Александр Гордиенко - Любовь без репетиций. Две проекции одинокого мужчины
Размышляя, Железнов неспешно вернулся на свой прозрачный балкон, по пути прихватив со стола бутылку-презент красного от отеля и бокал. Вино оказалось классным, а море продолжало быть беспокойным. После «созерцательного» второго бокала Железнов прикурил сигарету и вернулся в «реал». «Навел ты шороху, Железнов». Импульсом для того, чтобы в одночасье принять решение об отъезде «куда угодно, но сегодня» – послужила вчерашняя ночь. Где-то к ее средине он закончил работу над сценарием – эмоционально выложился по полной. А потом до утра не смог сомкнуть глаз – события последних дней, Маша, работа, форекс, проект… В общем, к утру, так и не заснув, почувствовал, что он выдохся – нужно резко сменить обстановку, забыть об всем. А потому ни секунды не размышляя, первое, что он сделал с утра – зашел в турагентство, которое располагалось в трехстах метрах от его дома, на Ленинградке, и за пять минут нашел этот самый горящий из всех тур на Родос с вылетом сегодняшним вечером.
«И что же получается? А получается…» – додумать Железнов не успел – неожиданно раздался сигнал входящего сообщения. «Да кому ж это не спится?!» – Железнов открыл телефон. Как выяснилось, сна не было у Маши:
03.54. Маша: «Она с тобой»?
Железнов набрал ответ: «Нет. Но завтра к 12.00 обещалась быть». Ясно, что Маша ждала ответ.
03.57. Маша: «Какой у тебя отель? Я прилетаю в 15.20. До встречи».
Железнов ответил, налил очередной бокал. «Верно кто-то мудрый сказал, что от судьбы не сбежать, даже на Родос… Битва с любовью за любовь.
– Что ж, Железнов, откинь забрало! Себе-то ты можешь признаться, где ты?!. На чьей ты (!) стороне?!. И чего ты, собственно, хочешь, Саша! – Железнов незаметно для себя соскользнул в состояние внутреннего диалога с самим собой.
– Полгода назад я ни секунды не сомневался в том, чего я хочу!
– Это я знаю. Маша была единственным смыслом твоего существования. А сейчас? Что (!) ты можешь сказать сейчас, Железнов?
– Сейчас… Не знаю!!! Доволен?!. До тех пор, пока она меня не предала, я считал, что она – «Моя» женщина. Моя – не в смысле принадлежности мне, а в смысле абсолютного соответствия моим ощущениям, какой должна быть женщина. Женщина, которую, если очень повезет, можешь встретить лишь раз в жизни. Моя – в том смысле, что все остальные женщины сразу же перестали для меня существовать, стали «ежиком в тумане», то есть вроде бы знаешь, что они есть, и даже видишь их, но как-то так, в размытом, контурном виде и где-то там, в тумане…
– Не повторяйся, Железнов, не уходи от вопроса.
– Да никуда я не ухожу! Когда она уезжала на три года в свою Новую Зеландию, я был абсолютно уверен, что мы будем вместе – это лишь вопрос времени. Мы созданы друг для друга и нужно лишь немного подождать…
– И?
– Я ошибся. Достаточно быстро, уже через полгода выяснилось, что движущей силой наших взаимоотношений была лишь моя любовь. Только моя! А она любила, нет, не меня, а мою любовь к себе. Что и доказала наша разлука – я-то никуда не исчез, нет, а исчезли ежедневные разговоры, письма, звонки, признания, смс-ки и… всё. Всё! Я стал для нее «не пара». Что бы она там ни говорила о давлении на нее и истериках мужа, такого не придумаешь: «мы – не пара» – это должно сидеть в подкорке, это ее глубокое внутреннее убеждение!
– Тогда почему ты вообще появился в ее жизни? Если она не умеет любить, и если для нее важнее всего, чтобы любили ее – у нее же есть муж, который, по ее словам, очень любит и ее, и детей?
– Не знаю. Возможно, это древний инстинкт – искать защиту более сильного, в данном случае того, кто более сильно ее любит, любит более эмоционально и более искренне, кто не предаст ни при каких обстоятельствах и будет драться за нее до последнего дыхания. Не знаю. Это мое предположение, а не утверждение.
– И что, ты согласен с таким положением вещей?
– Черт! Все знаю, все понимаю и продолжаю любить!
– Идиотизм.
– Согласен. Но я не хочу (!) разбираться и понимать, что (!) в ней такого, почему она в таком всепоглощающем объеме занимает мое сознание и вызывает у меня столько эмоций.
– То есть тебе все равно, что у нее на уме, лишь бы она была рядом.
– Н-е-е-т!!! Мне не нужна нелюбящая женщина!
– Да, Железнов… В общем, ты хочешь всё… или ничего.
– Кто б сомневался.
– Ну, хорошо, Железнов. Тогда тебя должна устроить Катя, она искренне любит тебя. Удивительно. Что она нашла в тебе, Железнов?
– Не знаю…
– Ты опять повторяешься, Железнов. Ты вообще хоть что-нибудь знаешь?!. А если напрячься?
– Потому что если от любви до ненависти один шаг, то вероятно предположить, что и от ненависти до любви – тоже один.
– А если без сентенций?
– Нужно лишь развернуться и сделать этот один шаг.
– И она сделала это?
– Непроизвольно. Я сильно ее разозлил. Она решила мне отомстить, начала собирать обо мне информацию и… стала жить моей жизнью. Плюс я еще добавил своим отношением…
– Ты же поначалу относился к ней негативно.
– Объективно. И честно. Так получилось, что в один из переломных периодов ее жизни я оказался одним из немногих, кто говорил ей правду, не льстил, не просил, в друзья не набивался и оставался самим собой.
– Это важно?
– Для нее это оказалось достаточно. Она призналась мне, что знает истинного меня. С этим не поспоришь – человек не играет роль и никого не изображает, когда остается один на один с собой.
– И что ты думаешь?
– Думаю.
– То есть, тоже ничего не решил?
– Из нас троих она наиболее искренняя. А потому в большей степени заслуживает счастья. Вот я и думаю, может, хоть одного человека из нас сделать счастливым?
– Железнов, ты считаешь, что сможешь за внешней иронией эдакого сильно старшего товарища скрыть от нее, что не любишь ее? Наивно.
– Согласен. Она далеко не дура. Все. Диалог закончен.
Итак, я, можно сказать, знаю, чего хочет Катя, не представляю, что скажет Маша, и не знаю, как отреагирую я на то, что предложит Маша. В общем, уравнение с одним известным в лице Кати и двумя переменными в лице Маши и меня.
Математика доказывает, что линейное уравнение из трех переменных с одним известным при двух неизвестных имеет бесконечное множество решений. А жизнь – это намного более запутанная штука, чем линейное уравнение. И переменные в лице Кати, Маши и меня – это целые миры, которые изменяются каждую минуту, причем в сильной зависимости от состояния других переменных, входящих в это уравнение…
Железнов прикурил, поднялся из кресла и сделал пару шагов к рассвету – там вдали, у горизонта забрезжили первые сполохи всходящего из-за моря солнца. Железнов улыбнулся: «В общем, странная эта штука жизнь, характеризуется непредсказуемыми результатами. Главное, чтобы она продолжалась. Во всех ее проявлениях.
Завтра будет непростой день. Будем искать смысл жизни и уходить от бессмысленности существования…».
