Алексей Слаповский - Гений
[44]
Редакция газеты «Шлях» размещалась в том же здании, где была резиденция Марины Макаровны Головы. И там же, на трех этажах неказистого кирпичного дома, построенного в семидесятые годы прошлого столетия, гнездились все отделы и подразделения районной администрации. Торопкий зашел в помещение редакции, состоящее из двух комнат, увидел, что сотрудники уже на месте – маленькая шустрая Варя Гейко и увалень Михалыч, рыхлый, сиплый и вечно над чем-то посмеивающийся, – поздоровался с ними и отправился к Марине Макаровне, чтобы согласовать статью, которую мысленно уже написал. Конечно, он свободный человек и журналист, но теперь пора общих дел, а общие дела требуют единства.
У Марины Макаровны сидел Чернопищук, с которым она всегда советовалась по самым важным вопросам, хотя формально он занимал не самое высокое место в ее окружении. Они обсуждали новость: появление вблизи Грежина войск. Откуда эта новость прилетела, неизвестно, но все в администрации уже об этом знали. В кабинет деликатно заглянула помощница Христя (Марина никогда не называла ее секретаршей), сказала, что пришел Торопкий.
– Пусть заходит.
Алексей сразу же начал излагать свои мысли.
– Я вот что, Марина Макаровна, давайте наконец переименуем газету! «Шлях свободи», например!
– Почему свободи? Свободы?
– Точно заметили! Хватит, в самом деле, изображать украинскую принадлежность, когда ее нет! И не шлях, а путь. Тогда – «Путь свободы».
– Ну, пусть, – сказала Марина Макаровна, давним опытом знавшая, что от названия газеты ничего не зависит, как, впрочем, и вообще от районной печати, всегда существовавшей больше для форса, чем для дела.
– И я хотел бы посоветоваться. У меня тезисы передовой статьи, но, если вы что-то добавите и внесете, у нас получится что-то вроде манифеста нового Грежина, независимого и…
– Не гони, Алексей, – Чернопищук сразу же устал его слушать. – Мы тут как раз про новый Грежин. Не поторопились ли мы, вот вопрос. Марина Макаровна сомневается, и я с ее сомнениями согласен. Мы только пальцем шевельнули, траншею вырыли, а уже какой резонанс! Нагнали кучу пограничников, причем нас никто в известность не поставил. Думаю, там не только пограничники. И никого не пускают. А с той стороны войска подтягиваются.
– Я не знал. Я только какие-то странные выстрелы слышал.
– То-то и оно, – вздохнула Марина Макаровна, которая освободилась от своих ночных мыслей – словно протрезвела. – Окажемся меж двух огней, как в Донецке и Луганске, что будет? Сейчас у людей вода, газ, свет, все есть!
– Слава богу! – добавил Чернопищук с видом гордости, потому что вода, свет и газ были в его ведении. Может, именно поэтому Марина Макаровна и держала его при себе главным советчиком.
– Как же так, Марина Макаровна? – огорчился Торопкий. – Нам еще руки вверх не скомандовали, а мы уже подняли? Вы извините, но я со школы помню, – и Торопкий с выражением продекламировал: – «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой!»
– Вы тоже учили? – удивился Чернопищук. – А я думал, молодым уже этой рацеи не досталось.
– Это почему же рацея, Виталий Денисович? Это «Фауст», между прочим!
– Да? А я думал, Маяковский какой-нибудь. А мне, знаешь, Леша, дорогой, всегда непонятно было: если каждый день на бой идти, то жить когда?
– Но это же в переносном смысле! Не воевать, а… Ну, отстаивать, быть принципиальным, не прогибаться.
– Вот и отстоял бы ты мне трубы, если такой принципиальный.
– Какие трубы?
– Такие! Четырехсотмиллиметровые, которые мне из Харькова полгода назад обещали прислать, восемьсот метров, позарез нужно! Я им все телефоны обзвонил, все пороги оббил, никакого толка! Вот и напиши статью – и лучше сразу в харьковскую газету, а то в республиканскую! А заодно в интернеты свои написал бы, вы там все сидите – ради чего? У меня три пятиэтажных дома считаются с канализацией, а ее нет, люди зимой из квартир на улицу срать бегают, это нормально? Там два инвалида войны на меня уже заявление в суд написали. Вот и отстаивай их жизнь и свободу!
– Это быт, Виталий Денисович, а я говорю о свободе духовной…
– Знаю! И я о ней же. Посиди, как они, на морозе с голой жопой, никакой свободы тебе не надо будет!
– Ну, если опускаться на уровень жопы…
– Мужчины, тут женщина вообще-то, – напомнила Марина Макаровна. – А что касается биться за жизнь и свободу, я скорее с Виталием Денисовичем согласна. Каждый день, но понемногу. В рабочем порядке. Я даже вам так скажу: если бы у всех людей совесть была, то и биться не надо было бы. И всё, хватит тут теории. Надо решать, что делать.
– То есть вы от идеи автономии отказываетесь? – напрямую спросил Торопкий.
– А она разве была? Мы ее в порядке обсуждения имели в виду. Ты, Алексей, прямо как продавец в магазине: если взял покупатель вещь в руки – покупай! А мы посмотрели и на место положили.
– Тут вот что: из-за Вени Вяхирева буча поднялась, – сказал сведущий Чернопищук. – Он зачем-то в Сычанск ездил со всей своей командой и с Мовчаном, который начальник российского грежинского ОВД.
– Знаю, – кивнула Марина.
– Ну вот. И будто бы они выкрали из морга тело сына Мовчана. И была за Веней погоня, но они сбежали. Вот они и прибыли – Веню арестовывать за измену родине.
– Целой армией?
– Никто не считал и не видел, может, там пара машин всего. А ты, Марина, знаешь, как у нас народ приврать любит в сторону увеличения.
– То-то Веня на звонки не отвечает, – задумчиво сказала Марина.
– Надо с ним лично поговорить, а то придумает что-нибудь, – встревожился Чернопищук. И предложил Аркадию: – Ты бы его нашел и потолковал. Поборолся бы с ним за его жизнь и нашу свободу.
И Аркадий согласился: рассказанное его заинтересовало и как журналиста, и вообще. Да и Веню он давно знает, почти приятели, хорошо бы понять, почему он взялся помогать российскому своему коллеге и что собирается делать, если его действительно хотят арестовать.
– Хорошо, – сказал он. – Займусь этим. А потом и трубами, Виталий Денисович.
– Вот-вот, займись.
Зазвонил телефон Марины Макаровны. Она посмотрела на номер и не взяла трубку.
– С утра без конца – из Харькова, из Киева, со всех сторон звонят. А что я им скажу, если я сама ничего толком не понимаю?
Зная, где живет Вяхирев, Торопкий пошел к нему домой, не надеясь его застать. Но Веня был именно дома. Поев с утра окрошки, он сказал матери, что у него сегодня отгул, и лег в тени навеса у сарая на широкую лавку, застеленную старым матрасом. Поставил на специальную полку ноутбук и смотрел скачанный заранее сериал «Как я встретил вашу маму». Ему очень нравилась актриса, играющая главную роль. Когда-то Веня был влюблен в похожую девушку. Давно, еще в школе. Девушка уехала, вышла замуж, Вене уже двадцать девять лет, и он второй раз никого пока не полюбил. Вот и смотрит, сочувствует герою, смеется, а на душе тревожно, душа знает – что-то будет нехорошее, но не хочет об этом думать. И Веня не хочет.
Торопкий был посланцем внешнего мира, о котором Веня хотел забыть, поэтому Вяхирев встретил его не очень приветливо.
– Интервью не даем, зря пришел, Алексей.
– Я не для газеты, просто… К поселку войска подходят.
– С кем воевать?
– Есть такие слухи – с тобой.
Веня, хоть и собирался накануне обсуждать вопрос своей свободы на поле боя, сегодня был настроен фатально.
– Ну, пусть подкатывают пушки к моему огороду. А я их… – Веня взял из миски крупную ягоду черешни, сунул в рот, объел и обсосал косточку, достал ее и, надавив пальцами, выстрелил, попав в старое дырявое ведро, стоявшее вверх дном, отчего оно весело, по-молодому щелкнуло, будто радуясь, что наконец пригодилось. Чтобы сделать ведру приятное, Веня съел еще одну черешню и опять стрельнул косточкой, и опять попал, и опять ведро звонко щелкнуло.
У Торопкого аж во рту зачесалось, захотелось черешни. Веня угадал:
– Угощайся!
Алексей взял полновесную горсть и вдруг сказал:
– А я жену в подвале запер.
– С чего это?
– Разногласия.
– Зря. Она у тебя женщина хорошая. Красивая. Прямо завидую, если честно.
– Да я сам себе завидую. Это у нас так, вроде игры. Черешня у тебя – просто… – Торопкий покрутил головой, одобряя черешню.
– Сорт хороший. И возраст хороший – не молодая, не старая. А вот вишню не люблю, не мой фрукт.
– Это ягода.
– Разве?
– А сейчас посмотрим.
– Что, интернет подключен?
– Через вай-фай. Чтобы и со стационара зайти, и с планшета, и телефон тоже подключен, чтобы дома трафик мобильный не гонять. Удобно. Больше того, я из дома и звоню через интернет, даром получается.
– Надо и мне так сделать. Ну, что там?
– Ягода, ты прав. Тут и классификация есть.
– Ну-ка? – полюбопытствовал Торопкий.
Веня зачитал:
– Домен – эукариоты. Царство – растения. Отдел – цветковые. Класс – двудольные. Порядок – розоцветные. Семейство – розовые. Род – слива.
