Алексей Лухминский - Мой Ванька. Том первый
– Вот видишь? Сам встал… Молодец!
– Коленька! – бросается к нему мать.
Она его так тискает, что мне приходится её остановить.
– Простите… Давайте усадим Колю. Ему пока надо быть осторожным. Коля, садись.
Обращаю внимание на Таню. Как она на меня смотрит! С какой-то смесью восхищения и страха. Так забавно!
– Коля, когда выйдешь на улицу, палка тебе понадобится. Иди очень осторожно, чтобы никаких падений. Дома больше сидеть, а лучше – лежать, – и обращаюсь к его маме: – Вы надолго здесь?
– Через два дня улетаем. Спасибо вам, доктор!
Она начинает рыться в сумке.
Принудительно закрываю её сумочку.
– Оставьте… Оставьте деньги себе. Они вам пригодятся. Вы в государственной больнице получили государственную помощь. Всё понятно?
Она стоит с растерянным видом. Не поняла.
– Я помог вам бесплатно. Помните: осторожность и только осторожность. Завтра вечером ко мне на массаж. Всё. До свиданья.
Несколько раз недоверчиво оглянувшись, они уходят.
– Ты что на меня так смотрела? – оборачиваюсь я к Тане.
– Вы действительно шаман, – полушёпотом произносит она. – У меня дедушка был шаманом. Вы тоже… Правильно вас так называют.
– Я – врач, – устало говорю я. – А почему же ты не обратила внимание на то, как я понизил давление на дежурстве?
– Я видела, только…
Она продолжает смотреть на меня с тем же страхом.
– Ты что, стала меня бояться? – я хмурюсь. – Неужели если шаман, то я страшный?
– Нет, – она мотает головой, – нет… Шаманы – это необычные люди. Они не всегда говорят правду, а иногда и не говорят… ничего. Но они всё знают!
– Ой, Танюша… Не знаю, как поступают шаманы, но то, что делаю я, – просто лечение энергетикой. Это всё долгий разговор, и если будет интересно, могу потом тебе многое рассказать. Только сейчас я очень устал. Сделай мне кофе, пожалуйста…
– Я сейчас! – теперь с восторгом вскрикивает она и кидается к чайнику. Может, потому, что я её назвал Танюшей?
Кирилл Сергеевич после моего рассказа усмехается.
– Вот видишь! Молва о тебе начинает расползаться. Ты о больных подумай… Ну как им сюда, в глухомань, добираться? Если бы ты был в Питере, то туда им проще.
– Кирилл Сергеевич! Опять вы за своё!
– Не за своё, а за твоё! За твоё предназначение, за твоё будущее, за твоё счастье! – строго внушает он. – Нечего тебе здесь делать! Загниёшь только… Вообще ты должен понять, что с твоим даром ты сам себе не принадлежишь! Ты нужен больным. – Понял?
Он берёт сигарету и хочет прикурить.
– А вот курить с вашим сердцем…
– Знаю! – прерывает он меня. – Не учи учёного! Моё здоровье – что хочу, то с ним и делаю.
– А вот и не так! Вы с вашими знаниями и опытом, с тем уважением, которое к вам питают, нужны больным. Вы тоже сами себе не принадлежите. Правильно я говорю?
– Поймал… – он усмехается, но сигарету кладёт на место. – Ладно, давай иди к больным…
Конечно, я понимаю, что, когда уйду, он сразу закурит. Но не могу же я всё время сидеть в его кабинете!
* * *Заканчиваем вечерний приём. Что-то многовато сегодня народу было, уже почти восемь вечера. В больнице, кроме нас с Таней, главного врача и дежурящих сутки, никого больше нет.
Таня достаточно умело массирует пациента с шейным остеохондрозом уже по моему методу. У девочки явно есть способности к энергетике. Может, это гены деда-шамана говорят?
Стук в дверь.
Когда у меня в кабинете пациент, я никого не впускаю, поэтому выхожу сам.
– Саша! Александр Николаевич! – Ко мне бросается знакомый парень с метеостанции, на которой работал Ванька.
– Привет, Саша, – я протягиваю ему руку, ведь мы с моим тёзкой познакомились, ещё когда я приезжал за Ванькой.
– Слава Богу, хоть кого-то застал!
– Что случилось?
– Николай Николаевич со стремянки упал. Похоже, ногу сломал…
Николай Николаевич – это их самый главный метеоролог. Нет времени разбираться, зачем грузного мужика под пятьдесят понесло на ту стремянку.
– Давай его сюда!
– Да не можем мы его привезти! Орёт благим и не благим матом. Кровь…
– Что кровь? Открытый перелом, что ли?
– Угу…
– Транспорт есть?
– Есть! Наш снегоход-вездеход. На два места… кроме меня… Ваня на нём со мной сюда, в Булун, ездил…
– Хорошо. Сейчас соберусь, и едем. Подожди здесь.
Захожу в кабинет.
– Таня, мне надо ехать на станцию. Там открытый перелом. Сейчас сумку подготовлю и поеду, а ты заканчивай тут.
Таня сосредоточенно кивает и продолжает массаж.
Быстро собираю всё, что может понадобиться, вплоть до гипса. Чёрт! Сумка мала… Одновременно вспоминаю, как мы с Николаем Фёдоровичем делали операцию с похожим случаем. Но там оперировал он, а тут мне придётся это делать самому. Ну, помоги мне, Господь!
Танин пациент одевается.
– Спасибо, Александр Николаевич, успехов вам! Спасибо, Таня!
Когда он скрывается за дверью, Таня подходит ко мне.
– Александр Николаевич, возьмите меня с собой… – и так просительно заглядывает мне в глаза.
– Таня, я поеду один.
– Но ведь там вам нужно операцию делать! Как вы один?
– Не в первый раз… – ворчливо говорю я, вспоминая Вована и его братков.
– Александр Николаевич, возьмите…
– Таня, я сказал – нет! Ты пойдёшь домой!
– Александр Николаевич! Вы как хотите, а я еду с вами! – неожиданно резко говорит Таня. – Пурга надвигается, а вы собираетесь один. Вы же наших мест не знаете!
– Таня! Во-первых, меня привезут и увезут. С комфортом поеду! Во-вторых… А… Ладно… – я машу рукой. – Сдаюсь…
Она довольно улыбается.
– Александр Николаевич, раз мы вдвоём, то я ещё одну сумку возьму.
– Ладно, бери. Сама знаешь, что надо.
– Конечно, знаю! Вы же меня учите! – весело приговаривает Таня, и первое, что она ссыпает в сумку, – недоеденные пирожки.
Иду в кабинет Кирилла Сергеевича.
– Кирилл Сергеевич, меня скоро не ждите. Мы с Таней едем на станцию. Там открытый перелом. Сюда привезти они не смогли.
– Саша, в том, что ты справишься, я не сомневаюсь. Только учти, по трансляции передали, что надвигается пурга. Будь осторожен. Если что, то лучше оставайся там.
– Я понял. Как-нибудь можно сообщить отцу, что Таня едет со мной?
– Сообщу. Это хорошо, что она с тобой едет. Местная всё-таки.
Снегоход оказывается штукой не очень удобной. Это некая конструкция, где водитель сидит всё-таки слева, справа же находится какой-то кожух, скорее всего что-то дополнительное в соответствии с климатом, а сзади два места для пассажиров. Хорошо, что тепло. Двигается это сооружение не очень шустро. Мне как достаточно опытному механику сразу видно, что это самоделка, по всей видимости, на базе обычного «козла», только колёса огромные.
– Саша, сколько времени добираться? – спрашиваю я, перекрикивая шум движка.
– Полчаса! Скоро будем! «Антилопа гну» – машина-зверь!
Скоро, да не очень. Едем уже двадцать пять минут. Да уж… «Антилопа гну», ужасная не только по виду, как и само животное, но и по характеристикам. Это мне уже стало понятно.
– Тань! – в свою очередь перекрикивает движок Сашка. – Ты давно в больнице?
– Не очень! А что? – в ответ кричит она.
– Не скучно тебе там? Лучше бы опять у нас работала!
– Мне там интереснее! – кричит Таня, улыбаясь, и поглядывает на меня.
Нога Николая Николаевича представляет собой ужасное зрелище. Обе берцовые правой ноги! Малая торчит, слегка прорвав кожу. Как я всё это буду приводить в порядок – не представляю. Но – глаза боятся, а руки делают! Как там Юрий Степанович в академии говорил? «С вами, Саша, никакого рентгена не нужно…»
Когда я очень осторожно ощупываю, пациент орёт от боли. Обезболивать медикаментозно в такой ситуации…
– Николай Николаевич… Посмотрите мне в глаза, – прошу я.
Поднимает на меня глаза.
– Вам сейчас совсем не будет больно. Вы правую ногу перестанете чувствовать на счёт три. И всего, что я с ней буду делать, вы не почувствуете, – говорю медленно, глядя ему прямо в зрачки покрасневших от слёз и крика глаз. – Раз… два… три! – и щёлкаю пальцами.
Сам себе не веря, начинаю трогать ногу. Больной молчит!
– Что вы чувствуете? – на всякий случай спрашиваю я.
– Ничего… – растерянно говорит он и… улыбается!
Ну слава Богу! Получилось. Краем глаза отслеживаю Танину отвисшую челюсть. Приступаем. Господи, помоги мне исцелить страждущего!
…Всё! Поставил на место, как мог. Только по своим ощущениям. С гипсом промахнулись. Мало взяли. Не хватило чуть-чуть…
– Так… Надо ехать в больницу! – говорю я Сергею Ивановичу, начальнику станции. Проверим рентгеном мою работу и добавим гипс.
– У нас только два места в «Антилопе гну», – извиняющимся тоном произносит он.
– Ничего! Я справа на этом вашем кожухе поеду, а Николай Николаевич и Таня сзади.
– А я на кожух ещё и ватник брошу, чтоб снизу не так поджаривало, – весело заявляет Саша. – Поехали! Надо до пурги успеть!
