Ольга Агурбаш - Первая жена (сборник)
– Надо расслабиться… Позвольте себе насладиться этим расслаблением… Дайте возможность доставить себе удовольствие. К чему сопротивление и напряжение, если сладостные минуты телесной радости возможны уже сейчас…
И что-то еще в том же духе… И голос все понижался, переходя совсем уж в интимный шепот, и губы уже касались уха, щеки, виска… Руки осмелели. Одна легла на грудь, другая на живот…
Природная Майина интеллигентность не позволила ей быть грубой и резкой. Она считала, что по возможности надо сохранять деликатность в любой ситуации. Вместо рекомендуемого доктором релаксирующего настроя она судорожно искала слова, которые, по ее мнению, позволили бы ей достойно выйти из ситуации.
В тот момент, когда авторская методика подвела руки доктора к низу живота и продолжила движение в направлении лобка, Майя решительно села на кушетке:
– Извините, доктор! Я сегодня не очень хорошо себя чувствую…
Он был обескуражен. То ли его методика никогда до этого случая не давала сбоев, то ли он настолько был уверен в собственной неотразимости и успехе своих намерений, что сразу даже и не среагировал. Стоял в стороне, безвольно опустив руки и недоуменно глядя на то, как Майя обувается и поправляет юбку. Видимо, не мог выйти из образа.
Майя направилась к двери. И тут он задал свой вопрос:
– Вас записать на прием на следующую неделю?
Она, неопределенно пожав плечами, молча покинула кабинет.
Майя вышла на улицу. Сердце бешено колотилось, все тело трясло. Чувство гадливости, перемешанное с унижением, распирало, не давало спокойно дышать, привычно идти. Она села на край первой попавшейся клумбы, не задумываясь ни о холоде камня, ни о риске испачкать светлое пальто…
«Боже, куда звонить? С кем поделиться? С детьми? Стыдно! С Виталием? Немыслимо! С Маринкой? Пожалуй, только с ней и можно…»
– Вот козел! – подруга, как обычно, не стеснялась в выражениях. – Ну а ты-то? Ты-то чего ждала? Слова искала! Паузу выдерживала! Сразу бы и ушла!
– Да ты понимаешь, я даже сначала и не осознала. Врач все-таки… Какая-то сказка, тихая музыка… Думаю, это и есть авторская методика…
– Слушай! Да эти их пресловутые методы уже давно развенчаны… Сколько я историй подобных слышала, когда какой-то мужчина объявляет себя неким гуру, окружает себя ореолом таинственности, значимости, избранности. И на этом основании позволяет себе врачевать женщин! Заметь, именно женщин и именно возрождением чувственности, раскрытием сексуальности…
– То есть ты хочешь сказать, что нечто подобное уже слышала?
– Майка, ну ты как наивный ребенок, ей-богу! Помнишь Лильку из соседнего дома? Хотя вряд ли ты ее помнишь! Мы девчонками гуляли вместе…
– Лильку? Ее-то я как раз помню. У нее брат младший был – Петька, по-моему!
– Да, да, точно!
– Она вечно с ним таскалась…
– Так вот… С ней вообще жуткая история приключилась…
* * *История Лили была рассказана кратко и без подробностей. Суть ее сводилась к следующему. Лиля, будучи женщиной образованной и стремящееся к совершенствованию, время от времени посещала различные лекционные курсы и семинары. Без фанатизма, но с явным интересом. Однажды она попала на тренинг, который назывался очень красиво. Что-то типа «Открыть в себе женщину» или «Искусство быть женственной». Понятно, что речь шла о чувственности, сексуальности, специальных женских практиках и таинственных техниках, доступных лишь избранным.
Лиля отнеслась поначалу ко всему этому несколько скептически и даже недоверчиво. Тем не менее ходить стала, благо, что занятия проходили два раза в неделю – в один из выходных и вечером в будни. Временем она располагала, а что до сомнений, то она отвела себе пару недель на то, чтобы окончательно определиться… Так еще сложилось, что в тот момент в Лилиной личной жизни образовался пробел: с одним мужчиной она рассорилась, а никого другого в ее окружении пока не наблюдалось. Расставшись с бывшим кавалером довольно болезненно, она не просто переживала, а искала в себе ответы на вечные вопросы: почему угасают чувства, что со мной не так, раз рядом нет мужчины, как правильно строить отношения, чтобы они устраивали обоих… А тут вдруг этот тренинг. Вроде бы и отдушина, и занятие, и окружающие женщины с похожими запросами.
Лиля осталась. В какой-то момент ей показалось, что мастер выделил ее из всех. Вроде бы ничего сверх нормы он себе не позволял, но она чувствовала какое-то особое его отношение к себе. Порой создавалось впечатление, что он и лекцию-то читает только для нее одной, ловя ее взгляд и переспрашивая, все ли понятно. На практических занятиях он оказывался рядом. И то руку положит на плечо, мол, молодец, правильно выполняешь технику. То выберет ее в партнеры по парным упражнениям, чтобы продемонстрировать курсу, на какие нюансы следует обратить внимание…
Прошло не так много времени, а она уже бежала на занятия, не в силах дождаться условленного часа.
Потом мастер, будто бы случайно проходя мимо, шепнул ей:
– Для тебя у меня есть специальная техника. Сакральная, – он еще ниже понизил голос. – Найди возможность воспользоваться.
И пошел дальше – статный, красивый, уверенный в своей силе и неотразимости.
А она потеряла покой… Думала позвонить и не решалась. Мечтала подойти и… стеснялась. Порывалась поговорить и… откладывала.
После очередного занятия он сам попросил ее остаться.
– Если хочешь, встретимся завтра.
Она, как робкая школьница, склонила голову и еле слышно промолвила:
– Хорошо.
– Техника простая, но очень эффективная. Она тебе необходима.
Лиля опять кивнула:
– Хорошо.
Потом записала адрес, время встречи и всю ночь замирала в сладком предвкушении.
* * *Ничего принципиально нового ей предложено не было. Единственное, чему она удивлялась, это своему состоянию после того, как он предложил ей что-то выпить. Теплый напиток с тонким незнакомым запахом. После чего она ощутила такую легкость, что впору было летать, порхать, парить…
Секс с мастером был прекрасен. Это был даже и не секс как будто. Вернее, не только секс… Восторг, наслаждение, непрекращающееся желание, ненасыщаемость и в то же время глубочайшее удовлетворение…
– А что мы пили? – спросила она, уходя.
Он сделал вид, что удивился:
– А мы что-то пили особенное?
– Ну да… – уже менее уверенно сказала Лиля.
– Обычный чай с травами. Ничего необычного.
Встречи были редкими, но именно поэтому Лиля так стремилась к ним, ждала и начинала страдать, если ожидание затягивалось. Больше никаких чаев они не пили, но привязанность ее к мастеру росла и раз от раза становилась более болезненной. Он был спокоен и даже казался равнодушным, просто по каким-то причинам поддерживал уже в общем-то ненужную ему связь. А она горела, летела, тосковала, плакала и выражала все признаки любовной зависимости.
Только потом Лиле стало понятно, что он наслаждался своей властью над женщинами, потом, когда она заметила его интерес к другим участницам семинара, когда увидела возбужденные взгляды многих дам, устремленные на него, когда поняла, что не одна она попала в ловушку. Но было уже поздно: мало того что навязчивая идея близости с ним не отпускала ее ни на минуту, она обнаружила у себя задержку, а вскоре и беременность. Сомнений не было: только рожать!
Мастер очень спокойно отреагировал на это известие:
– Ты взрослая женщина. Это твое право. Я женат. Никаких обещаний я тебе не давал, никаких совместных планов дальнейшей жизни с тобой не строил. Хочешь – рожай! На помощь не рассчитывай!
Лиля, в свои тридцать четыре года, не имеющая детей, решилась. Ребенок родился не совсем здоровый. Она мучилась с ним, таскала по врачам, по психологам. С возрастом он потихоньку выравнивался. Лечение приносило результаты. И сейчас, учась то ли в восьмом, то ли уже в девятом классе, он кажется просто чуть более возбудимым и подвижным, чем положено. Но это уже мелочи по сравнению с тем, что было.
Лилька, что самое странное, по-прежнему посещает занятия мастера, смотрит на него открыв рот и находится в полной зависимости. То ли эмоциональной, то ли еще какой. Все это не очень понятно, потому что отношений у них давно уже никаких нет. Лилька несчастной не выглядит, но ведь и дураку понятно: живет без мужика столько лет с нездоровым ребенком и непонятно, зачем тратит время на так называемого мастера, который только упивается своей властью, психологически ломая зрелых женщин и ставя их в зависимость от себя.
Майя слушала подругу, продолжая сидеть в продуваемом дворе. Руки у нее замерзли, нос хлюпал и от ветра, и от слез, но она почему-то перестала дрожать…
История давней знакомой немного отвлекла ее от своих переживаний, но не очень успокоила.
Да, ситуация у Лили была намного критичнее и беспросветнее. И все же Майя была оскорблена, возмущена и даже унижена произошедшим с ней.
