Мария Линдеманн - Личный дневник Маргариты
Рядом спал он. Почему-то я на него безумно разозлилась, как будто, это он у меня проснулся, а не я у него.
Такое дежавю. Только трусы оказались на месте. Трусы!!!! Стриптизные, с застежками по бокам! Я быстро сняла их и засунула под подушку. Главное, не забыть.
Если он будет приставать, я не дам ни за что!!!!
Ага, блин, стоило ему проснуться и провести рукой…
Ни под одним коксом мира, ни под колумбийским, ни под карибским, ни тем более под перемешанным с парацетамолом, нашим челябинским, не испытаешь таких ощущений.
Это был не секс, это была любовь.
Я ехала вниз и думала, если б тогда в такой же вечер, только два года назад, когда ещё можно было, чтоб всё было по-другому, он бы меня остановил, я бы осталась.
Блин. Я люблю тебя.
Но что толку от этих слов здесь, в лифте?
Я смотрела на Карла Львовича и думала «это безнадега». Я очень старалась. Даже Димон заметил «ты бы так работала». Но всё было бесполезно, поэтому я решила пока оставить его в покое.
Это был принципиально не изменяющий жене женоненавистник. Он ненавидел всех наших девок, и они отвечали взаимностью. У него были очень злые шутки. Я очень понравилась его другу Саше, но мне нужен был Карл. Конечно, Карл пытался меня задеть, но я не обращала внимания на его шуточки. Я-то знаю, что я офигенна.
Наконец, он сказал:
– А ты и правда классная, ты не пробовала в модели идти?
– Кто? Я? Да я вообще никогда даже не думала, что я буду в такой сфере работать
– А что, у тебя родители – алкоголики, раз ты здесь? Или ты из области? Ну вот, ещё один извечный стереотип.
– Как раз таки, наоборот: единственный алкоголик у нас в семье – это я.
Мы просто начали с ним общаться, нам нравилось с ним сидеть и ржать на весь клуб. Правда, это, по большей части, из-за того, что мы курили траву.
Как-то мы пили самбуку, очень много самбуки.
Утром я проснулась в «Видгофе», рядом спал Карл.
Просмотрев слайд-шоу своей памяти, я вспомнила: секс у нас все-таки был. Только, какой? Да ну и ладно…
Когда Карл проснулся, он потянулся ко мне снова. «Как я давно этого хотел».
Ну вот, я только в душ сходила.
Первый раз он мне звонил сам! Подготовив тысячу фраз, простите за банальность, «иди к своей метелке», я взяла трубку.
– Ты трусы свои блядские специально оставила?
– Так тебе и надо! Нехуй трахаться, с кем попало!
– С кем попало трахаешься ты! Для кого гандоны в сумке-то, носишь?
– Тебя не спросила!
– Сука!
– Урод!
– Пошла на х…!!!
Я кинула ни в чём не повинный телефон в стену. Вдребезги.
Я повернулась. Сзади меня стоял Карл.
– А я думал…
– Х… своим ты думал!!! Иди домой тебя жена ждет! – Наорала я на него. Я открыла свою сумку: презервативы, две пары трусов, мирамистин. Сразу все поняла, как и он понял…
Я только зашла в клуб, как Димон с Артуром меня обыскали. В моём волшебном зеркальце они нашли пакетик кокоса и смыли его в унитаз. На моих глазах! Козлы!
Они объявили войну с наркоманией в клубе.
Но я же девочка умная! Я дома брала таблетку парацетамола, крошила её – на вкус и вид было очень похоже, и «прятала» этот пакетик.
Димон, довольный, смывал его в унитаз, а я очень сильно «огорчалась». А настоящий кокос я приклеивала к тампону, засовывала «туда», и проносила в клуб. Я гениальна!
Всё было бы ничего, если б не предательский «колумбийский» насморк.
– Ты опять?
– Ну, Димон, ну ты же отобрал у меня всё…
– Но я же вижу и слышу! Я ж не тупой! У тебя ещё есть!
Он снова меня обыскал, даже в трусы залез.
– Ну, видишь, нету! Нет у меня ничего! Все отстань!
И тут Надька-пьяница, которая терпеть меня не могла, увидела веревочку и дернула за неё!
Все девочки в клубе туманили себе мозг, каждая по-своёму. Кто-то курил «мягкий», кто-то жрал грибы, кто-то, как я, нюхал кокос. Приходили все в клуб нормальные, это уже здесь начинали. Видимо, мы плохо друг на друга влияли.
Одна Надька-пьянь была за ЗОЖ: она просто бухала.
Это она с Димоном нас всех и обыскивала.
Сучка! Я так была на неё зла! Она раскрыла мой секрет! Ей что, больше всех надо?
В тот же вечер пришёл Никифоров. Это один из амкаровцев. Весь клуб знал, что Надя его безумно любит, и никто не ездил с ним в увольнение.
Но я утащила его в приватку.
Когда он оттуда вышел, он заказал виски и сказал: «Это был лучший секс в моей жизни».
А я уже пожалела о своём поступке. Я видела, как плакала Надя. Мне стало совестно перед ней. Она подошла ко мне и попросила «начерти». И я начертила.
Иногда мне очень хочется хотя бы в книжке поступить умнее и благороднее, но надо писать правду: в этом весь смысл.
Надя, если ты это читаешь, прости меня.
В клуб пришёл мужчина, представился фотографом какого-то там журнала и спросил у Артура, есть ли у нас девушки, которые согласятся сниматься.
– Спросите у них, я ж не могу им запретить или заставить.
– Мне нужна красивая, голая и невинная, чтоб выражение лица было неиспорченное.
Тут в холл вышла я. Я подслушивала: интересно же, кто пришёл!
– Ой, а вот эту можно? Хотя б на пару пробных?
Димон даже подавился.
– Нашел невинную! Прям, сама невинность! Ой, не могу!
– Чё ты ржешь? Я чиста, как кокаин, понял?
– Ага, пока свой рот не откроешь!
Я с гордым видом ушла фоткаться.
К Артуру в гости пришёл друг. Он с интересом наблюдал за моей фотосессией. Это был Дима Клёнов, тоже примерный семьянин. Он пришёл к Артуру по делу. Чтоб встретиться с ним ещё раз, мне пришлось стащить шнур от его зарядки для айфона. Я не считала это воровством – я ж верну!
Мне пришлось уговорить Артура, чтоб он задержал Диму, когда он придет. Я пообещала пять увольнений» даже без разговоров: сказано – едь, значит, едь».
Каждый раз, каждую нашу встречу мне казалось – ещё чуть-чуть, и всё!
Он сам постоянно говорил Артуру: «Она меня так возбуждает», – или: «Вот с ней бы я изменил».
Я ему разрешала себя трогать вообще везде, даже в трусы залазить. Я чувствовала, что в эти моменты он так хочет, что у него ладошки потели. Он весь кипел, это все передавалось мне, я тоже готова была стащить с него штаны прямо в зале. У нас был бы охренительный секс… но нет!
Мы с Мелкой тусили в «Зефире», как обычно бухали у бара и ждали Артура. Когда я увидела женщину с поварешкой, я сразу поняла: это ко мне!
Я быстро залезла на бар. Она успела схватить меня за юбку. Будь на моем месте другая девушка… Я вылезла из юбки и как кошка залезла на столб, где стоял «стакан» для гоу-гоу – спасибо годам, проведенным на шесте не зря!
Она стояла внизу с этим половником.
– Шалава малолетняя!!!
– Мне уже девятнадцать! Тётенька, отстаньте от меня, Вы меня с кем-то путаете!
– Я тебе сейчас покажу тётеньку!
Её вместе с половником и моей юбкой вывели на улицу.
Ди-джей прикалывался.
– Вот так-то – спать с чужими мужьями! Ты, может, нам станцуешь, раз там?
Ну, я и станцевала – два трека, как положено. А чё? Меня всё равно весь «Зефир» знает.
Артур меня забрал из клуба. Я думала, ему плохо станет от смеха. Он не мог успокоиться.
А потом серьёзно спросил:
– А, правда, что у тебя за сафари такое?
– Уже ничего.
И всё же, я добилась, чего хотела. Ответ на вопрос, волновавший меня столько времени, был найден: мне сказали «нет», значит, есть такие мужчины, которые не изменяют своим жёнам, какая бы женщина перед ними ни была. Как сразу легче жить стало…
Мне очень хотелось посмотреть на жену Димы. Какой женщиной надо быть? Это был ещё один вопрос, на который мне необходимо было отыскать ответ.
– Так это же наркотики! Зачем тебе это? – напротив меня стояла девушка, года на два меня старше, с пережженными от белой краски волосами.
– Димону скажешь – убью! – Пообещала я. – Это даёт мне блаженство и убирает мысли. – Люблю я красивые фразы.
– А тебе сколько лет?
– Мне? Девятнадцать, почти двадцать.
– Такая молодая… А сколько ты уже работаешь?
– Года два-три. А какой сейчас год?
– А ты вообще знаешь, какой сейчас месяц?
– Какой?
– А чем ты вообще занимаешься?
– В клубе танцую.
– А ещё?
– В смысле – ещё? В солярий хожу, купить что-нибудь, по делам по разным…
Странная она какая-то!
Я вдохнула, носом глубже, и почувствовала горьковатый вкус. Наконец-то.
– Всё, пошли на шест.
Я её учила самым простым вещам, для начала. А потом посмотрим, будет она работать или нет.
– Ты такая красивая, вообще! Только вот…
Сразу было слышно – в клуб зашла Мелкая. Нас всегда было слышно, когда мы заходили. Клуб был нашим домом.
Она стащила меня со сцены и поцеловала, как обычно, взасос.
– Пошли в гримёрку!!!
Девушка ходила за нами, как хвост.
Юля «чертила» и объясняла:
– Он мне сделает сиськи! Троечку! В декабре! А ты всё переживала, что я ему за «спасибо» даю!
И она снова меня схватила. Уж очень горько было.
– Авы, что? Это? Того? Лесбиянки?
– Нет, мы просто… Мы постоянно целуемся, а что тут такого? Ой, ещё скажи, у тебя ни разу секса втроем не было?!
