Андрей Акцынов - Бретёр
На митинг они не пошли, оргкомитет отказался давать слово их лидерам.
Нам нужна другая Россия!14Родословная Бретёра была тотально небольшевистской. Прадед по матери – известный и уважаемый начальник вагоностроительных мастерских – был расстрелян революционными рабочими. По отцу и того круче. Все воевали в царской армии, начиная примерно с XVII века. Наиболее близкими были участник Кронштадтского мятежа и главштаба Дикой дивизии барона Унгерна. И еще, что приводило Бретёра в особенный восторг, он приходился прямым потомком брата самопровозглашенного Верховного правителя России адмирала Колчака. Впрочем, он всегда считал героями и белых и красных.
Мысли о съезде партии не покидали Бретёра всю неделю. Стихийное, как пламя, воображение рисовало самые величественные и яркие картины, красные партийные знамена и факельные шествия. Недавно он посмотрел документальный фильм «Триумф воли» Лени Рифеншталь, и его увлекла могучая тоталитарная эстетика.
Из конспиративных соображений на съезд было решено отправляться несколькими группами, используя различные виды транспорта. Их небольшой отряд, одна четверть партийной ячейки, должен был в ночь выехать на автобусе. Вечером он собрал вещи, нацепил охотничью цвета хаки куртку с меховым капюшоном – это потому, что стоял осатанелый холод, – и вышел из дома, чтобы пешком пойти до автобусного вокзала. Денег на предстоящее путешествие едва хватало.
Они выехали в ночь. Бретёр, Андрей Песоцкий, Барт, Женя Павленко и остальные. Среди них был какой-то парень, про которого единственное, что он знал, – это то, что тот вклеил себе в паспорт фотографию Гитлера… С Бретёром рядом сидел довольно молчаливый нацбол Олег Петров, из коротких, обрывочных фраз которого он составил для себя портрет типичного молодого парня из необустроенной семьи. Олег учился в ПТУ на повара. Денег с собой у него было еще меньше, чем у нашего героя.
– Выехали из Питера! – сказал Бретёр маме по телефону.
Мама часто волновалась за него, но никогда не стремилась его контролировать.
– Ты что, совсем мудак?! – Перед ним возникла рыжая борода. Павленко смотрел на него яростными, осуждающими глазами.
– Все нормально. Его же не прослушивают! – крикнул Барт.
Они уносились прочь из города в Москву. Казалось, вся милиция должна быть озабочена только ими и должна бросить все силы, чтобы их поймать. Они, конечно, переоценивали свое значение на тот момент.
Вдоль дороги располагались самые мрачные и таинственные архитектурные сооружения, заброшенные заводы, цеха и кабаки. Вскоре город растворился и место домов заняли жиденькие разнокалиберные деревья. А потом наступила темнота. Самое приятное в ночной дороге – глубоко за полночь выйти где-нибудь на остановке и заказать горячего черного, как русская зимняя ночь, чая у бедняков-торговцев; как только выходишь из автобуса, они сразу набрасываются на тебя, как стая голубей на зерно.
Бретёр включил в плеере свою любимую песню. Она начиналась так:
Я сам себе и небо и луна,
Го-олая довольная луна,
До-олгая дорога,
Да и то не моя.
За мно-ою зажигали города,
Глупые чужие города,
Та-ам меня любили,
Только это не я…
Он закрыл глаза и вспомнил момент из детства. Ему шесть лет, папа забирает его из школы, и они выходят из метро «Горьковская». Прямо в саду, на траве, а точнее, на грязи, потому что весна и травы пока нет, играют уличные музыканты.
Рок-группа имеет двух солистов, маленького и длинного. Маленький, с черной шевелюрой на голове, экзальтированно завывает высоким, чуть картавым голосом. На нем зеленая растянутая и разорванная футболка. Длинный, фронтмен, похожий на циркового клоуна, облаченный в сплошь увешанный орденами и брошками черный пиджак, танцует как сумасшедший посередине огромной грязной лужи, так что брызги летят во все стороны прямо на прохожих. Их слушают всего с десяток зевак. Маленький Бретёр был околдован этой музыкой, и они остались слушать концерт до конца. Тогда он впервые заплакал от счастья.
Текст песни «Дорога» группы «АукцЫон» написан бессознательно, но Бретёр видел его смысл для себя таким: человек одинок и заброшен в этот полный призраков и иллюзий мир, и сам он суть такой же призрак. Потому глупо цепляться за что-либо тут. А лучше, удивляясь и очаровываясь, лететь, как во сне, в поисках новых страстей и приключений.
15Когда радикалы различных калибров и направлений вдруг соединяются в одной оппозиционной партии, то какой власти это может понравиться? Никакой. Такая политическая организация обречена на вечную борьбу, на гонения и тюрьмы, и так до полной разгромной победы над врагом. Ее ждет революция или смерть! Своей кипучей энергией и личным примером Лимонов навсегда привил партии такой воинственный и наступательный дух.
Если Лимонов по типу был кшатрием, то второй отец-основатель Национал-большевистской партии, Александр Дугин, был явный брахман и походил на бородатого волшебника-медиума. Философ-эрудит, он популяризировал идеи интеллектуального фашизма и правых религиозных мыслителей-традиционалистов, таких как Рене Генон и Юлиус Эвола, он открыл для России геополитику и евразийство. Благодаря своему исключительному кругозору этот неисправимый романтик воистину стал первооткрывателем многих духовных тайн.
Что общего между писателем-радикалом и ультраконсервативным философом? Конечно, вера в имперское могущество России и фундаментальная ненависть к Западу. Именно поэтому в качестве партийного праздника Дня русской нации была избрана дата 5 апреля – годовщина Ледового побоища, первой сокрушительной победы России над Западом. Для того времени противостоящий войскам Александра Невского Тевтонский орден был своеобразным аналогом сегодняшнего НАТО.
НБП имела довольно синкретичную идеологию, но при этом вполне здравую и живую. Она соединила в себе социализм и национализм, анархизм и консервативную революцию. Получалось так, что внутри страны, для своих граждан, партия была левой: боролась за права бедных, гражданские и политические свободы. А снаружи, для врагов, партия была правой и выступала за агрессивную внешнюю политику.
Идеология не была жестко сформулирована раз и навсегда и оставляла возможность каждому, абсолютно каждому активисту и сочувствующему поделиться своими собственными мыслями. Газета «Лимонка» стала самым свободным политическим изданием за всю историю страны, в ней помимо анализа актуальных политических событий публиковались и сложные мировоззренческие статьи про Мао Цзэдуна, «Красные бригады», Карлоса Шакала и Чарльза Мэнсона, в ней печатали первые юношеские стихи и обсуждали фильм «Прирожденные убийцы».
В рядах партии свободно уживались между собой начитанные студенты и парни с рабочих окраин, простые работяги и интеллигенты, скинхеды и панки. Последние массово вступали в организацию благодаря третьему отцу-основателю, Егору Летову. Вечный борец с режимом и подпольщик, лидер группы «Гражданская оборона», играющей то грязный панк, то гаражный рок и наркотический психодел, обладал непререкаемым авторитетом в глазах огромной армии своих фанатов по всей стране.
НБП стала действовать стремительно и начала с решения не внутренних проблем, но внешних. Партия активно поддерживала русских в странах СНГ, привлекала широкую общественность к их проблемам, стремилась мобилизовать и организовать их, чтобы те наконец-то нашли в себе силу и храбрость снова, вместе со своими территориями, вернуться в одно мощное большое государство.
Именно нацболы первыми стали открыто говорить о необходимости и неизбежности присоединения Крыма к России. Чтобы сказать об этом во всеуслышание, пятнадцать активистов захватили башню матросского клуба в Севастополе и вывесили растяжку:
Севастополь – русский город!То есть они были экстремально правы уже тогда, когда это еще не было мейнстримом. За свои убеждения им впервые пришлось отстрадать в тюрьме.
Однако больше всего на постсоветском пространстве русских притесняли не на Украине, но в Прибалтике. Здесь была болевая точка и столкновения были наиболее ожесточенными. Потому, когда нацбол Сергей Соловей вместе с товарищами мирно захватил башню Святого Петра в Риге, чтобы привлечь к этой проблеме побольше внимания, их, как особо опасных преступников, задержал антитеррор. Кстати, до этого еще один будущий участник акции, Илья Шамазов, нелегально пересекающий границу, умудрился выпрыгнуть из поезда на скорости семьдесят пять километров в час. Жизнь нацболов стала походить на настоящий приключенческий боевик в международном масштабе.
