Арсений Никитин - Счастье?
Я снова кивнул. На одном тренинге учили делать вид, что соглашаешься, чтобы не вступать в конфронтацию.
– Ну вот! А что ты там делаешь? Непонятно!
– Но я ведь ее люблю! И Аня это знает!
– Знает! – с издевкой передразнил меня Денис. – Знает, что ты вроде как порядочный и сам к девкам первым не подкатишь! А если кто на тебя полезет, устоишь?
Я пожал плечами, мол, откуда я знаю, там видно будет, а потом на экране замелькали красные футболки MU, и разговор сам собой трансформировался в односложные восклицания, чередовавшиеся сентенциями типа «давай!», «красава!» и «ну что такое!».
Не успел закончиться матч, как у меня загудел телефон – пришла эсэмэска. Я даже не шевельнулся, не надо быть Нострадамусом, чтобы угадать отправителя и ее примерное содержание. Во всяком случае, там не окажется фразы: «Как ты, дорогой? Я скучаю». Скорее всего, на экране я увижу: «Долго еще будешь шляться?», или «Ты домой собираешься?», или в лучшем случае «Купи молока». Я глянул на часы: время было уже около десяти.
– Ладно, давай закругляться, – сказал я. Выслушивать Анин монолог на тему о месте семьи в жизни мужчины мне совсем не хотелось, тем более что знал я его наизусть, а принципиально новых положений в нем не появлялось.
– Что, тебе к ноге пора? – подмигнул Денис.
– Да нет! – отмахнулся я. – Просто, если я поздно прихожу, Кирюша может проснуться, – зачем-то принялся я оправдываться.
– Брось! Ты серьезно? А скажи-ка мне, Кирюша твой что, никогда не просыпается, если ты дома сидишь?
– Просыпается…
– А что случится, если ты придешь не в десять, а, например, в одиннадцать… или вообще не придешь ночью? Даже если ребенок проснется? Ну, это я гипотетически, так сказать!
– Не знаю, – пожал я плечами.
– Зато я знаю! НИ-ЧЕ-ГО! – Для пущей убедительности произнося отдельно каждый слог, Денис тыкал в мою сторону пальцем. – Да просто в данном случае ребенок – отличный повод тобой манипулировать! «Ой, скорее приходи, а то ребенок проснется!» Если ребенок просыпается, кто его укладывает? Ты?
– Иногда я, иногда жена… Ну, она, наверное, чаще…
– Так в чем проблема?! Ты что, каждый день приходишь домой поздно и пьяный?!
– Нет, конечно, – помотал я головой.
– А может, она у тебя нимфоманка? – прищурился Денис.
– При чем здесь это? – не понял я.
– Есть у меня приятель один, так вот, бывает, мы сидим, бухаем, ему эсэмэска приходит, он уезжает на пару часов, потом возвращается дальше бухать, и так почти всегда. Как-то раз напились и начали его пытать, куда же он ездит. Ну он наконец раскололся – жену трахать. На нее, видите ли, бывает, так накатывает, что невмоготу, вот он и мотается. Ну, чтоб она по соседям не шлялась, наверное.
– Да какая Аня нимфоманка! – рассмеялся я, уловив промелькнувшую в извилинах мысль, что отношениям в нашей семье это пошло бы на пользу.
– Так что случится, если ты задержишься немного? – хлопнул по столу Денис. – Не понимаю! Вернее, понимаю, почему это происходит, но никак не пойму, почему ты это терпишь!
– Что терплю?
– Что тобой манипулируют!
Я пожал плечами:
– Не манипулирует она мной! Зачем ей?
Денис расхохотался, будто я выдал угарную шутку:
– Ты что, думаешь, она прямо так и решила: «Стану-ка я Максимом манипулировать! И как же это лучше сделать?» – и план начала составлять, так, что ли?
Я скроил непонимающую физиономию.
– Нет, конечно! – хлопнул он меня по плечу. – Она не совсем прожженная стерва! Наверное. Просто природа у них такая – держать своего мужика поближе, а лучше, если на коротком поводке! Для порядку.
– Для какого порядка?
– Типа, нефиг! – Денис хлопнул кулаком по ладони. – А то раз пойдешь с друзьями, два пойдешь, а потом какая-нибудь девка подвернется, и понеслось! Не ясно? Им просто так спокойней – раз рядом, то ничего не случится!
– А то, что я годами на работе и в командировках пропадал?
– А не она ли тебя прессовала, чтобы ты с этим скорее завязывал? А теперь плющит, чтобы рядом всегда был!
– Да не плющит она меня! – отмахнулся я, стараясь сохранять как можно более непринужденный тон.
– Не плющит, конечно! – издевательским тоном поддакнул Денис. – Так, просто вырабатывает условный рефлекс: когда ты дома сидишь – она хорошая, ты куда-то пошел – она ворчит и недовольна. Тебе, понятное дело, это ворчание не нравится, ты встречаешься с друзьями все реже, чтобы это не слышать, постепенно ты вообще перестаешь куда-либо ходить и наслаждаешься тихой семейной идиллией!
– Ну, ты хватанул! – С этой теорией я был категорически несогласен.
– Ты не торопись с выводами! Понаблюдай за ситуацией, ты же у нас аналитик! Потом расскажешь, прав я или нет! – подмигнул мне Денис.
– Ладно, давай пойду я уже, – протянул я руку.
– Удачи! – Денис нарочито долго тряс мне руку и вдобавок еще хлопнул по плечу: – Держись!
Уже в метро загудел телефон – пришла вторая эсэмэска, и я тут же вспомнил, что не проверил и первую. Видимо, Аня уже начинала кипятиться. Нехотя я полез в карман. Вторая эсэмэска действительно была от нее, с вполне ожидаемым: «Ты домой собираешься?», а вот первая пришла с незнакомого номера: «В субботу в 17.00 сбор выпускников 10 «Б», детали ВКонтакте, Володя Марченко». Я улыбнулся. Давненько не то чтобы видеть, даже слышать про большинство из них не приходилось, и я тут же ответил: «Подтверждаю». Все так же улыбаясь, я засунул телефон в карман и поднял глаза – прямо напротив сидела милая девушка и тоже чему-то улыбалась. «Человек идет и улыбается, значит, человеку хорошо», – невольно вспомнилась песня, которую любила напевать бабушка, но улыбаться я перестал от мысли о второй эсэмэске.
Вторая снежинка прилепилась к первой, когда я отправился на встречу выпускников, точнее, когда я с этой встречи вернулся. Только сообщив Ане, что туда собираюсь, я заметил, что эта идея ее не слишком обрадовала, а уж по возвращении она устроила мне, по меткому выражению одного моего знакомого, «цыганочку с выходом».
Тихо как мышь, ни разу не брякнув ключами, я вошел в квартиру и невольно вздрогнул, почти уткнувшись в Аню. Такое впечатление, что она караулила меня прямо под дверью.
– Ты так и собираешься вечно шляться? – грозно нахмурившись, спросила она.
Я вздохнул.
– Привет, что ли! – пробормотал я, неуклюже попытавшись ее обнять.
– Отстань, – передернула она плечами, – что ты ко мне лезешь?! Сначала объясни мне свое поведение хамское, а потом обниматься лезь!
Я опустил руки и отшагнул:
– А что хамского я, по-твоему, сделал?
– Времени сколько? Ты позвонить мог?!
– Зачем? Я же предупредил, что иду на встречу выпу…
– Ты что, не понимаешь? – оборвала она меня, еще сильнее сдвинув брови. В этот момент, несмотря на махровый халат, Аня была просто вылитая сердитая учительница математики, для полноты картины ей только не хватало в руке длинной металлической линейки, которой она со свистом плетки разрезала бы воздух. Будь я мазохистом, внезапно пришло мне в голову, этот образ выглядел бы невероятно возбуждающим. Я не мог не улыбнуться.
– Чего смешного? – Аня достигла крайней точки кипения и вот-вот должна была взорваться. – Ты издеваешься, что ли?
– Анекдот вспомнил, друзья рассказали, – смущенно пробормотал я.
– Анекдоты они там травят! А я тут… – От переполнявших ее чувств она даже поперхнулась.
– Что ты так нервничаешь? Может, у тебя эти?.. – спросил я участливо и немного осторожно. Снова приблизившись, я взял ее за руку.
– Что за «эти»?
– Ну, критические дни, – все так же осторожно предположил я.
– Какой же ты гад! – вырвала она руку и стремительно удалилась в спальню.
Только тут мне пришло в голову, что кричала Аня, почему-то совсем не беспокоясь, что проснется Кирюша. Очень странно. Обычно после того, как он засыпал, я был обязан передвигаться по квартире, как ниндзя, а разговаривать (в том числе по телефону), как парижский мим.
Спать пришлось лечь на диване. Не потому, что так хотелось, того требовала ситуация. Анин критичный настрой не вызывал оптимизма. А вдруг ей придет в голову задушить меня во сне?
Сон на совсем не приспособленном для этого диване, несмотря на не менее чем десять рюмок водки, выпитых с моими школьными товарищами, никак не шел. Я все думал о последнем разговоре с Денисом, о моих отношениях с Аней, о его отношениях с Таней – как разное поведение соотносится с фактическим результатом, который эти отношения имеют в сухом остатке. Может, Денис абсолютно прав и Аня специально на меня наезжает, чтобы держать на коротком поводке? Тут я представил себя стоящим на карачках, перетянутым черными ремнями, с ошейником и в наморднике: рядом стояла Аня в своем голубом махровом халате, поверх которого висели хромированные цепи, на руках были проклепанные шипастые напульсники. Железной хваткой она держала меня на поводке. В ужасе я замотал головой, пытаясь стряхнуть с себя ошейник, но Аня резко дернула поводок и топнула ногой.
