Наталия Терентьева - Ласточка
– Кирилл… – Она махнула парню, тот в два скачка приблизился к ней. – Вот, возьми. – Она протянула парню двести рублей. – Я брала у тебя на воду в поселке в самый первый день.
Кирилл быстро схватил деньги и пробурчал:
– Да я бы тоже сейчас уехал, меня достало все, но у меня там билет какой-то… коллективный вроде… Привяжи спальник-то, чё так идти, руки заняты…
Ника лишь улыбнулась, кивнула. Посмотрела на Игоря, который стоял неподалеку. Так не бывает. Так просто не должно быть. За один день поверить, что ты встретила того самого человека, которого встречаешь раз в жизни, за один день разочароваться в нем.
Даша заметила Никин взгляд и по-хозяйски снова обняла Игоря. Игорь освободился от ее рук, подмигнув ей.
– Не сейчас, Даш. Пойди отдохни пока. Ника, мне надо тебе пару слов сказать.
Ника, не обращая на него внимания, подошла к Олегу.
– Олег Александрович, я поехала.
– А, ну давай. Сама доберешься? Ты же такая взрослая, самостоятельная, спортсменка…
– Конечно.
Ника развернулась и пошла.
– Ника! – окликнул ее Олег. – Ну ты хотя бы с коллективом попрощалась, что ли. Ребята тебя приняли.
– Вы же сказали, что они меня не приняли, нет? – усмехнулась Ника.
– Вот ты какая, видишь… Поэтому и не приняли. Эгоистична ты очень. У нас ребята другие. У нас дружба превыше всего. Наши правила не всем подходят. Времена сейчас такие, трудные. А у нас – как в семьдесят седьмом году.
– Или как в тридцать седьмом, – не удержалась Ника. – Наветы и оговоры. И расстрел на месте.
– Ника, Ника… – Олег покачал головой. – Мне тоже урок будет! А то я всё думаю, что все такие, как мои ребята. А есть и другие, оказывается. Нет уж, ты подожди минутку. Надо по-человечески, как же это… Народ! – громко крикнул Олег, взял два сигнальных флажка, лежащих на лавке и, привстав, помахал им. – А ну, срочно, все сюда!
Крупный полноватый Олег энергично махал около минуты, раскрасневшись, пока вокруг него не собралось человек тридцать подростков и несколько родителей. Игоря не было видно. Даша с Верунчиком скромно встали с боку, держась за руки, как маленькие девочки. Кирилл близко подходить не стал, Паша не пришел.
– Народ! – Олег вытер вспотевший лоб. – У нас случилось ЧП, даже два, этой ночью, в походе на выживание, вы в курсе. Хотел вечером у костра все разобрать, но вот ваш новый товарищ, Ласточкина Ника, собирается уезжать. Поэтому мы за глаза ее обсуждать не будем. Надо высказаться вслух и сейчас. Давайте. Кто что хочет сказать?
Все молчали, переглядываясь и перетаптываясь на месте.
– Кирилл! – кивнул парню Олег. – Ты бы поближе подошел! Ты ведь тоже участвовал.
– А чё я? – Кирилл не двинулся с места, наоборот, даже стал отступать. – Я – чё? Я ниче… Я вообще… Там… Сейчас… Я щас… – Сделав еще несколько шагов назад, он чуть не упал, наткнувшись на столбик от палатки, повернулся и иноходью припустился прочь.
– Ты вернешься? – крикнул ему вслед Олег.
– Да!
– Тоже новый человек, хороший парень, – покачал головой Олег. – Очень хороший. Честный, правильный. Не все пока получается, но потенциал огромный. Так, а где у нас Паша?
– Я попросил его на время обеда заменить меня, – сказал родитель, похожий на подростка.
– А, ну пусть подежурит, – кивнул Олег, – его точку зрения мы уже знаем.
– Я вот скажу… – Родитель-подросток выступил вперед, подтягивая шорты еще выше. – Я здесь третий раз, ну не здесь, с этим коллективом… Я здесь душой отдыхаю. И таких надо гнать! Кто мутит и портит. Вообще гнать. Мои дети здесь растут и воспитываются. И я рад. Вот так. А ее – гнать поганой метлой!
Ника вздрогнула, но ничего не сказала. Перевела взгляд на Олега.
– Будем рассудительны! – примирительно поднял руки Олег. – Вот такие у нас борцы за справедливость!
– Да! – неожиданно выступила вперед Верочка. – Дашка не скажет, а я скажу! Я говорить не умею! Кирюша очень благородный, он…
– Не про Кирюшу речь… – негромко подсказала ей Даша.
– Да! А она… из-за нее все сорвалось… и она обманула… бросила… мы ждали… одни… и меня избила…
– Даш, а ты-то где была, когда я Верунчика била? – не выдержала Ника.
– Главное, что ты не споришь, что била, – горько усмехнулась Даша. – Такую маленькую, слабую, ты, спортсменка, мастер спорта…
Олег покачал головой.
– Да-а… Ника… Спорт теперь – это не то, что раньше… Одна девушка бьет другую, слабую… Профессионал, как же не стыдно!
– Да они все на допингах с трех лет! – выкрикнул родитель-«подросток». – Бабы растут до метра восьмидесяти!
– Шестьдесят килограмм мышц, – вставила Даша. – И била девочку-инвалида.
– Кого? – обернулся к ней Олег.
– Да Верунчик же инвалид третьей степени! – тихо сказала Даша, так, что слышали только Олег, Ника и те, кто близко стоял. – Из-за… сердца!
Верочка ошарашенно посмотрела на Дашу, та погладила ее по голове. Олег воздел руки к небу. Родитель-«подросток» выкинул вперед кулак, как будто хотел в воздухе ударить Нику по лицу.
– Да вы что, все с ума сошли! – воскликнула Ника.
– Кирилл ушел ночью, потому что ему ее жалко было. У нее же такая трагедия в семье, – негромко, но внятно проговорила Даша. – А она его ногами же била. Надо сделать ему рентген. Почки отбила, наверняка.
– Да это подсудное дело! – закричал родитель-«подросток». – Не отпускать ее! Полицию вызвать! Я ничего не знал! Звоню!
– Подожди, Геннадий! – остановил его Олег. – Вызовем полицию, успеем! Надо посмотреть сначала, что там у него!
– Если он захочет показать вам свои раны… – усмехнулась Даша. – У него вся спина изранена! Как будто она его ножницами ковыряла…
– Его птицы поклевали… – сказала Ника, не надеясь, что кто-то услышит ее в общем гуле.
– Еще придумай что-нибудь! – Родитель-«подросток», подбоченившись, пошел на нее. – Давай-ка, знаешь, проваливай! А то я не знаю что я сделаю!
– Геннадий, Геннадий… – стал снова успокаивать его Олег.
– А что? Мне, что теперь моих малолетних детей никуда не отпускать, если здесь ходит такая маньячка?
– А мы с ней в одной школе учимся! – вздохнула Борода. – По стеночкам ходим! Так и ждем, кого она сегодня ножом пырнет или кто из-за нее в окно выбросится!
Верочка поправила большие очки и тоже горестно вздохнула, не отпуская Дашину руку.
– Какая же тварь! – покачал головой Геннадий.
Остальные родители молчали, только какая-то мама, одетая, как мальчик – в кепке набекрень, широких свободных джинсах, подпоясанных простой веревкой, черной борцовке, стала креститься.
– Нет, ну Олег, а что, мы ее отпустим вот так? Без протокола? – Геннадий вытащил телефон и стоял с ним, как с гранатой, отведя руку в сторону.
– Чеку держите, а то рванет, – вздохнула Ника.
Геннадий посмотрел на нее совершенно безумным взглядом, вдруг закричал – истошно и тонко: «А-а-а-а-а-а!..» – и пошел на нее, загребая тонкими ногами.
Ника не отходила со своего места. Олег, который не понял, что происходит, замер, а потом, когда Геннадий замахнулся, чтобы ударить Нику, подскочил и взял того за плечи.
– Гена, Гена…
– А? – Тот оглянулся на Олега, ничего не понимая, но застыл.
– Ты что?
– А? Так я… фу-у… – Геннадий выдохнул. – Думал, что… Говорит же – чека… Думал, граната у нее…
Кто-то из подростков засмеялся. Олег строго посмотрел в ту сторону. Смех стих.
– Я, знаете, что предлагаю… – вперед вышла Даша. – У нас в коллективе такого не бывает. Никто никого не бьет, не бросает на полпути в походе, без палатки, без воды…
– Да вообще! – раздалось несколько голосов.
– Я же говорю – гнать! – встрял пришедший в себя Геннадий.
– Нет, я думаю, Олег Александрович, давайте ее оставим на перевоспитание. Прикрепим к ней кого-то…
– Возьмешься? – улыбнулся Олег.
Они говорили так, как будто Ника не стояла рядом.
– Конечно, – тоже улыбнулась Даша. – Составим список трудовых повинностей. Послушаний! – Она остро глянула на Нику. – Каждый вечер будем обсуждать, есть ли позитивные сдвиги. Записывать, под протокол. Как мы погоду и ветер записываем.
– Да сортир пусть моет до конца смены, и всех делов! – крикнул Геннадий.
– Хорошее предложение, – кивнул Олег обоим. – Так, голосуем. Значит, так. Ставим на голосование два пункта: выгнать Ласточкину или оставить на трудовое перевоспитание и прикрепить к ней Дашу Хабанову. Так?
Ника оглядела собравшихся. С кем-то она училась в одной школе. С некоторыми познакомилась за неделю здесь. Ей все казались такими милыми, хорошими, с этой мамой, одетой, как мальчик, она пару дней назад вместе дежурила на кухне, немного разговорилась, рассказывала про свою спортивную школу… А где же Кирилл? Неужели так ничего не скажет? И Паша… Ладно Дашка – у нее что-то неладно, это же ясно, и Верунчик, но все остальные – за что они так возненавидели ее? Неужели ни один человек ничего не скажет в ее защиту? И где же Игорь? Куда он мог деться? Нике показалось, что некоторое время назад она видела мелькнувшую где-то вдалеке его светло-серую футболку с ярко-красной эмблемой, но на поляну он не вышел.
