Сергей Буянов - Рандолевый катран
– Для улучшения потенции три дня. А вот, с детородной функцией придётся лечиться не менее года, а то и более.
– Доктор, давайте так. Вначале сделаем угол острым, а затем поработаем над возможностями зачатия.
– При вашей активности, очень сложно будет вернуть вас к прежнему состоянию.
– Какой ещё активности?
– Но вы же сказали, что можете и имеете по две женщины в сутки.
– Ничего такого я не говорил!
– А как с вопросами о цветах? Помните, что отвечали о розах?
– Да, – Волконский понял. У этих китайцев учился сам Фрейд, не иначе! Выходит, он наговорил о себе больше, чем на исповеди!
– Так вот. Необходим курс акупунктуры. Краткий, но почасовой. Нельзя прерывать, тем более опаздывать хотя бы на минуту! Для этого придётся оставить вас здесь.
– Жить в этом кабинете?
– Чего не сделаешь для здоровья?
– Когда начнёте, доктор?
– С завтрашнего утра.
– Ас сегодняшнего вечера нельзя?
– Пусть так, – согласился китаец. – Запаситесь терпением и приступайте!
– А услуги, еда и прочее, как с этим?
– Вы можете заказать себе пищу из любого ресторана. Только заносить будут исключительно мужчины. В течение трёх суток вам нельзя не только прикасаться, но и смотреть на женщину.
– Хорошо. Какова цена моего заточения?
– О цене договоримся. Думаю, дорогой князь, вы не бессребреник.
– Ещё маленький, но важный вопрос, доктор, – Волконский указал взглядом на набор игл с ужасающими длинными пружинами. – Это станете втыкать в член?
– Что вы? Исключительно в спину. И то не много и не надолго.
– Согласен, – сказал Волконский так, будто решал судьбу мира.
Китаец развёл руками.
– Жду вас к десяти вечера! – сказал Син Лун на прощание.
Волконский кивнул. Китаец заметил, как дёрнулись мышцы шеи пациента. Улыбнулся нейтральной китайской улыбкой и довольно-таки крепко пожал руку.
Через полчаса Нина Петровна с Валентиной сидели у китайца в кабинете.
– Что вы будете делать с моим мужем?
– Общеукрепляющий курс лечения. Его проблемы я решить за трое суток не смогу.
– Вряд ли кто её решит, – тихо сказала Нина Петровна.
Китаец хорошо слышал, но промолчал.
– А что вы можете сделать, дорогой Син Лун? – спросила Валентина.
– За деньги, которые вы внесли, плюс доплатит сам князь, – китаец посмотрел на манекен мужчины с многочисленными лампочками, обозначающими точки для акупунктуры, – можно сделать так, чтобы он не имел побочных связей.
– Как! Чтобы он совсем не мог ни с кем, кроме жены?
– Это обещают колдуны и маги. Я хоть и выучился на волшебника, такого не скажу. Но можно сделать так, чтобы влечение к женщине у пациента наблюдалось в строго определённое время суток. Например, в десять вечера. Или в половине двенадцатого.
Валентина кивнула.
– Нет! Нет! – замахала руками Нина Петровна. – Извините за всплеск эмоций, но мне тогда его совсем не достанется!
– Тогда хотя бы сделайте, чтобы у него не было постоянной тяги к чужой бабе!
– Валентина!
– Что, Нина Петровна? Я что-то не то ляпнула?
– Я могу сделать, чтобы не было тяги вообще. Или никак.
– Не надо ничего делать! Я вам заплатила за трое суток полной изоляции, не так ли? Так и устройте эту изоляцию!
– Не волнуйтесь, Нина Петровна! К нему в комнату и муха не залетит!
– И свою дочку уберите на это время! – сказала Валентина.
– Её-то зачем?
– Мы заплатим за все издержки! – поддержала Волконская.
– Но я уверен…
– Вы не знаете этого человека!
– Судя по тестам, он никогда не станет вступать в близость с женщиной против её желания.
– А вы протестируйте свою дочь! И я готова поспорить, что согласитесь убрать её куда подальше! – заявила Валентина.
Китаец улыбнулся. Тестировать дочь он не собирался, но желание клиента закон! Он отправит дочь в командировку за благовониями в Тибет.
– А если он угробит Сашу? – спросила Нина Петровна у подруги после разговора с китайцем.
– Нашего князя угробить невозможно и сотне китаёзов! Нам нужно что? Зрелые стерватозоиды. Мы их получим! Главное, чтобы китаец сказал, что первой нужно поиметь законную жену. Они мастера пудрить мозги, как-нибудь сумеет доказать Волконскому.
– Да он уже сто раз предупреждён.
– Тогда нам не о чем горевать!
Волконский устроил себе командировку на трое суток. Куда и зачем – это не касалось никого. Вряд ли в его отделе нашёлся бы человек, интересующийся шагами начальника. Даже вызовы по "прямой трубе" Волконский отключил. Велика радость, отвечать на вопросы президента, имея дюжину иголок в пояснице!
Оставалось несколько часов до добровольного заточения. Князь представлял, что его ожидает полное воздержание. Поэтому первым делом Волконский просмотрел свой календарь. Ни одной подходящей женщины! Самые лучшие в ауте. Так он называл их "праздничные дни", красные дни календаря. К новеньким князь боялся сунуться. В последнее время что-то не срабатывало. И тогда он как добропорядочный семьянин поехал к жене.
Нина Петровна приняла мужа в свои объятия с таким жаром, словно прощалась с ним навсегда. Волконскому вспомнились их первые встречи, когда он оседлал изголодавшуюся кобылицу – страстную и неуёмную, готовую к любым импровизациям.
Князь провёл в постели втрое больше времени, чем полагал. Поэтому он, отказавшись от ужина, наскоро попрощался с женой и двинул к Лине. Пусть она в последнее время не очень-то довольна им, но выбирать не приходится.
Волконский влетел в съёмную им квартиру, намереваясь за пять-семь минут сделать свой дело и мчаться к доктору китайцу. Лины дома не оказалось.
На столе лежала записка.
Волконский взял листок.
Альхен, со мной не всё в порядке. Извини, пришлось консультироваться с врачом. Через недельку поправлюсь, обещаю. Лина.
Волконский поморщился. По договорённости Лина оставляла записку только в исключительных случаях, обращаясь к нему не иначе как "Альхен". Он сжёг записку и поехал к китайцу.
ГЛАВА 31
Никола долго изучал подсунутую Никитой бумагу за гербовыми печатями с решением законодательного собрания района.
– Ну? – спросил наконец Никита.
– Не понукай, не запряг!
Никита фыркнул. Он махнул рукой и зашёл в избу.
– Марья Семёновна! Хоть вы ему скажите: нет никакого криминала! Чего он боится?
– А в чём дело? – спросила жена Николы.
– Вам сдают в аренду землю.
– Какую землю? На которой стоит наш дом?
– Да нет же! – Никита щёлкнул пальцами. – Угодья колхоза. Пахотные земли. Засеете ячменём, будем делать пиво. Я уже договорился об открытии пивного цеха на заводе.
– А на каких условиях?
– На самых благоприятных! – Никита достал бумаги из папки, вынул один лист и показал Марии.
– Пожалуйста, Никита, все бумаги!
– О! – взревел Никита. – Возьмите, пожалуйста, все бумаги! Изучайте! Но время не ждёт! С кем я ещё буду сотрудничать, как не с друзьями?!
– Никита, сходил бы ты погулял. Смотри, какая чудесная погода.
– Марья Семёновна! Сеять пора, не мне вам объяснять! Чего тут страшного, подписать бумагу на право собственности?
– Погуляй, Никита! – сказал Никола.
Никита шумно выдохнул, но подчинился. Он вышел за калитку, прошёлся по улице до берега реки. Зелёная свежая травка пробивалась по кромке обрыва. Мужички сидели на краю, свесив ноги. Они наблюдали за недвижными поплавками в бирюзовой глади воды. Никита постоял за спинами рыбаков, стараясь не дышать громко, чтобы не спугнуть рыбу. Он загадал, сейчас вытащат рыбку, а не пустой крючок, и тогда всё срастётся.
Один из рыбаков потянул за удочку. Никита замер. Медленно, медленно поднималась леска. Никогда не думал Никита, что крючок так далеко от поплавка. Время казалось вечностью. А рыбак не спешил. Попыхивая сигареткой, он тащил удочку кверху и на себя. Когда уже должна появится рыбка, мужик зачем-то дёрнул за уду куда-то в сторону. Что-то плеснулось. Никита в сердцах шлёпнул себя по ноге.
Из воды появилась серебристая плотвичка. Мужик выругался.
– Чего шумишь, придурок?
Никита не отрывал глаз от рыбки. Мужик довёл добычу до берега, ещё раз подсёк и… рыбка сорвалась!
– Э-эх! – выдохнул Никита.
Мужичок оглянулся. Увидев перед собой городского в богатом пиджаке, смолчал.
Никита решил так: всё же, рыбка поймалась. А что сорвалась, так это не проблема! Он покурил, побросал камушки в воду, отойдя от рыбаков на почтительное расстояние. Солнце начало садиться, Никита посмотрел на деревню. Из множества труб закурился дымок. Самое банное время. Решив доконать Николу в бане, Никита зашагал к деревне.
– "Я иду долиной, на затылке кепи"! – пропел он, как всегда, фальшивя.
В избе его ожидал неподписанный договор аренды.
– Но, почему?
– В такой форме я не могу подписаться под этим опасным делом.
– Чем оно опасно? Все разрешения есть. Ячмень, сам говорил, у нас расти будет лучше! Никакого риску. Что тебе ещё, крестьянская душа?
