах, устилавших широкие лавки в доме предводительницы. Огонь в печи освещал нестойким светом осунувшееся от переживаний лицо дочери барона. Она хотела обговорить вопрос о передаче своего сына его законному владельцу – герцогу. Знахарка тихо сидела в углу и прислушивалась к разговору.
– Хельга, наши сыновья выросли и не могут далее находиться среди нас.
Охотница отвела взгляд, не желая смотреть в полные грусти глаза предводительницы.
– Может, попозже? Через месяц? – без надежды в голосе попросила она.
– А что изменится? Я не передумаю – закон один для всех. Мы должны пример показывать, как нам люди верить будут?
