Дмитрий Тростников - Прямой эфир
Главное, что камеры сейчас показывали выражение лица Захарова. На нем была растерянность. Эта картинка лишь пару секунд мелькнет на экране. Но зритель запомнит этот испуг, когда вслух прозвучала крамольная правда. Картинка растерянного лица губернатора была дороже того, что можно «сто раз услышать» – как обещал Марк Даянов. Она – единственное подтверждение правды, которую сейчас бросятся перевирать.
– Без комментариев! Это фальсификация и плод больной фантазии журналиста! Сколько тебе заплатили за эту провокацию?! – наконец прорычал Анатолий Тимофеевич. – За клевету ответите! Завтра вам доставят вызов в суд. Фельдъегерской почтой. Я буду защищать свою честь и достоинство!
Все-таки эти ребята из политической верхушки умеют мастерски «держать удар».
– Мне подсказывают наши режиссеры, что пора уходить на рекламу, – немного растерянно объявила вторая ведущая – Элечка, – Реклама на канале «Орион».
Андреев оглянулся. Он не увидел Марка Даянова на том месте, где президент «Ориона» сидел еще минуту назад. Стас понял, что Марк уже в ПТС, и лично руководит эфиром, пытаясь «разрулить» ситуацию.
Подошел руководитель службы безопасности телеканала.
– Стас, пойдем со мной, – тихо, но твердо произнес он. – Ты больше не ведешь шоу. И без фокусов. Не устраивай демонстраций. Камеры направлены не в твою сторону. Отдай микрофон администратору…
Андреев не так представлял себе последний уход с сегодняшнего шоу. Он хотел бы уйти сам, сказав зрителям что-нибудь на прощание. И даже (не признаваясь себе в этом) финальную музыку подобрал: «Show must go on» – пронзительно-щемящую, последнюю композицию «Queen». Но красиво уйти ему не дадут.
В принципе, можно уйти и так. К чему теперь церемонии? Слово прозвучало. В прямом эфире его услышали десятки тысяч зрителей. С этим уже ничего нельзя было поделать.
Начальник службы безопасности сопроводил Андреева в фойе ДК «Энергия». Там Стас достал сигарету, торопясь затянуться дымом.
Но тут же замер, ожидая столкновения. С улицы быстрым шагом приближался Марк Даянов. Увидев Андреева, президент бросил ему на ходу.
– Предатель! Ты понимаешь, как всех подставил? Ты угробил канал! А я-то тебе верил!
– Лучше скажи, за сколько ты канал москвичам продаешь?! – взорвался в ответ Стас. – Это тебе люди верили!.. «Вы со мной до конца»?!.. А сам продал…
Даянов сделал шаг вперед, готовый ударить. Но из студии с гомоном появилась свита во главе с губернатором. Все они возмущенно покидали эфир «Ориона».
– Анатолий Тимофеевич! – крикнул Марк, и заторопился вслед за губернатором. – Чтобы этого предателя духу здесь не было, – Даянов ткнул пальцем в сторону Стаса, обернувшись к начальнику охраны.
– А вот это уже не в вашей компетенции! – вкрадчиво заявила старший следователь Гуляева, демонстрируя «корочки» начальнику охраны. – Андреева мы забираем. Клевета, Станислав Дмитриевич – это уголовное преступление. А уж клевета в адрес государственного деятеля, губернатора, – здесь можно поискать и состав такого преступления, как экстремизм. Так что срок у вас будет реальный…
– Вот эти?! Валера, снимай! – закричала Светка Иванкова, тоже выбежавшая в фойе. За ней шагал оператор с работающей камерой.
– Костя, забирай Андреева! – скомандовала, немного растерявшаяся следователь.
Оперативник крепко взял Стаса за руку, собираясь защелкнуть наручники, но Светка Иванкова, вцепилась в него.
– Валера, снимай! – кричала она. – Иначе его увезут!
Опешивший от неожиданного сопротивления оперативник попытался резко выкрутить руку Стаса, но повисшая на нем Светка, помешала грамотно применить прием. И оперативник заехал Андрееву локтем в лицо. Искры полетели у Стаса из глаз.
– Света, не подставляйтесь, – Стас пытался остановить свою разъяренную подругу, – Валера, уведи ее. А то мне сейчас сопротивление органам пришьют. Я не сопротивляюсь!.. – наконец вывернулся Стас.
– Пошли! – следователь отвернулась от камеры.
Уже на улице, спускаясь по ступеням и запахивая пальто. Андреев почувствовал во рту солоноватый привкус крови. Без нее все-таки не обошлось.
– К машине, – скомандовал оперативник.
Однако возле уже знакомой Андрееву темно-зеленой «Волги» с затененными стеклами, их остановила группа мужчин, штатская одежда которых слабо маскировала их принадлежность к спецслужбе. От группы отделился гэбист Владимир Корнев. Он отозвал в сторонку старшего следователя Гуляеву и начал что-то ей объяснять. Андреев сплюнул кровь на снег.
– В нашу машину! – энергично скомандовал вернувшийся Корнев. Женщина-следователь и ее оперативник Костя остались ни с чем. Они молчали, но Андрееву показалось, что следователь Гуляева в тихом бешенстве.
– Все-таки не хватает профессионализма нашей милиции, – вздохнул Корнев, когда машина тронулась с места. – Шум, гам. Показуха. Не умеют работать тихо.
У Андреева в кармане заверещал мобильник. Стас даже не пытался его доставать. Мобильник надрывался изо всех сил.
– Ответьте! – разрешил Корнев.
Это была мамочка. Она смотрела программу и теперь сходила с ума от беспокойства. Она не поняла, что Стасик рассказывал про губернатора, но ей показалось – что-то ужасное. И она видела, как рассвирепел Анатолий Тимофеевич. У нее от беспокойства может теперь давление подняться! Губернатора все ее подруги очень уважают. Нельзя же выдавать в эфир такие материалы и совать их под нос губернатору, который еще и гораздо старше – Стасик поступает неправильно! Мамочка была настроена как следует отчитать сына.
– Мама, я не могу сейчас разговаривать, – прервал ее Андреев.
Теперь он не знал, что делать с мобильником – положить обратно в карман, или сразу отдать Корневу? Тот, видимо, почувствовал его неуверенность.
– Вы думаете, что мы вас арестовали, Станислав Дмитриевич? Ничего подобного, – успокоил он. – Хотя, если честно, еще вчера не подозревал, что мне придется вас выручать, – подчеркнул Корнев.
– Ну, и зачем меня выручать гэбисту при губернаторе? Вы же раньше грозили, что помощи мне не дождаться, – съязвил Стас. Он не собирался подбирать выражения. Андрееву было все равно, куда везут. Он больше ничего не боялся.
– Журналисты не компетентны, и поверхностны, – обернулся Корнев, отставив дружелюбный тон. – Я никогда не был губернаторским гэбистом. Извольте это запомнить! Я служу стране, а не губернатору. А то, что работал советником главы области по вопросам безопасности, у нас это принято называть – был прикомандирован. До вчерашнего дня. И не надо этого вызывающего тона, Станислав Дмитриевич! После того, что вы натворили в прямом эфире, мы – ваша единственная соломинка, за которую стоит ухватиться покрепче.
– Значит, от меня что-то еще нужно, – констатировал Стас. – Говорите прямо, уже сил нет. Остановите, пожалуйста, машину. Мне надо кровь сплюнуть.
– Притормози, – распорядился Корнев.
Андреев открыл дверцу «Тойоты», сплюнул солоноватую слюну, и поглубже вдохнул морозный, ночной воздух. Затем откинулся обратно на спинку заднего сиденья.
– Анатолий Тимофеевич больше не является главой области. Сегодня утром в Москве принято соответствующее решение. Захаров слишком далеко зашел. Когда губернатор правит у себя на территории слишком долго, он утрачивает чувство реальности. К тому же возраст, нервы не выдерживают. Не столько уж было вреда от несчастного Журавлева, а Анатолий Тимофеевич упрямо видел в нем угрозу собственной власти. Я предупреждал не делать опрометчивых шагов. А он решил действовать в обход меня и поверил Щукину, когда тот организовал встречу с отставными ментами. Я бы не позволил «деду» так подставиться. По крайней мере, помещение проверил бы на предмет «жучков» и скрытых камер. Мы знали, что видеозапись существует, но не успели ее нейтрализовать. В Кремле эту съемку увидели раньше, и сразу приняли решение.
– И теперь кто-то должен ответить за то, что запись показана в эфире? – ухмыльнулся Андреев.
– То, что запись промелькнула в эфире, может оказаться к лучшему, – рассудил Корнев. – Так Анатолий Тимофеевич станет сговорчивее. Он сам напишет прошение об отставке. Иначе президент оказался бы в неловкой ситуации. Он вручал Захарову орден «За заслуги перед отечеством», и после этого отправлять его в отставку с формулировкой «за утрату доверия» стало бы политически не выверенным шагом. Впрочем, решать политические проблемы это дело руководства страны. Моя задача локальная – похоронить эту историю. Как если бы ее не было.
– Эту съемку сегодня в прямом эфире видело полгорода, – возмутился Андреев. – Ее нет смысла прятать.
– Зрители видели непонятную черно-белую запись, которая быстро прервалась. Немногие поняли, о чем речь, еще меньше тех, кто поверил, – возразил Корнев. – Немного поработать со СМИ, вбросить опровержение, и следов грязной истории не останется в массовом сознании. А телефир успел сыграть для вас свою позитивную роль. Я не могу теперь допустить, чтобы с журналистом, бросившим обвинение губернатору, что-нибудь произошло, чтобы арестовали, или чего похуже. Иначе шум продолжится. Без этого, я бы Станислав Дмитриевич, и пальцем не пошевелил, чтобы забрать вас у следователя Гуляевой, – зло улыбнулся спецслужбист. – Но мы можем договориться. Вы должны отдать мне «исходник» материала. Где он у вас?
