Татьяна Русуберг - Мир в хорошие руки
30
– Анамун, князь, – скромно представился невысокий хаг, брови которого были вплетены в замысловатую голубую прическу.
Одежда на нем тоже была замысловатая – со складочками, кружавчиками и рюшечками безумных попугайских цветов. В такой не только не размахнешься, но и руку вряд ли выше рта поднимешь – под мышками треснет. Впрочем, князю выше рта и не надо. Судя по комплекции Анамуна, именно это движение – от тарелки к губам – и совершал хаг чаще всего.
– Очень приятно, – решил быть вежливым я. – Что желаете в подарок?
Этого посетителя вопрос совершенно не смутил:
– Безналогового проезда по всей Рокханской империи для всех наших торговцев.
Я несколько не ожидал такого напора от толстячка:
– А-а… э-э… обычно за проезд надо платить? – признался я в своем невежестве.
Анамун глянул на меня с жалостью, как на слабоумного, вздохнул и принялся перечислять, обстоятельно загибая пальцы:
– За мосты платить надо? Надо. За ввоз товара в город? А как же иначе. За проезд по столичному тракту? Плати или тащись в объезд по Дрязженке, да через Чащежуть, а там разбойников, как грибов…
– Я понял, понял, – махнул я рукой. – И что же, все облагаются налогом или только хаги?
– Все, все, – закивал Анамун. – Но наши торговцы странствуют больше остальных, вот и выходит в общем масштабе накладно. Так не могли бы вы, Ваше Драконство, поспособствовать…
Я сделал мучительное усилие, чтобы подавить рвущийся наружу смешок и замаскировать его кашлем. Ваше Драконство! Ох, боженьки…
– Кхе-кхе, боюсь, если ваше желание исполнится, это будет означать монополию на торговлю для хагов.
– И что же в этом плохого? – расплылся князь в невинной улыбке. – Всем известно, что наши товары – лучшие на рынке.
– Не сомневаюсь, – пробормотал я, чувствуя себя припертым к стенке.
Сиденье трона вдруг показалось мне жестким и неудобным, несмотря на плюш обивки. В задницу что-то больно впилось – то ли начинающийся профессиональный геморрой, то ли налоговый вопрос. Я потихоньку заерзал, пытаясь облегчить ее участь, и вытащил из-под себя полу Вовкиной куртки. Так вот что меня истязало! В кармане прощупывались маленькие твердые округлости.
– Не хотите? – я сунул хагу чуть подтаявший леденец в мятой бумажке. – С клубничным вкусом. – И сам тут же бросил похожую конфетку в рот, ананасовую.
Князь с интересом крутил в руках незнакомый предмет, подозрительно принюхиваясь.
– Попробуйте, – предложил я, катая сладкий шарик на языке. – Отлично повышает сахар в крови.
Собственно, именно по этой причине леденчики и оказались в кармане, без пыли и шума переместившись туда из вазочки с прилавка теть Зины, школьной буфетчицы. Жрать мне хотелось постоянно, но не всегда было известно, когда мне удастся это сделать в следующий раз. Обнаружив мою слабость, Гена сделал продовольствие главным оружием в идущей между нами холодной войне…
Сообразив, наконец, как развернуть фантик, Анамун осторожно положил конфетку в рот. И тут же зажмурился от удовольствия:
– М-м-м, амброзия богов! – причмокивая, сообщил толстячок. – Небесные слезы!
Чмокнув в последний раз, князь распахнул глазки, сверкнувшие из-под синих бровей блеском кассового аппарата:
– Что это? Из чего оно сделано?
Последний вопрос меня несколько смутил:
– Ну, леденцы делают из сахара…
– А что такое сахар? – бойко поинтересовался Анамун.
Казалось, я слышу, как в голове у него щелкают маленькие костяные счеты.
Следующие минут десять прошли в разговорах о тростнике, свекле и технологии производства сахарозаменителей. Ощущение у меня было, что сдаю экзамен по химии и стремительно проваливаюсь, демонстрируя невежество невиданной еще глубины. Наконец, хаг сжалился и спросил, во что завернута так восхитившая его конфетка. От дальнейшего позора меня спасли фер-ди, явившиеся, чтобы напомнить посетителю о конце аудиенции.
Я торопливо сунул в липкую ладонь хага две последние конфетки, и мы распрощались, довольные друг другом. Почему-то я был уверен, что вскоре ассортимент местных кондитерских пополнится новинками вроде «Нектара демиурга» и «Даров дракона»…
Очень хотелось поинтересоваться у собакоголовых церемониймейстеров, не полагается ли мне перекур, но я не успел – фер-ди уже ввели в тронный зал следующего дарополучателя. При виде вампов меня всегда брала некая оторопь – уж очень были они буйно-фиолетовые. А этот к тому же так щурил на меня кошачьи глаза, будто я был уже открытой баночкой «Вискаса».
– Улиайкис Кукхин Чинг Ло.
Я огляделся было в поисках стакана воды, но вовремя сообразил, что посетитель не подавился, просто имя у него такое.
– Чего желаете, господин… Ло? – в памяти у меня засел только последний слог. – Какой подарок хотелось бы получить вампам?
Фиолетовый и вовсе зажмурился, будто я ему за ухом почесал:
– Ах, наш народ маленький, нам много не надо. Понимаете, мы любим жить уединенно, наши тонкие души цветут в покое, мы укрываем их от ветра и никого не трогаем, нет, никого, если нас, конечно, не тревожат. Уже бессчетное количество раз мы говорили им об этом, но, видите ли, люди не понимают слов, и все лезут и лезут через перевал, будто им у себя не сидится, а если с ними что-то случается, от непогоды или по собственному недосмотру, то в этом, конечно, вампы виноваты…
В таком роде вампир продолжал еще довольно долго – я успел сосчитать все кольца на его восьми пальцах, сережки в ушах, в носу, звенья в его золотом ожерелье… Все это время я кивал с серьезной мордой, изображая внимание, пока, наконец, мой подбородок не стукнулся о грудь так, что клацнули зубы.
– А? Э-э… Мы дошли до сути? – спохватился я, тараща сонные глаза.
– Я все это время говорил по сути, – оскорбился вамп. Сережки в узких мочках печально звякнули.
– Конечно-конечно, – смутился я. – Чем же демиург может вам помочь?
Господин Ло вздернул подбородок и ткнул в меня пальцем, так густо усаженным перстнями, что наружу торчал только острый черный коготь:
– В демиурги метите, молодой человек, а не понимаете, что помощь нам не нужна! Вампы – гордая нация! Я ведь уже битый час вам втолковываю, что речь идет о восстановлении справедливости и исправлении ошибки, допущенной прежними власть имущими. А вы, простите за выражение, спите на троне… впрочем, как и прочие… до вас.
Эх, жаль, леденчики у меня кончились. За следующую четверть часа я узнал обо всех промахах, ляпах и недоработках «прочих», то бишь дракона Женетт: вольных и невольных, касающихся вампов как прямо, так и косвенно, причем за последние пятьсот восемь лет – очевидно, именно столько было господину Ло. В лавине вываленной на меня информации подозрительно часто упоминался некий золотой прииск в Запредельных горах, судя по всему, находившийся на границе владений людей и вампов. Странным образом у меня сложилось впечатление, что «лезут» люди из местных поселений на спорную территорию именно за золотишком, и что многочисленные «несчастные случаи» со старателями происходят вовсе не случайно…
Дождавшись, когда посетитель прервется, чтобы набрать в грудь воздуху – это было ему необходимо удивительно редко – я выпалил:
– Сколько процентов налога вы платите за добытое?
Спасибо сладкоежке Анамуну, у вампа, похоже, впервые за время аудиенции возникли затруднения с речью:
– А… ва? – выдавил он, очевидно, на каком-то местном диалекте.
– Значит, налогов вы не платите, – заключил я.
– Но позвольте, – опомнился наконец господин Ло, – это же наши исконные земли, а значит, полезные ископаемые…
– Облагаются налогом за их искапывание, – отрезал я, опасаясь, что если сиреневый гражданин снова наберет обороты, блестящая идея вылетит у меня из головы. – Запредельные горы – территория пограничная, спорная. Я дарю их вампам, но при условии, что все добытое золото облагается налогом в размере… – Я задумался, но господин Ло снова открыл пасть, и я выпалил: – Двадцати процентов от его рыночной стоимости. Налог платится в имперскую казну, из него финансируется строительство пограничных застав и содержание гарнизона, который будет заворачивать людей, павших жертвой золотой лихорадки, в родную долину… – Тут мне пришлось перевести дух.
– Грабеж! – клацнул зубами вамп, но я еще не закончил.
– Выходит, рановато я решил даровать прииску свое драконье покровительство и исключительное право отливать личный знак демиурга?
В глазах господина Ло снова отразилась баночка «Вискаса», вамп бархатно заурчал:
– Позвольте узнать, как выглядит этот личный знак?
Я зачем-то окинул взглядом пустой зал, будто надеялся обнаружить в нем материализовавшийся из воздуха стол с писчими принадлежностями:
– Если б было чем нарисовать…
Кошачьи глаза моргнули, «Вискас» прикрылся крышкой:
– Настоящий демиург нашел бы способ.
