Олег Ершов - Катунь Коварная
– Здорово, хозяйка! – Увидев стоящую на крыльце Миронову, спешно поздоровался Трухнов.
– Ой, Трофимыч! Это ты что, свой рабочий кабинет перепутал, что ли? – Рассмеялась Миронова.
– Да нет, не перепутал. Встречай гостя, я по твою душу. – Открывая калитку, предупредил он. – А твой-то дома, иль на работе? – Накинув петлю из скрученной проволоки на штакетник, поинтересовался он.
– Так ты к кому идешь, к моему или ко мне? Юрий Трофимыч, ты уж определись. – Снова заразительно засмеялась Миронова.
– Да к тебе я к тебе! По делу я Миронова, по делу! – Трухнов поднялся на крыльцо и, взяв веник, обмел свои ботинки от снега.
– Ну, раз по делу, тогда проходи! – Настя открыла дверь и впустила парторга.
Трухнов, войдя в дом, разделся и повесил пальто и шапку на вешалку. Он хотел было снять ботинки, но Миронова не позволила ему это сделать.
– Проходи, Трофимыч, к столу, я тебя горячим чаем напою! – Настя быстро поставила на горячую плиту чайник и подлила в него свежей воды. Не прошло и минуты, как на столе появились разные конфеты и печенье, варенье и мед. В общем, стол превратился в праздничный.
– Куда ж ты столько наставила? Я же по делу и ненадолго. – Начал возражать ей парторг.
– Нет уж Юрий Трофимыч! Чай не каждый день ко мне Парторги домой заходят. А уж если пришел, знать дело действительно серьезное. – Она подставила табурет поближе к нему и присела рядом.
– Угощайся Юрий Трофимович, а после уж про дела говорить будем. Миронова накинула на плечи шаль и налила в чашки кипятка.
Я к тебе с важным делом, – отхлебывая горячий чай, начал Парторг, – мы тут посмотрели на твои показатели на работе, и они оказались самыми высокими. А у нас ведь скоро доклад и выставка. Мы хотели послать тебя, да вот кинулись, а ты у нас беспартийная! – Трухнов еще раз отхлебнул горячего чаю. – Так вот я поэтому и приехал к тебе, просить, чтобы ты написала заявление на вступление в партию. Как ты на это смотришь? – Взяв ложку, он ловко подцепил из вазочки свежий мед и быстро слизнул его.
– Ой, Трофимыч! Наговоришь тоже. Ну, какой из меня коммунист? Да и не поеду я никуда. А надои у меня такие же, как у всех. – Миронова снова рассмеялась, поправив шаль.
– А ты что, даже свои показатели не смотришь? У тебя же почти на треть выше, чем у всех. А это знаешь ли, к рекорду общей сдачи подходит. – Уже более серьезно начал Трухнов.
– Ой, даже и не знаю, что тебе сказать, – засмущалась она, – и чего я там делать буду одна? – Миронова, встала и подошла к окну.
– Это почему же одна? С тобой Горин поедет, я поеду и управляющий Петриков. Да еще семеновод поедет и со второй фермы тоже. – Трухнов выдал почти полный расклад.
Настя, услышав фамилию Петрикова, даже поперхнулась и невольно закашляла.
– Ты ни как заболела Миронова? – Поинтересовался Трухнов.
Настя быстро прокашлялась и замахала на него рукой.
– Да что ты, Юрий Трофимыч! Типун тебе на язык. Мне-то болеть некогда. У меня работы невпроворот. – Отвела от себя подозрение Настя. – Это я так, хотела что-то спросить, а ты меня опередил. – Она еще раз прокашлялась и мило улыбнулась. – А когда надо-то? Ну, это, Ваше заявление! Небось, не убудет от меня? Раз надо, значит надо. Чай, не каждый день парторги в гости заезжают. – Миронова, снова улыбнулась и присела рядом на стул.
– А вот прям сейчас и напиши! А у меня и ручка с собой и листочек имеется. А мы тебя быстро на первичной парт ячейке примем, без кандидатского стажа, а потом уже всех вместе разом со всех цехов прямо в партию! – Трухнов открыл папку и достал чистый лист бумаги.
Настя быстро уселась поудобнее и написала заявление собственноручно, под диктовку Трухнова.
– Ну, вот и молодец! – Взяв заявление, Трухнов бегло прочитал его и быстро убрал в папку.
– Вот и умница! Тогда спасибо за угощение, я побегу, а то мне еще к собранию надо подготовиться. А ты жди, мы тебя позовем. Ну, до свидания! – Трухнов попятился назад как рак, кланяясь через каждый шаг. Он и не предполагал, что Миронова так быстро согласиться. Он думал, что она вообще откажется от этого дела и ему придется уговаривать. Трухнов для этого дела взял с собой плитку шоколада с названием «Настя», но дело пошло быстро и он совершенно забыл про шоколад. Так и ушел вместе с ним, напившись горячего чаю с медом.
Настя Миронова никогда не выезжала далеко за пределы города Бийска. Поэтому, ей почему-то очень захотелось поехать на эту выставку, сначала в Барнаул, а потом возможно и в Москву. Она знала, что раньше всегда ездил директор и кто-то еще из конторы. А теперь вон как поворачивается, с приходом Виктора Андреевича, и надои молока выросли, и вот даже она стала победителем Социалистического соревнования. А самое главное не в этих наградах, о которых она ничего не подозревала, да и не понимала вообще. А главное в том, что она поедет вместе с Виктором, куда-то далеко. И у нее будет возможность побыть с ним рядом, подальше от деревенских глаз.
– Ну, партия и партия! Ну и что? – Задала она сама себе вопрос. – Ну, вот другие вступают в эту партию и ничего. А я что хуже других, что ли? Да сейчас за это не расстреливают как раньше. – Настя, почему то сразу вспомнила давний рассказ своей покойной матери. Тогда, когда она была еще девчонкой, мама рассказывала, как белогвардейцы, расстреляли ее отца и деда и вообще всю семью. А мама осталась в живых совершенно случайно, она спряталась под кровать и ее не заметили. А всех остальных расстреляли, за о, что ее дед был коммунистом.
– Ну, вот, видимо и мне придется за своим дедом доделывать то, что когда-то не доделал он! – Миронова горько вздохнула и выпустила слезинку. Она подошла к тумбочке и вытащила из нее старый фотоальбом. Немного полистав его, она наткнулась на старую единственную пожелтевшую фотографию, которая осталась еще от ее мамы, где были несколько человек и в середине был ее дед в старой гимнастерке. Миронова немного посмотрела на фотографию и вновь пересмотрела весь альбом.
Зима в этот год выдалась довольно теплой. Морозов больших почти не было. Но иногда на несколько дней температура опускалась чуть ниже тридцати градусов. Но за то снега навалило выше заборов. Ребятишки то и дело после каждого бурана выходили на улицу и там, где больше всего надувало сугробов, начинали копать пещеры и катакомбы. Там он себе делали разные жилища, играли в войну, да и так проводили свободное время. Другие бегали на лыжах, а хоккейную коробку от снега чистили почти каждый день. Зима, хоть была и не морозной, но все равно она сопротивлялась и каждый день готовила свои сюрпризы. Но как бы она не хотела остаться на своем троне, Весна потихоньку выталкивала своими теплыми солнечными лучами с насиженного места и каждый день мелкими проталинами устраивалась по удобнее, неся людям радость и хорошее настроение.
Дымов забежал домой очень радостный и довольный! Еще с порога, как только закрыл за собой дверь, он начал громко кричать:
– Галя, Галечка! Ну, где ты? – Он, не разуваясь, прошел в комнату. Не обнаружив дома никого, он даже удивился. Постояв немного, он дернул ручку ванной комнаты, но там тоже никого не оказалось. Он хотел было выбежать на улицу, но в этот момент входная дверь открылась и в прихожую вошла Галина.
– Ну! Ну чего ты так орешь на весь дом? – Протянув сумку с продуктами Димке, спокойно спросила она. – Ты чего, меня не заметил что ли? Я ему машу рукой, Дима, Дима! А он мимо меня проехал, как пуля пролетел. Что там у тебя случилось? – Она спокойно сняла валенки и поставила их в сторонку.
– Галь! Ну, где ты ходишь? Я тут кричу, кричу, а тебя нигде нет! – Димка развел руками.
– Ну, вот она я. Гляньте ка, потерялся, как маленький ребенок. – Она сняла пальто и хотела повесить на вешалку. – Дим! Ну не стыдно тебе? У тебя жена на сносях, а ты ей даже пальто не поможешь повесить. – Она встала и, наклонив голову на бок, мило улыбнулась.
– Ой, давай, я щас! – Димка быстро схватил ее пальто и повесил на вешалку. —Галь! Глянь, что у меня есть? – Димка демонстративно достал из кармана красную книжицу и поднял над головой.
– Ой, что это? – Не удержалась Галя и попыталась выхватить ее у него из рук.
– Ты можешь меня поздравить. С сегодняшнего дня, я настоящий коммунист! – Торжественно и гордо, заявил Димка. – На, смотри! – Димка отдал Гале в руки свой партбилет.
– Ух, ты! Вот это да! – С восторгом взвизгнула Галина. Она бережно взяла Димкин партбилет и начала его разглядывать. – Это чо, теперь ты будешь на собраниях выступать? – Не отрывая глаз, спросила Димкина жена.
– А что? Могу и на собраниях выступать! Я чо, хуже других что ли? – Димка задрал подбородок и убрал руки в бок.
– Ой, Димка! Ну, насмешил! Да какой из тебя оратор? Ты вон два слова связать не можешь. А в одном предложении по три ошибки делаешь. Учиться тебе нужно! Ох и балбес ты у меня! – Галя звонко рассмеялась и чтобы Димка не начал психовать, любя поцеловала его в губы.
