KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Русская современная проза » Александр Филиппов - Не верь, не бойся, не проси… Записки надзирателя (сборник)

Александр Филиппов - Не верь, не бойся, не проси… Записки надзирателя (сборник)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Александр Филиппов, "Не верь, не бойся, не проси… Записки надзирателя (сборник)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

– Вот направление на повторный снимок. Пойдете с ним в рентгенкабинет, там вам все объяснят.

– А… рецепт? От сердца, – робко напомнил Самохин.

– Да, конечно. – Она быстро рассыпала по бланку латинские закорючки. – Только запомните: сердце теперь для вас не главное. Надо с легкими разобраться. Сердечная недостаточность – не самая большая проблема…

– Не-е-е, – возразил с горечью Самохин. – Если сердечности в людях недостает – это тоже, знаете ли… злокачественно… – И, пряча рецепт в нагрудный карман, пошутил даже, уходя: – До свидания, доктор! Или… прощайте?

– Всего доброго, – рассеянно кивнула ему Маргарита Авксентьевна и принялась что-то записывать в пухлую карточку отставного майора.

Глава 2

Ирина Сергеевна любила весенние вечера. В пыльном и обычно продуваемом ветрами городе были они на редкость тихими. Сиреневые сумерки накатывались исподволь с остывших окрестных степей, окутывали нежной паутинкой теней угловатые плечи многоэтажек, замирали гомон и людская суета, и окна, слепые днем, оживали, светя во мрак золотистыми огоньками, ясно обозначая, что в железобетонных громадах микрорайона, за холодными плитами стен обитают все-таки люди.

Двухкомнатная квартирка Ирины Сергеевны на третьем этаже низкорослой, кирпичной кладки, «хрущевки» в такую пору тоже погружалась в убаюкивающий полумрак. Не так заметна становилась убогость обстановки с шаткой, второму поколению жильцов служащей мебелью, побитыми молью коврами на стенах и полу, исчезали, сливаясь с таинственной темнотой, давно не беленные потолки и вылинявшие обои. Зато телевизионный экран загорался волшебным окошком в потусторонний, недостижимый зрителю мир, где другим, празднично-красивым, ярким и легким было все: и кипящая зеленью природа, и аквамариновые морские прибои, и чисто прибранные города, и населяющие их счастливые, не чета нашим, жители. И чудилось тогда, что нет ничего важнее секрета знойной тропиканки или перипетий судеб богатых и знаменитых героев нескончаемых сериалов.

Такое созерцательное существование нисколько не угнетало ее. Маленькая, слабая, болезненная даже, склонная к ипохондрии, Ирина Сергеевна давно оставила попытки как-то вписаться в суету нынешнего бытия, да, если признаться, то и не предпринимала их вовсе. Покойная мама оберегала ее от излишнего напряжения, часто повторяя поговорку про ломового извозчика. Не раз, переступая порог квартиры и ставя на пол в прихожей авоську, набитую всякой снедью из соседнего продмага, Ирина Сергеевна говорила в сердцах сыну Славику:

– Господи, когда ж это кончится! Таскать не перетаскать… Я же не ломовой извозчик, а женщина!

Славик подбегал, суетливо хватал авоську, волочил на кухню, виновато воспринимая упрек на свой счет, но что мог он, малыш-несмышленыш, в ту пору?

Несмотря на очевидную скудость кормежки, сын вымахал на удивление крепким и рослым. Даже беспокойство вызвало то, как неудержимо матерел парень. Ирина Сергеевна порой с ужасом смотрела на его мосластые кулаки с шершавыми мозолями на костяшках пальцев и представляла, как эти руки, такие нежные в детстве, крушат теперь дюймовые доски, разбивают в пыль тяжелые кирпичи – сын чуть ли не с первого класса записался в секцию каратэ и уже дошел до какого-то жуткого «черного пояса».

Иногда ей даже странно было представить, что именно в ней, в ее чреве зародился восемнадцать лет назад этот здоровенный парень, и материнская гордость охватывала ее, заставляла, идя с ним по улице, победно поглядывать на прохожих. Мол, скромная я, тихая, а вот какого молодца родила и выпестовала. Попробуйте-ка, сумейте!

И в то же время, видя, как мужает сын, Ирина Сергеевна будто слабела, сбавляя взятый когда-то темп, не поспевая за стремительным взрослением Славика.

Ушел, так и не сжившись, не смирившись с норовом тещи, муж, и Ирина Сергеевна неожиданно для себя безболезненно, более того, с облегчением рассталась с ним – надоело все как-то, эти ссоры по пустякам, поджатые обиженно то мамины, то мужнины губы, а что касалось личной жизни… ну, этой самой… интимной, так ее все равно не было. Какая уж там интимность, если под боком ворочается беспокойно малыш, а в соседней комнате, за тонкой, из сухой штукатурки, стенкой мается бессонницей мама.

Игорь вскоре женился вновь, но алименты, хоть и не бог весть какие, перечислял исправно, и особого недостатка в деньгах семья тогда не испытывала. Просто с обеденного стола исчезла самая большая тарелка. А три года назад умерла мама.

Спать Ирина Сергеевна ложилась поздно, в третьем часу ночи, будто оттягивая наступление нового дня. За оконными стеклами шевелился, клубился тьмой ночной город, взревывал неведомо куда спешащими в такой час автомобилями, а над невидимыми тротуарами висели голубыми клубками шаровые молнии фонарей, потрескивали от напряжения, силясь разогнать сгустившийся сумрак, и кто-то спешил, стуча каблуками, бежал по черному тротуару, и Ирина Сергеевна замирала от счастья и осознания того, что они со Славиком дома и им ничего не угрожает в старой квартире с надежными, в бытность мамы еще сооруженными дополнительными запорами.

Работала Ирина Сергеевна в регистратуре поликлиники во вторую смену, с двух часов дня до восьми вечера, и могла не обременять себя ранними пробуждениями. Славик, становившийся все более самостоятельным, вскакивал чуть свет, хлопал дверцей холодильника, звенел чайной ложечкой о край бокала, размешивая сахар и, опустошив тарелку с загодя приготовленным завтраком, убегал, снисходительно чмокая в щечку разбуженную и бредущую в туалет маму, а Ирина Сергеевна возвращалась в теплую постель и опять засыпала, а потом, проснувшись, нежилась, распрямляя затекшую спину, оттягивая минуты окончательного пробуждения.

В регистратуру ее устроил Игорь. Они были уже давно разведены, но он заходил иногда, мялся в прихожей, конфузливо поддергивая коротковатые, сползавшие с круглого животика брюки, совал деньги – какую-то мелочь, наверное, перепадавшую иногда за выдачу липовых больничных листов, страдал от этого, как всякий интеллигентный человек, и уходил, невнятно прощаясь и не глядя в глаза.

Когда-то Ирина Сергеевна окончила естественно-географический факультет педагогического института. Туда в те годы был наименьший конкурс, но в школе проработала недолго. Очередная мамина приятельница предложила место инспектора в отделе кадров на обувной фабрике, и Ирина Сергевина согласилась, с облегчением оставив педагогику. В отделе кадров ее не загружали работой, а платили даже больше, чем в школе. И она была счастлива.

Все кончилось с крахом легкой промышленности в 1993 году.

Узнав об этом, Игорь – благородный, хотя и бывший, муж, устроил ее медрегистратором в поликлинику. Не в той, где работал сам, это было бы неудобно с моральной точки зрения, да и далековато, семь остановок на троллейбусе добираться, а в другой, буквально в двух шагах от дома, что позволили до минимума сократить прогулки по суматошному, непредсказуемому городу.

Впрочем, она вовсе не была затворницей. Иногда подружка, со школьной скамьи еще, Фимка Шнеерзон приносила билеты в местный драмтеатр и на концерты заезжих эстрадных знаменитостей.

Для Ирины Сергеевны Фимка была главным связующим звеном с «большим» миром. Взбалмошная, с буйной копной упругих негритянских кудрей, подруга врывалась к ней в любое время дня и ночи, с порога вываливала груду новостей. Фимка трижды была замужем официально, еще столько же раз – неофициально. Увлеченная теперь идеей эмиграции, она разрывалась в своих симпатиях между Израилем и США, но все что-то не уезжала, тянула.

Несколько лет назад она, попав под влияние Фимки, даже окунулась в политику, что выразилось в расклеивании поздним вечером на столбах предвыборных плакатиков «Явлинский – наш президент», но население выбрало тогда на второй срок Ельцина, к политике подруги остыли, и Ирина Сергеевна опять погрузилась в умиротворенную тишину квартиры, а Фимка принялась еще яростнее разоблачать в статьях коррупцию в сферах неугодной ей власти. Сейчас она долбила напористо областное Управление здравоохранения, где что-то намутили с лекарствами для льготных категорий больных, и натравливала на них прокуратуру.

Ирина Сергеевна свято верила, что рано или поздно демократические преобразования расставят все по своим местам и обеспечат достойный уровень жизни не только узколобым уголовникам и этому быдлу – «новым русским», но и таким, как она – интеллигентным, порядочным во всех отношениях гражданам.

Тем обескураживающее были для нее перемены, наступившие с возрастом в характере и мировоззрении Славика.

После окончания школы сын отказался наотрез поступать в пединститут или в медицинский. Подал документы в юридический. Конкурс там доходил до восьми человек на место, «резали» на экзаменах даже медалистов, и, что вполне естественно, сын провалился. После чего заявил, что весною пойдет служить в армию.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*