Андрей Битов - Нулевой том (сборник)
– С чего бы это?.. – от беспомощности Сергей Андреевич становился слегка нахален.
– А как ты ей об этом расскажешь… что она?..
– Тут же прогонит! – сказал Сергей Андреевич словно бы с гордостью. – Только она об этом не узнает никогда.
– Почему же?
– Да потому, что я ей не скажу, – жестко сказал Сергей Андреевич.
– Ты так ее любишь? – изумилась Екатерина Андреевна. – Так сильно?
– Не знаю… – подумав, искренне и печально вздохнул Сергей Андреевич.
– Так боишься ее потерять?
– Очень, – сказал Сергей Андреевич значительно уверенней.
Екатерина Андреевна смотрела на него с болью и нежностью.
– Бедный, бедный мой сын! – снова обняла она его, и он растроганно согласился с нею, тоже припал к ней.
Так они стояли.
– Сережа! Сергей Андреевич! – раздался зычный голос, и к нему присоединился сухонький голосок Ивана Модестовича. – Сережа!
Объятие их распалось. Сергей Андреевич смутился. Екатерина Андреевна поправила свою пышную прическу, как девушка. Но их еще никто не видел.
– Виктор Викторович вернулся, – сказала Екатерина Андреевна.
Суетливый, впереди показался Иван Модестович, увидел их.
– Вот они! – по-детски указывал он поспешавшему, расплывающемуся в улыбке директору и скромно приотстающему корреспонденту.
Со вздохом облегчения, готовно пошел навстречу и Сергей Андреевич.
Они встретились, как друзья детства, как два старых мальчишки… Подталкивая, похлопывая, похохатывая, они зашушукались о чем-то секретном, мгновенно обретя общий язык. – Кормушки!.. – восклицал Сергей Андреевич. – Как интересно! А далеко они?
– Да недалеко совсем. Все равно тебе некогда… – искренне вздохнул директор.
– Да нет же! Обязательно посмотрю. То, что ты рассказал, необыкновенно остроумно. Прямо сейчас и сходим.
Директор улыбался, польщенный.
– Хоп! – стремительно говорил Сергей Андреевич, все более увлекаясь. – Сейчас Аркадий свое отстреляет – и пошли. Мама! – позвал он. – Вы готовы? А то Вик-Вик не успеет мне кормушки показать…
– Какие еще кормушки! Не успел приехать… – Екатерина Андреевна появилась величественная, плавная, в обновленной тщательной прическе и длинной юбке.
– Мама! Какая ты модная! – восхитился Сергей Андреевич.
Аркадий Ильич, напротив, был не совсем доволен парадностью Екатерины Андреевны.
– А вы ту кофту, с цветами, не могли бы надеть?
– Я могу и отказаться, – сурово сказала Екатерина Андреевна.
– А Зинаида где? – продолжал огорчаться корреспондент.
– К чему этот цирк?
– Умоляю!.. – воздел руки корреспондент.
– Уступи, мам! Снимемся все вместе, – говорил Сергей Андреевич, накидывая джинсовую куртенку. – Я сейчас ее приведу.
– А где моя любовь Клара? – суетился корреспондент.
– Ну, вам бы все в кучу… Летает Клара.
– Клара, Клара! – стал звать Иван Модестович.
– Ты еще цып-цып ее позови… – Екатерина Андреевна была недовольна суетой.
Но тут сын обнял мать за плечи, и она перестала сердиться. Они образовали живописную группу. Зинаида терлась об ногу Сергея Андреевича.
– Она в тебя влюбилась… – гордо заметила Екатерина Андреевна.
– Как кошка, – пошутил сын.
Щелк! Стоп-кадр.
– Дядя Ваня, сюда!
Давно готовый, Иван Модестович приспособился к группе.
– Вик-Вик, сюда! – оживленно командовал обо всем забывший Сергей Андреевич.
– Хватит, – сказала Екатерина Андреевна, и фотография распалась.
– Мам! Я скоро вернусь… – заспешил сын, увлекая директора. В руке у него вдруг оказалось ружье.
– Не сезон, – сказал директор.
– Так, подержаться… – обаятельно улыбнулся Сергей Андреевич.
– Куда ты? – покорно спросила Екатерина Андреевна.
– Мы скоро… – бормотал на ходу сын, подталкивая вперед директора, словно ведя его под конвоем.
За ними, на бегу складывая треногу, поспешал Аркадий Ильич.
– Наконец-то, – сказала Екатерина Андреевна при виде Вари, – я тут с ног без тебя сбилась. А Сергея нет.
– Где же он? – удивилась Варя.
– Не приехал еще. Ты не поражена?
– Я знаю, что он приехал.
– Откуда же ты знаешь? Ты его видела?..
Варя открыла было рот и закрыла. Лицо ее опустело.
– Что молчишь, видела или не видела?
Лицо Вари выразило муку.
– Ну?
– Как же я могла его видеть, если он еще не приехал? – сказала она криво.
– А может, он к тебе приехал, а не ко мне?
Варя вспыхнула.
– И ты его у себя прячешь?..
– Что вы!.. – воскликнула Варя. – Я этого не стану делать.
– А что, была такая возможность?..
– Екатерина Андреевна… – Варя подобралась. – Вы не хотите, чтобы я видела Сергея? Так я уйду.
– Чего мне не хотеть, когда ты его уже видела? Подстерегла.
– Я не стерегла! – Варя повернулась уходить.
– Стой. Обидчивая больно… А я не обидчивая? Ладно, не стерегла – случайно встретила, знаю.
Варя остановилась.
– Какие таинственные… Ты кого избегаешь-то? Его, меня, нас вместе?..
– По очереди, – усмехнулась Варя.
– Хм. Хорошо хоть, не врешь. Ишь как ты его покрываешь!..
– Екатерина Андреевна… я лучше поеду, – устало и несчастно сказала Варя. – Я не совсем понимаю, что здесь происходит и куда вы спрятали своего сына, но понимаю, что я здесь лишняя. Мне этого объяснения достаточно.
– Вон как. Раненая лань… Стой! А в Москве вы тоже случайно встретились?
– В Москве?..
– Ты-то что удивляешься? Это я должна удивляться… Я и удивлена. Можно сказать, громом поражена.
– Вам… Сережа сказал?.. – Варя испугалась и обрадовалась.
– Не ты же. Ты мне сказала, что не видела его в Москве.
– Я так не сказала. Я сказала: не искала.
– Тонкости… Как же ты нашла его?
– А этого он вам не сказал?.. – Радость так же быстро схлынула с ее лица, как пришла.
– Сказал… Только я хотела бы и от тебя услышать.
– Встретила случайно. – Лицо Вари тут же расцветало от надежды, точнее сказать, рассветало. – На почтамте.
– Ребеночка сделали тоже случайно?
– Он вам и это сказал? – возликовала Варя.
– Что ж такого… Мать все-таки. Куда прятаться? Еще месяца два пройдет – уже не спрячешь…
– Он вам… сам сказал?! – словно все еще не веря, а на самом деле так сразу и поверив, повторяла Варя.
– Сам… – помедлив и потупившись, сказала Екатерина Андреевна. – Как же он еще мог сказать, как не сам?..
– Ой!.. – Варя прижимала тыльные стороны рук к горящим от счастья щекам. – Неужели правда?
– Помоги же! – обжегшись о кастрюлю, в сердцах сказала Екатерина Андреевна.
Варя схватилась за голые ручки.
– Вон тряпка! Обожжешься, дура!..
– Ничего! Совсем не горячо…
Сергей Андреевич, хищно крадучись, раздвигает кусты.
– Тише вы! Что вы там топчетесь, как кабан… – зло шепчет он просунувшемуся за ним, запыхавшемуся корреспонденту.
Перед ними небольшая поляна.
– Стойте здесь и не дышите. И не думайте щелкать, пока не выстрелю… Я зайду с той стороны. – И он нырнул в чащу.
Шаг его бесшумен, в нем виден охотник. Глаза его горят. Мы еще не видели его таким живым…
Раздался длинный, витой свист. Сергей Андреевич принял ружье на изготовку, с ненавистью поглядывая напротив: корреспондент просунул-таки свой телеобъектив…
На поляну выскочила и замерла косуля…
Сергей Андреевич вскинул ружье…
Щелк. Стоп-кадр: приближенное телеобъективом, резкое, нацеленное, ловкое лицо Сергея Андреевича.
Следом выскочил, ломая кусты, директор и замер над косулей.
Вышел Сергей Андреевич, счастливо улыбаясь.
Вышел Аркадий, как младшеклассник, довольный доверием старшеклассников.
– Говорил, не бери! – сказал директор. – Вот досада…
– А что? – с невинным видом спросил Сергей Андреевич. – Сам же говорил, что не хватает угодий, пора отстреливать…
– Ах, вот что, ты из хозяйственных соображений…
– Так ты же чиновник, ты бы без собственной подписи себе не позволил…
Мрачный директор, недоумевающий Аркадий, ироничный и уверенный в директоре Сергей Андреевич…
Екатерина Андреевна в Варя продолжали хозяйничать. Со стороны это выглядело так мирно, словно они уже невестка и свекровь.
– Честно говоря, – болтала Варя, – я не то чтобы не поступила, я ведь и не поступала…
– Как так? – насторожилась Екатерина Андреевна. – Из-за Сергея?
– Да нет, он тут ни при чем. Я его еще тогда и не встретила. Не понравилось там мне все. Я сама себе не понравилась… Здесь мы живем однообразно, но сами. А там – все как один. Все встают в одну очередь за одним и тем же, все в метро едут, все в институт поступают… И не сомневаются, что им нужно то же, что и другому. А мне это вдруг непонятно стало.
– А ты индивидуалистка, – усмехнулась Екатерина Андреевна. – Это преодолеть нужно было. Учиться ведь все равно надо.
– Для чего преодолевать? Если бы у меня цель настоящая была – тогда понятно. А так – чтобы быть не хуже других, потому что все так делают? Для этого – учиться, выходить замуж, служить?.. Преодолевать надо лень, страх, усталость – но не себя. Себя преодолевать как раз и не надо.
