Вячеслав Ландышев - Есть только миг
Друзья были холостяками. Причем, с большим стажем. Иван, к тому же, пережил недавно безответную любовь и залечивал сердечную рану. Парни просидели несколько минут в тишине, поглядывая вниз на пляжный песок, на водную рябь, да на огни, появляющиеся вдали, на противоположном берегу. Бывало и раньше, что ребята, предварительно не сговариваясь, вдруг умолкали, каждый думая о своем, и затянувшаяся пауза никогда никого не тревожила. Наконец, Кузнецов первым очнулся от грез и обратился к товарищам.
– Саня, мне это кажется, или я чересчур много пива сегодня выпил и галюлики начались? По-моему, вода в реке, блестит? Или я ошибаюсь?!
– Ты и пива перепил, и шашлыка переел, но вода все же блестит не из-за этого, – улыбнулся Бурашев, – А просто Волга сейчас цветет.
– Что значит, цветет? – уточнил Павел.
– Это сине-зеленые водоросли так активно летом размножаются. Вот их частички и блестят в реке, – ответил Александр, – Выходишь вечером после купания и весь блестишь от продуктов размножения водорослей. Экологи пишут, что нашествие этих растений стало следствием промышленных сбросов и, что очень много стало дамб и плотин на Волге из-за чего вода становится не такой проточной, как была раньше.
– Как будто раньше Волга была горной рекой с быстрым течением. Хе-хе-хе, – подтрунил Павел.
– Не горной, но течение в ней было намного сильнее, – парировал Бурашев, – В местной газете недавно прочитал, что раньше вода текла от Ярославля до Астрахани за месяц-два, а в наше время – полтора года. Как они это исследовали – не знаю, но вывод ошеломляет. Представляете – полтора года вода течет по этой реке!
– Ничего себе, какая Волга длинная?! – удивился Павел, – Значит, говоришь, если бы в старину выбросили бревно в реку где-нибудь около Ярославля, то оно бы сюда добралось бы за два месяца?
– Ну да. И то, заметь, так было раньше, когда вода текла намного быстрее. А сейчас около каждого областного центра понастроили плотин, и бревно от Ярославля будет плыть намного дольше. Течение стало медленнее, а в запрудах везде стоячая вода, в которой быстро водоросли и приютились. Пишут, что они, разлагаясь, потребляют кислород, а выделяют фосфор и еще какие-то токсические вещества, опасные для рыб. Самарские власти собираются на следующий год поставить мелко – зернистую сетку и огородить этот пляж от водорослей, но что из этого получится, пока непонятно. На самом деле, это можно назвать экологической катастрофой, потому что водоросли размножаются с каждым годом все больше и больше, и некоторые заливы Волги уже в болота превратились. Кстати, это проблема не только Самары, но и Волгограда, Саратова и многих других городов Поволжья.
– Да, грустная история, – сказал Иван, – такая красивая река и в болото превращается. А человеку сейчас можно купаться или это вредно?
– У нас купаются, хотя и меньше, чем до цветения воды. О вредности водорослей для кожи я не слышал. Неприятно только плавать среди травы, – ответил Александр, – А что, тянет в воду? Хочешь искупнуться?
– Да я бы с удовольствием. Душноватый вечер сегодня. Можно и освежиться, – сказал Иван, – Только плавки с собой не взял.
– А мы найдем местечко, где можно Адамчиками. Так даже интереснее будет. Да и водорослей мож поменьше пристанет. Постесняются, небось, приставать к голому мужчине, – сказал Бурашев.
– Ага. А вдруг, наоборот, они у вас голодные, да как набросятся на самые важные мужские причиндалы, – усмехнулся Кузнецов.
– Судя по твоей логике, Ваня, водоросли будут усиленно висеть именно в тех местах, которые должны быть спрятаны в плавки. Хе-хе-хе, – рассмеялся Подгорный.
– Паша, не употребляй вместе, пожалуйста, слово «висеть» с теми местами, которые у меня спрятаны в плавки. О себе так говори. А обо мне не надо, – самодовольно пошутил Иван.
– Фу, как ты только, Паша, мог подумать, что у нас могут быть такие вульгарные растения. Это ваши питерские финско-балтийские водоросли вульгарные, а наши самарские волжско-русские – скромные, – подхватил шутку Бурашев, – Они по всему телу равномерно распределяются, так как кроме порочных мыслей у них еще и платоническая любовь к человеку имеется.
– Ладно, пойдем, проверим это на практике. Допивайте и вперед – темноте и реке навстречу, – Подгорный залпом допил пиво и выразительно посмотрел на друзей, приглашая их быстрее последовать его примеру.
Спустя двадцать минут Александр завел своих гостей в самый дальний уголок пляжа. Там было тихо и темно. Солнце скрылось за горизонтом, и резко наступила непроглядная южная ночь. Ничего не было видно на расстоянии десяти-пятнадцати шагов.
Бурашев снял с себя всю одежду, положил ее на скамейку и с возгласом «Гардемарины, вперед!» разбежался, сделал несколько шагов по воде, запнулся из-за того, что не смог на глубине перенести ногу и свалился в реку.
Друзья не заставили себя долго ждать – быстро разделись, и тоже, пробежав немного, запнулись и шлепнулись в воду.
Отплыв от берега метров на пятнадцать и очутившись в месте, где было неглубоко и можно стоять на дне, парни начали резвиться, барахтаться, запрыгивать друг другу на плечи, бороться, поднимать соперника на руках, отрывая от поверхности воды и затем резко перебрасывая через голову. Загорелые тела сливались в темноте с водой, и лишь белые ягодицы какого-нибудь ныряльщика ярко проявлялись на однородном черном фоне.
Устав от борьбы, Александр решил отдохнуть и пошел к берегу. Он уже вышел из реки по пояс, когда услышал разговоры людей, идущих в его направлении. Бурашев присел на корточки, и над водой осталась торчать лишь его голова. Он постеснялся дальше выходить на берег, потому что четко уловил приближающиеся женские голоса. Александр решил переждать в воде, пока нежданная компания пройдет мимо. Но, к его ужасу, неожиданные гости, не дойдя нескольких метров до скамейки, на которой лежала одежда парней, расстелили на песке покрывало и расположились на нем всей гурьбой. Павел с Иваном тоже услышали голоса и тихо подплыли к Александру.
– Что будем делать? Там девчонки, – шепотом спросил Бурашев друзей.
Три головы, торчащие из реки, замерли на месте, как перископы подводных лодок, следящих за перемещением противника на берегу.
– А что делать? Мы здесь минут через десять замерзнем, а они, похоже, надолго пришли – на гитаре сейчас, не дай Бог, начнут еще наяривать, – шепотом сказал Павел.
– Давайте, тогда жребий кидать, кто к ним на переговоры пойдет? – с ухмылкой предложил Бурашев.
– Неее. Зачем жребий? Пусть Кузнецов идет, – сказал Подгорный.
– А что это вдруг Кузнецов? Я что, лысый, что ли? – с легким возмущением спросил Иван.
– Ну, во-первых, да. Ты из нас самый лысый. А, во-вторых, ты пойми, Иван, что Сане нельзя выходить, он в этом городе живет. Вдруг узнают его. Потом сплетни пойдут о размерах его достоинства и все такое. Хе-хе-хе, – еле слышно засмеялся Подгорный.
– Тогда сам иди. Ты же не из Самары, тебя никто не узнает, – предложил Иван.
– Неееа. Лучше все же тебе пойти. Я ростом выше, у меня хозяйство больше, сразу заметят, что я голый, – улыбнулся Павел, – А ты маленький, с небольшим писунчиком, может быть, тебя девчонки и не заметят. Хе-хе-хе.
– Это у тебя небольшой писунчик. А у меня – нормальный. Подружки не жаловались, – возмущенно, но тихо ответил Кузнецов, чеканя каждое слово, как на защите докторской диссертации.
– Да они просто расстраивать тебя не хотели и притворялись, – продолжал шутить над другом Павел, – А, может быть, им просто сравнить было не с чем. Вот познакомь их со мной, потом посмотрим – с кем твои подружки останутся.
– Хорош подкалывать друг друга. Короче, сыграем на руках и определим – кому из нас выходить за одеждой. А то я уже замерз, пока вы здесь базарите, – прошептал Бурашев, – Как в детстве жребий кидали, помните? Бочка побеждает ножницы, потому что они тонут в воде. Ножницы побеждают бумагу, потому как ее разрезают. А бумага побеждает бочку, потому что не тонет. Выбрасывайте фигуры сначала между собой, а потом я с проигравшим сражусь. Все должно быть по-честному, поэтому я тоже участвую.
Павел с Иваном на счет «Раз-два-три» кистью выбросили фигуры. Подгорный показал сжатый кулак, что обозначало бочку с водой, а Кузнецов – раскрытую ладонь, означавшую лист бумаги.
– Класс! – быстро и радостно прошептал Иван, – Вот иди теперь на берег и покажи девчонкам – какие галантные кавалеры живут в культурной столице России. Ээээээ, – тихо заблеял Иван.
– Давай, Паша, теперь со мной сыграй, – тихо сказал Бурашев.
Бурашев не ожидал, что его друг стал таким консервативным – Павел вновь показал на руках бочку с водой. И Саша утонул в ней со своими тяжелыми железными ножницами.
– Ты что, замерз совсем? Кулаки разжать не можешь? – сказал с кислой улыбкой, раздосадованный проигрышем, Александр.
– Неее. Я просто забыл, какие еще фигуры можно выкидывать. Хе-хе-хе, – тихо засмеялся Подгорный.
