Вячеслав Ландышев - Есть только миг
«Как хорошо, что я сейчас нахожусь здесь, а не стою на той остановке и не прячусь в тонкой курточке от метели, как это не раз бывало раньше, – подумал Бурашев, – Бедняги. Пока придет автобус совсем окоченеют. Бррр. Хотя, какой-нибудь из этих бедолаг, через часик, придет домой, залезет с ногами в шерстяных носках и теплом трико на диван, нальет себе горячего чая с медом и обнимет жену, присевшую рядом. Потом включит телевизор, посмотрит новости, погладит кошку и, именно в сравнении с морозной остановкой, прочувствует до глубины души комфорт теплой квартиры, и получит несравненное удовольствие от обычного домашнего уюта. Хммм. Все же жизнь – очень контрастная штуковина. Причем, кардинальные перемены могут быть как в отдельно взятый день, так и в месяц, год, пятилетие. У меня вон, пять лет назад – какой тяжелый период был. И в личной жизни случился полный отстой и на бирже к концу сезона почти все потерял. Но ничего. Выжил. Зато потом все хорошо пошло. Так что, жизнь – она изменчивая. Будто по кругу нас ведет. Нееет. Пожалуй, не по кругу. А по спирали – по ней летит судьба, будто во Вселенной у нее есть свой, невидимый глазу, путь. Кстати, Иван говорил тогда в походе, что галактики в космосе часто существуют в виде спиралей, устроенных по золотой пропорции Фибоначчи. Везде, наверное, это сечение. Хммм. Вот, наверное, и жизнь каждого человека подчинена этой закономерности. С перепадами на стыке очередного этапа. То холодно, то жарко. То приходит фортуна, а то бьет изрядно неудача по голове в определенной точке разматывающейся спирали. Наверное, так специально все устроено свыше, чтобы не расслабляться, ценить довольство, не приедаться обычным человеческим счастьем, чтобы реальнее, всем телом и каждой клеточкой мозга ощущать счастливый миг в некоторые минуты, дорожить им и быть от него в восторге».
Свисток инструктора вернул Бурашева от философских раздумий к реальной жизни. Саша посмотрел на малышей, которые, как головастики барахтались в воде около бортика бассейна и слушали тренера по плаванию. Малыши были совсем маленькими, двух – трехлетними детьми, плавать самостоятельно еще не умели, и поэтому на них надели надувные подлокотники и круги. Инструктор громко и четко объяснил ребятишкам, что необходимо взять с бортика пластмассовый чайничек и пластмассовый стаканчик. Потом набрать воды в чайник и, держа стакан над поверхностью бассейна, налить туда жидкость. Головастики сразу после слов тренера ринулись к игрушкам у бортика, начали толкаться, отпихивать друг друга, брызгаться и бороться.
Некоторые взрослые, мамы и папы, расположившиеся в шезлонгах, засмеялись, смотря на эту разноцветную бурлящую кашу в бассейне. Громко прыснула смехом и красивая девушка, лежавшая в шезлонге рядом с Бурашевым.
Саша тоже усмехнулся за компанию. Посмотрел на соседку, провел по ней взглядом с головы до ног, полюбовался худенькой фигуркой, длиной голенью, узкими коленями и изящными чертами лица?
– Какой ребенок самый красивый? – спросила девушка, обращаясь к Бурашеву.
– Мне лично, вон та девочка нравится, в голубой шапочке, – ответил Александр, кивнув в сторону детей, барахтающихся в воде справа от тренера, – У нее такая очаровательная улыбка с ямочками и раскосые карие глазки с огоньком.
– Наверное, вся в папу пошла?
– Что-то, может быть, и есть от папы, – сказал прищурясь Саша, – Но, все же, больше склоняюсь к мысли, что это мамина порода. Та тоже улыбается с ямочками и имеет чертиков в глазах.
При этих словах Бурашев потянулся к соседке, взял ее руку за кисть, медленно поднес к губам, нежно поцеловал, глядя в глаза девушки, и тихо произнес:
– Она вся в тебя, милая. Такая же красивая, как и ты, Катенька. Я вас так сильно обеих люблю.
– Я тоже тебя люблю, Сашенька, – ответила в неге Катя. Потом передвинулась поближе к Бурашеву, потянулась к нему губами, нашла их на встречном движении и нежно поцеловала, – Мне очень с тобой хорошо. Везде. Даже здесь в Москве зимой. Но скорее бы лето, так уже хочется на Волгу, в наш уютный дом.
– Мне тоже очень хочется в Самару, – потянулся всем телом и мечтательно сказал Бурашев, – Самые благодатные минуты для меня, это сидеть поздним вечером в беседке на диване среди виноградной лозы, пить горячий кисловатый каркадэ и смотреть, как ты плаваешь в бассейне с подсветкой.
– А мне больше нравится, когда после бассейна я укутываюсь в махровый халат, забираюсь с ногами к тебе на диван, и твои шаловливые ручонки пытаются залезть под подол на мое бедро.
– Ты не подумай лишнего, солнце. Просто ты такая прохладная после купания, а я от горячего чая и теплого воздуха ищу, где бы только своё тело охладить.
– Да! Вон оно как! А как ты тогда объяснишь, что твои руки постоянно лезут под мой халат даже тогда, когда, наоборот, ты поплаваешь и после бассейна ко мне присаживаешься на диван?
– Там причина тоже простая и естественная. Ну, как ты не понимаешь!? Я же в бассейне замерзаю. А ты, в это время, в розовом халатике сидишь, такая тепленькая вся, мягонькая. Вот и ищу где руки можно согреть, – улыбнулся Саша, – Так что ты зря на меня бочку не кати и не намекай, что я в таких случаях желаю интимной близости.
– Значит, совсем не желаешь интимной близости? – Катя выпучила губы бантиком, опустила вниз глаза в наигранной печали и шмыгнула носом.
– Хотя, ради справедливости, должен все-таки тебе признаться, – улыбнулся Саша, – Иногда что-то такое у меня в груди все же проскакивает, дает импульс и чего-то хочется. Но, правда, это очень, очень и очень редко бывает, а в большинстве случаев – лезу к тебе просто так, чтобы руки погреть.
– Ну, хоть иногда у тебя импульс проскакивает, и то ладно, – заулыбались ямочки на щеках девушки, – А еще, знаешь, мне нравится, когда мы после бассейна смотрим на звезды и вспоминаем, как тогда в тайге нам Иван про них рассказывал. Как он говорил, что возможно у нас в капле дождя больше жизни, чем в целых галактиках. Как же все-таки здорово, что мы живем на Земле.
– Да, интересный был рассказ, – сказал задумчиво Бурашев, – Захотелось даже опять Ивана послушать. Он наверняка что-нибудь новое про звезды прочитал.
– Ага, – романтично улыбнулась Катя, – Я бы тоже с удовольствием Ваню послушала.
– Слушай, а давай позовем всю нашу компанию на майские праздники к себе, покатаем их на катере, посидим у костра, поорем под гитару наш туристский гимн: «Есть только миг между прошлым и будущим», – напел тихо Александр, улыбаясь и глядя нежно на Катю, – А? Давай?
– А что!? Я с удовольствием. Галька с Пашкой точно могут приехать. Я давеча звонила Гале в Питер. Паши дома не оказалось, так мы с ней целый час лясы точили по телефону. Вспоминали, кстати, турпоход и хотели, на майских встретиться. Галька даже намекнула, что не прочь Волгу посмотреть.
– Ну и отлично. Осталось Ивана пригласить. Надо ему только подружку найти, чтобы скучно не было. А то постоянно один, да один, как бобыль ходит.
– Найдем, – уверено сказала Катя, – У нас красивых девчонок в Самаре очень много.
– Вот и договорились, – сказал Бурашев и наклонился за пакетом, чтобы положить в него полотенце и плавательные очки.
Катя посмотрела на Александра, залюбовалась мускулистой спиной. Подумала в неге: «Как хорошо, что я с ним. Так сильно его люблю. И спасибо Гале с Пашей, что вновь нас свели. Я бы, наверное, всю жизнь потом жалела, если бы его потеряла».
– Ну что, Катюша? Нам уже пора, – развернул голову Бурашев, – Скоро статистика по Америке выйдет, и мне надо у компьютера в этот момент быть. Давай, заберем вон ту кареглазую красавицу из бассейна и рванем в парную – по последнему разу прогреться?
– Давай, – ответила девушка, спустила ноги с шезлонга, прильнула на секунду губами к щеке Александра и, вставая, нежно прошептала, – Я так сильно тебя люблю.
– И я тебя, солнышко, – ответил он и счастливый пошел к своему ребенку.
Вячеслав Ландышев,
Подмосковная весна 2010 г.
www.landishev.ru
