Валерий Гурков - Барчук
– Ух ты, – восторженно произнёс Игорь, – красивый, и лезвие всё в узорах!
Барчук вышел и пошёл в кирпичный сарай, расположенный возле въезда на дачу. Лопата стояла на своём месте в углу. Лет десять назад он пару сезонов работал на одном из московских кладбищ. Рыл могилы. Другой работы тогда просто не нашлось. Это была не простая лопата, а по спецзаказу. Титановая и очень острая. Лёд, камни, асфальт. Эта лопата перерубала всё. Зима, сейчас она как ни кстати. Кроме лопаты, он взял канистру с соляркой и две старых шины, из которых хотел сделать кресла в огород. Затем подошёл к входной двери в дом и посмотрел на часы. Всё, пора. Даже если мальчишка и откажется с ним поесть, то, скорее всего, он поел сейчас, пока Барчука не было в доме. Но много тоже нельзя давать ему есть. Долго не употреблявший белка в пищу сейчас может получить белковое отравление. Лучше через часика четыре покормить его ещё. Постучав по ступеням лестницы погромче, словно обивает обувь от снега, Барчук зашёл в дом. Ну, слава богу, мальчик поел! От зоркого взгляда не ускользнуло уменьшение ветчины и недостача хлеба.
– Ну, что, брат! Нарезал бутербродов?
– Ага! – вслед словам Игорёк мотнул головой.
– Ну, и ладушки. Сейчас чай заварю и покушаем.
– Да я сытый, я же вам говорил.
– Я помню, брат, помню, я про себя. А тебе только чай. Ты с курагой или с вареньем. Я просто сахара не держу тут. Извини.
– Я дома с вареньем тоже пью. С курагой ещё не пробовал.
– Вот и отлично, будь как дома. Пей с вареньем, но не забывай, что в гостях! А значит, закусывай курагой. – Барчук улыбнулся.
– Хорошо! – в ответ улыбнулся гость.
Через полчаса они стояли у входа в гараж соседей. Прямо у двери лежал истощавший и, по-видимому, от голода умерший Шарик. Пёс окоченел уже давно. Недостаток еды и холод сделали своё дело.
– Ты давно его кормил, только не обманывай?
– Две недели назад, а потом он стал кидаться на меня, я просто боялся к нему зайти. Я еду готовил, приносил, а он как волк кидался на меня. Я просто не знал, что мне делать.
Последние слова Игорёк договаривал уже почти плача. Барчук глянул на него. Подошёл вплотную и обнял.
– Ну, ну, брат, в жизни всякое бывает. Это было испытание для тебя. Тяжёлое! И ты его не выполнил. Не прошёл. Такое даже не каждому взрослому легко пройти, преодолеть свой природный страх за свою жизнь, чтобы спасти чужую. Шарика жаль, это понятно. Но ты должен понять, что это был для тебя урок. Это тебе должно дать понять, что мы в ответе за всех, кто нам доверяет. Даже если порой это связано с риском для жизни.
– Я думал, вы меня ругать будете.
– Ругать? За что? Да и права у меня такого нет. Я тебе не судья, если честно, я и сам не знаю, как бы поступил на твоём месте. Ты сам ведь сам уже осудил себя и долго ещё будешь судить. А моё дело лишь теперь помочь тебе, а не ругать. Среди людей всегда было негласное правило: помогать тому, кто в этом нуждается. А ругать и осуждать… Я разве Бог? Ладно, а теперь за дело! Надумал, где похоронить?
– Под яблоней можно…
– Нет, так негоже. Сад не кладбище, тем более для друзей. Давай в роще? Ты как, не против?
– Нет.
– Ну, и ладушки! Иди, оденься потеплей. Лучше предательски потеть, чем геройски мёрзнуть. Так у меня дружок мой говорит.
Барчук взял в углу стоявшие санки. Положил две покрышки, сверху Шарика и связал всё прочно шнуром. Вывез на улицу и закрыл гараж. Через минут двадцать уже в роще он на пологом обрыве возле ручья, протекавшего внизу, расчистил снег до земли, положил покрышки друг на друга и полив обильно соляркой, поджёг. Как покрышки сгорели, зачадив всю округу, он дал Игорьку лопату и сказал:
– Ну, давай, учись мужскому ремеслу!
– Могилы копать?
– Нет, сынок, друзей хоронить…
Часть XI. В больнице
Утром следующего дня Барчук завёл машину. Выехал из ворот и закрыл их за собой. Раздался зуммер телефона. В трубке раздался голос адвоката Бреуса:
– Добрый день! Вы когда у меня будете? Во сколько?
– Сергей Васильевич, извините голубчик, у меня дело появилось неотложное. Решу его, отзвонюсь. Это будет через неделю, не раньше. Извините, что сам не позвонил.
– Да ничего, всё нормально. Моя помощь не нужна в вашем деле?
– Нет, спасибо! До следующей недели.
– Всего доброго!
Ну вот, есть неделя. Надо что-то решить за это время с соседским мальчуганом. Он сел в машину и заехал в продовольственный магазин. После вернулся на дачи и остановил машину возле участка соседей. Затем нажал клаксон. Через минут пять в открытой калитке появилось заспанное лицо Игорька. Барчук нагнулся к правой двери и открыл её, жестом пригласив соседа в машину.
– Здрасьте! – проговорил, усевшись на правое сидение и закрыв дверцу, паренёк.
– Привет, Игорь! Мы вчера так и не договорили… Мама где лежит, в какой больнице?
– Да она здесь, в Чехове. А что?
– Так может, навестим? Ты как?
– Я не против, – улыбнулся мальчик.
– Вот и ладушки! Ты завтракал? Может, пригласишь в гости, а то я сам позавтракать, ещё не успел.
– Заходите. Только у меня ничего нет такого. Даже хлеба нет.
– Как нет, а вон на заднем сидении пакет лежит. Бери его и идём.
Их встретил отощавший, но радостно мурлыкающий котёнок.
– Как зовут красавца?
– Белыш.
– Неожиданно. Хотя и вправду Белыш.
Котёнок, услышав своё имя, ещё громче заурчал, и комнату наполнило протяжное «мрмяу». Барчук достал из пакета баночку кошачьих консервов. Открыл и поставил на пол. Приглашать котёнка было уже не нужно. Он с жадностью стал поглощать своё угощение. Повеселевший и словно оживший Игорь за это время вскипятил чайник и заварил чай. Чай прихватил с собой Барчук. Это был даже не чай, а сбор засушенных тем летом трав и листьев. Фруктовый аромат наполнил небольшой домик. Пока заваривался чай, Игорь довольно ловко начистил картошки, порезал и поставил жарить. Барчук с интересом смотрел, как паренёк ловко со всем справляется. Вот также и он в седьмом классе, когда его маму сбила машина, познал впервые голод и научился жить без взрослых, полагаясь только на себя. Старшие его братья на тот момент тоже отсутствовали. Учились в военном училище…
В полдень они были в больнице. К больной не пустили, и Барчук, оставив Игоря в приёмной, пошёл к главврачу. Через небольшое время после похода туда к ним сама спустилась бледная и исхудавшая мама Игоря. Барчук вежливо поздоровался и отошёл в сторону, сев на один из стульев, чтобы не мешать матери и сыну общению. Через некоторое время мать Игоря сама подошла к нему одна.
– Здравствуйте, спасибо вам огромное, что привезли Игоря. Я как соскучилась, да и исстрадалась вся. Я ведь не знала всё это время, как он и где? Меня как увезли в больницу, так мы больше и не виделись.
– Здравствуйте, извините, вас как величают?
– Ах, да. Мы же практически и не знакомы. Только издали здравствуйте да привет, а так и не познакомились. Оксана Павловна.
– Вот даже как! А меня Барчук! Не удивляйтесь, меня так все зовут, – улыбнулся он.
– Очень приятно. Барчук так Барчук, – женщина впервые улыбнулась за всё это время.
– Оксана Павловна, у меня неделька есть свободная, я за вашим сыном пригляжу, надеюсь, за это время выздоровеете.
– Спасибо вам, я тоже надеюсь.
– Вы мне ответьте на вопрос: Игоря домой отвезти или пусть дальше живёт на даче?
– Так он всё это время прожил на даче? Как же он там один?
– Да вы не волнуйтесь, всё хорошо. Вы сейчас, голубушка, не думайте о том, что уже прошло, думайте о том, что дальше будет и как нам с вами поступить. Вы просто решите, а я всё сделаю. Главное, не волнуйтесь. Вам нужно выздороветь. Это сейчас самое главное. Вот номер моего сотового телефона, если что будет нужно, звоните, подъеду, помогу. Мы же соседи как-никак. Договорились? А сейчас просто решите, как лучше: в Москву его или здесь оставить?
– Так в Москву, конечно, у него же школа, он и так почти месяц пропустил. Его теперь и выгнать могут за прогул. Ой, что делать, ума не приложу.
– Всё будет хорошо. Поверьте мне. Не выгонят. А если в Москву, то ему там жить нужно на что-то. Он у вас гордый и у меня денег не возьмёт. Дайте ему деньги сами.
– Ой, а у меня нет ни копейки.
– Оксана Павловна, извините! Я хотел сказать передайте ему деньги, только не говорите, откуда они у вас, – с этими словами он протянул женщине несколько купюр, – думаю, ему на неделю хватит.
– Ой, да тут на месяц хватит. Я ведь даже и не знаю, когда смогу отдать вам всё.
– Голубушка, думайте о сыне. Всё остальное мелочи. А отдавать мне ничего не нужно. Хороший у вас сын растёт! Уж поверьте старику.
– Да какой же вы старик. Небритый, но ещё не старый, – она смущённо посмотрела на него, – спасибо вам.
