Дмитрий Тростников - Прямой эфир
– Как ты, Стас? – подошла Светка. – Нельзя так просто сидеть. Надо же как-то защищаться!.. Иначе они тебя, правда, арестуют после программы…
Андреев с досады, там, на ступеньках, признался Валере и Иванковой, зачем эта парочка – женщина-следователь и оперативник – приехали в студию. Посетовал, что за отпущенные ему два дня так и не успел выяснить, как вести себя в камере, как здороваться и какое место занимать. А надо было это сделать в первую очередь. Теперь Иванкова места себе не находила, собираясь защищать Стаса.
– Светик! Сейчас главное как-то наш сюжет в эфир пропихнуть, – простонал Андреев. – Придумай, что-нибудь, милая моя! Иначе все было зря.
– Может, ну его, откажемся?..
– Нет, я тогда все расскажу просто в микрофон, в прямом эфире, – решил Андреев. – Но без картинки – это пустышка. Зрители не поверят…
– Стасик, миленький, ну что же я могу придумать?..
Андреев понял, что еще немного, и он впервые увидит свою помощницу плачущей.
– Надо как-то отвлечь их внимание, – предложил он, прикрыв микрофон рукой, чтобы его слов не было слышно на режиссерском пульте. – В суматохе, может, получится кассеты подменить?.. Не знаю, хоть электричество в зале вырубите? Поговори с Петровичем, скажи, что канал продан – может быть, он поймет. Что угодно сделайте!.. Ну, все, предупреждают, что две минуты до эфира…
По сценарию, приветствие гостей в начале, занимало больше времени, чем обычно. Представляли губернатора – самого главного гостя программы, представляли многочисленных VIPов, рассаженных на почетных местах. Из крамольного и полузапрещенного гнезда оппозиции программа за считанные минуты преобразилась в статусное мероприятие.
После приветствия начался видеосюжет о том, как было сорвано решение первой сессии заксобрания. За эти две минуты Андреев взялся хотя бы набросать на бумажке главные слова, которые ему предстоит сказать в эфире вопреки всему. Про историю с тайной съемкой, где губернатор Захаров предлагает убрать своего прежнего соратника. Выхода не оставалось, текст ему предстоит сказать устно…
Сюжет про первую сессию закончился, пошло его обсуждение. Особенно усердствовал бывший спикер Самойлов, доказывая, что на сессии ничего особенного не случилось – пустяки – дело житейское, на будущей неделе все отголосуют, как положено. Затем эксцентричный депутат Михаил Пантелеевич Попов буквально вырвал микрофон у Элечки, заменившей Настю в качестве «ведущей на арене».
– Хочу начать со слов признательности и уважения моему учителю, Анатолию Тимофеевичу Захарову, – прочувствованно выпалил Пантелеевич. – Этот руководитель – эпоха в истории нашей области. Он принял регион в тяжелейшее время начала девяностых, и сумел успешно провести область через эти критические годы!..
Такое начало грозило утопить эфир «Скандала» в потоке лести. Каждый из приглашенных VIPов устремится публично поклясться в верности губернатору. Особенно жаждали присягнуть те, кто колебался в ходе информационной войны, и не выказал должного рвения в минуты опасности для власти.
Но Андреев решил пресечь это на корню. Не дожидаясь конца обсуждения, Стас начал говорить подводку. По сценарию дальше полагался сюжет изобличающий коварство вице-губернатора Щукина.
– Губернатор Анатолий Тимофеевич Захаров пугал всех заговором против власти. Но он сильно сглаживал ситуацию, – не прекращая говорить, Стас спускался со своего места вниз – на круглую арену, окруженную телекамерами. – В области шла настоящая война за власть между политическими кланами. Рядовому телезрителю эти сражения оставались незаметны. Тем не менее, здесь не обошлось без жертв, как на настоящей войне. Хроника алчности, предательства и беззвучной гражданской войны в следующем сюжете!..
В мониторах начались кадры съемки из больницы: желтое, помертвевшее лицо Генса Шестакова, подключенные аппараты. А за кадром Стас объяснял, кому, и чем была опасна неопубликованная статья журналиста, лежащего при смерти. Дальше шла подноготная скандальной сессии: срыв голосования по спикеру, и пояснялось, какие тайные пружины на самом деле обеспечили неприемлемый для губернатора результат. Дальше – съемка в аэропорту попытки вице-губернатора Щукина вылететь в Москву, которую пресек кто-то еще более могущественный.
На первом ряду в студии сидел Лев Борисович Нейман. Он улыбался, и, поймав взгляд Стаса, закивал головой, и даже слегка беззвучно зааплодировал.
Андреев стиснул зубы. Минуты убегали, а он все еще не подобрал точных слов – как разоблачить губернатора перед телезрителями. Как сказать все просто и четко, не напутать, не промямлить?..
Сюжет про козни Щукина неумолимо близился к завершению. Там бабка избирательница с балкона комментировала, как арестовывали Семеныча. И в сюжете подводился небольшой итог – кто выиграл, а кто проиграл, в ходе закулисных политических боев. Все факты сюжета подтверждали основные тезисы статьи Шестакова, которая его и погубила. Последними кадрами в сюжете Андреев повторил пугающее, заострившееся лицо умирающего Генса.
С каждым новым поворотом сюжета гости студии все меньше разговаривали между собой. В помещении наступала пугающая тишина.
– Стас! – кто-то пихал в бок.
Оператор Валера тайком протянул записочку от Светки. Разобрать написанные второпях каракули полностью не удалось. «Приготовься. Вырубим связь ПТС со студией. Операторы не … слышать режиссера. В эфире звук …. У тебя минуты три».
– Слово предоставляется губернатору Анатолию Тимофеевичу Захарову! – объявил лично Марк Даянов.
Все VIPы, собравшиеся в студии, не сговариваясь, зааплодировали.
– Ну? Посмотрели кино?! – грозно поинтересовался «дед», обводя взглядом студию. – Интересно было?! То-то… – и губернатор улыбнулся, интонацией давая понять, что сменил гнев на милость. Одержав победу, он не собирается доканывать побежденных.
– Пустое это дело – борьба за власть, – продолжал Захаров. – Не бороться за власть надо, а работать на благо области. Работы у нас с вами – непочатый край! Новое время, новые вызовы требуют современных подходов и методов управления. Области необходима модернизация, необходима динамика, рывок в улучшении качества жизни людей…
Это была уже программная речь. На самом смотрибельном местном телевидении. Выступление губернатора, собирающегося править областью, еще как минимум лет пять.
Тихое шебуршание в наушнике, к которому прислушивался Стас, сменилось полным беззвучием. Он понял, что вот сейчас главное начинается!
Губернатор продолжал говорить. Но на экранах мониторов его крупный план в студии вдруг мигнул, и сменился на другую картинку. Это была черно-белая съемка малюсеньким объективом потайной камеры. На экранах не очень четко, но можно было разобрать, как человек «очень похожий» на губернатора Захарова, сидя на диване с чашкой чаю, о чем-то договаривается с другим мужчиной, лет сорока пяти, судя по выправке – офицером в отставке.
Теперь нельзя терять ни секунды.
– Минуту внимания! – заявил Стас в микрофон, изо всех сил, чтобы прервать губернатора. – Те, кто хотели сменить губернатора в погоне за властью, перешагнули границы человеческой морали. Но в политической войне нет победителей. Потому что обе стороны запятнали себя не только грязью, но и кровью!
Эффект неожиданности сработал. Никто в студии еще толком не понял, что происходит, как в прямом эфире зазвучал разговор с тайной записи.
– … Он совсем зарвался… Журавлев – угроза для власти, угроза для развития области… Я не хочу его больше видеть… – с неподражаемыми «дедовскими» интонациями объяснял «человек похожий на губернатора».
– Вы видите съемку скрытой камерой, как губернатор Анатолий Захаров договаривается об убийстве одного из своих бывших приближенных… – Андреев громко выпаливал эти слова уже на ходу, приближаясь к губернатору.
– Что это такое?! – грозно спросил через всю студию президент «Ориона» Марк Даянов.
Андреев знал, как быстро и безошибочно умеет реагировать Марк. Но сейчас он боялся только одного, что сюжет на полуслове оборвут в эфире, не дав договорить то, что положено. Вдобавок слепили яркие лампы.
Видеосъемку тайной встречи губернатора на экране сменили кадры убийства «мутного» чиновника – как тот лежит в светлом костюме, застреленный в подъезде.
Камеры послушно двигались вслед за Андреевым – операторы пока не слышали команд режиссера. Стас шагнул к губернатору.
– Анатолий Тимофеевич! Почему после вашего разговора, снятого скрытой камерой, бывший управделами вашей администрации Максим Журавлев был убит? Двумя выстрелами в подъезде собственного дома? – выпалил Стас, протягивая микрофон для ответа губернатору.
Главное, что камеры сейчас показывали выражение лица Захарова. На нем была растерянность. Эта картинка лишь пару секунд мелькнет на экране. Но зритель запомнит этот испуг, когда вслух прозвучала крамольная правда. Картинка растерянного лица губернатора была дороже того, что можно «сто раз услышать» – как обещал Марк Даянов. Она – единственное подтверждение правды, которую сейчас бросятся перевирать.
