Роман Медведев - Иллюзия вечности
– Оленька, ты куда?
Сашка притормозил, и я машинально потянулся за пистолетом.
Ольга открыла окно, высунулась наружу и дрожащим голосом крикнула матери: – Уйди от меня. Навсегда. Я тебя ненавижу! Как ты могла так поступить?
Мамаша скатилась со ступенек и схватилась руками за голову: – Что ты говоришь, Оленька?! Не верь этим подонкам!.. Они зло для нас. Самое сущее зло! – голос мамаши задрожал в истерике. – Я твоя мать! Я хотела добра. Тебе и мне! Мы должны спасать наши жизни. Нам дадут защиту и вылечат. Неужели ты не веришь мне?! Только так мы спасёмся. Не оставляй меня… не делай этого. Я всё делала только ради тебя. Ради тебя-я-я! Я жила ради тебя! – она упала на колени и стала рвать ногтями дёрн. Потом обхватила ладонями собственное лицо и размазала на нём холодную глину, превратив его в маску чудовища. Я с большим трудом подавил в себе желание пристрелить это жалкое существо.
– Поехали, – Ольга закрыла окно. Мой друг нажал на педаль, и машина выкатилась на дорогу, оставляя позади пожилую женщину, истошно вопящую и рвущую пальцами ни в чём не повинную землю.
Не зажигая огней, мы выехали к большому мосту и затем помчались подальше от этого места.
25 Снова в городе
Разделённые сотней километров дороги с бывшим пристанищем, мы остановились на ночлежку в одной из пустовавших дач. А с рассветом снова сели в машину и направились в сторону Киевского шоссе. Моя голова гудела, и в пустом животе раздавался протяжный вой.
– Интересно, доложила ли Раиса Георгиевна военным о наших приметах? – Сашка вёл машину и, время от времени, тёр воспаленные глаза.
Мы промолчали. Ольга прикрыла нос рукой и опустила голову.
Мой друг вывел нас на шоссе к Москве. Вскоре мы пересекли окружную и въехали в первый попавшийся двор микрорайона.
Конечное место назначения располагалось в районе Перово, таким образом, нам волей неволей приходилось тащиться через половину города на глазах у военных. Рисковать не хотелось, поэтому мы решили разделиться.
Сашка вскрыл и проверил состояние двух запаркованных у тротуара машин. Когда все было готово, он с сестрой сел в Москвич 2141, а нам с Ольгой досталась старенькая Ауди 80 с помятым крылом. С интервалом в две минуты мы покинули двор.
Я старался ехать преимущественно по второстепенным дорогам. Мы несколько раз теряли ориентиры, поэтому дорога заняла вдвое больше времени. Миновали несколько патрулей и, на удачу, ни один из них даже не предпринял попытки остановить одинокую машину.
Подъезжая к старому девятиэтажному дому с номером, указанным Валерой, я заметил серый Москвич, припаркованный у обочины. Сердце радостно ёкнуло: Саша уже здесь!
К нашему удивлению в доме вполне сносно пахло. Поднявшись к квартире на третий этаж, я постучал в дверь условным стуком, знакомым ребятам. Дверь открыл мальчик лет двенадцати: – Вам кого?
– Римантас дома?
– Нет. Что ему передать? – мальчик непринужденно играл в руке с двумя металлическими шариками.
– Передайте, что приехал Филиппов Андрей с Десны.
Дверь захлопнулась. Восприняв это как должное, мы остались в коридоре. Через пару минут где-то выше послышался скрежет, открываемого замка. По лестнице застучали шаги. Я отодвинул за спину Ольгу, достал пистолет и встал к краю стены. Человек спускался по лестнице. Я напрягся.
– Филин? – вдруг раздался Сашкин голос.
– А ты кто думал? – я спрятал оружие и вышел навстречу другу.
Отметив радостным рукопожатием скорую встречу, мы все вместе поднялись на пару этажей выше. Сашка открыл дверь, и на пороге я увидел, улыбающегося Диму. Кроме него в квартире находились сестра Ира, Елена, Валера и ещё какой-то молодой парень, с постоянно дёргающимся в нервном тике глазом.
Я выпил предложенный незнакомцем стакан воды, и внутри полыхнул огонь. Спирт! Дима рассмеялся и пригласил нас к столу.
За время пока мы уплетали за обе щёки долгожданный завтрак, ребята рассказали о вчерашней схватке. Со слов Димы мы узнали, что после того как я рассказал о Раисе Георгиевне, они начали готовиться к встрече непрошеных гостей. Используя весь арсенал, ребята начинили округу радиоуправляемыми минами и разложили в планируемых точках сменное оружие. Мой звонок не застал их врасплох. Когда началась схватка, неожиданностью для оккупированной группы стало лишь наше появление. Валера расточал в наш адрес похвалы, а парень с дергающимся глазом внимательно изучал моё и Сашкино лица.
С сожалением мы узнали о смерти Александра. Пуля застала его, когда ребята уже садились в машину. Несмотря на моё не лучшее к покойному отношение, тот больше, чем все остальные заслужил добрых слов. Из повествования Димы следовало, что именно Александр принял основной удар на себя, уводя нападавших от дома и путей отхода. Именно он положил львиную долю коммандос единолично, действуя отчаянно, но в то же время хладнокровно. Безусловно, с уходом Александра организация потеряла не только надёжного товарища, но и блестящего воина. Что каждый из нас помянул минутой молчания.
Подспудно я чувствовал вину за случившееся. Несомненно, мне следовало быть более внимательным с Ольгиной матерью, зная, на что она способна и попытаться предупредить её действия.
В результате Дима подвёл печальный итог: помимо смерти друга, в минувшую ночь организация потеряла действующую лабораторию и большой склад оружия. К несчастью виноватыми в этом были мы.
После Дима представил нам Владимира, парня с нервным тиком. Именно он был их связным всё это время. Никакого Римантаса не существовало и в помине. Условное имя использовалось лишь для связи через юношу, постоянно живущего в квартире на третьем этаже. Кроме того, члены Движения время от времени останавливались в других квартирах этого дома, вроде той, в которой мы в данный момент находились.
За разговорами ребята открыто называли имена и идентифицировали прочими словами Движение. Из чего я мог заключить, что нас не накажут за допущенный промах и не сморят ядом за столом. Ответственность списали на естественную убыль войны. Что всё равно не умерило терзаний моей совести.
– Как нам быть дальше? – Сашка посмотрел на Диму.
– Вам предоставят квартиру. Вечером Володя скажет где.
– Будут какие-нибудь задачи? Вы ещё верите нам?
– Обязательно будут.
– Так вы ещё доверяете нам? Мне? – я задал вопрос, волнующий меня, пожалуй, более всего.
– Я доверяю вам и тебе в частности, Андрей, – ответил Дима.
– В допущенных ошибках виноваты все мы, но не стоит отчаиваться и клясть себя вечно. Важно, чтобы полученный нами урок пошёл впрок и в будущем никто из нас не допустил бы чего-нибудь подобного. Даже если придётся, как говорят, резать по живому… Вместе с тем, вы подтвердили собственной отвагой и делом право называть себя «своими». Право уважать вас как близких и надёжных товарищей. Это дорогого стоит. Хоть и не стоило жизни Саши. Пусть земля ему будет пухом…
– Нам с Ирой тоже, наверно, теперь придется что-то делать? – в разговор вступила Оля.
– Ещё не знаю, милая барышня. Обо всём вам скажет Володя. Теперь он будет вашим куратором, если можно так выразиться. Со мной, Валерой и Леной вы будете видеться только от случая к случаю, на общих сборах. По всем вопросам вас будет вести Владимир, – Дима снова улыбнулся. – Он хороший человек. Временами немного угрюмый, но верный соратник и настоящий профессионал в нужных для дела ситуациях. Вы сможете доверить ему все ваши проблемы и, если это будет в его силах, он обязательно поможет. Я прав? – он взглянул на молчаливого человека.
Тот, не разрушая собственного реноме, лишь кивнул.
– Когда люди собираются выступить против власти?
– Уже скоро. Счёт пошёл на недели. Осталось совсем немного.
– А в чём это будет заключаться? – Ира наивно заглянула в Димины глаза.
Тот встал и мрачно процедил сквозь зубы: – В ещё большей крови.
26 Новый дом
Вечером Владимир проводил нас до многоэтажного сталинского дома в начале Проспекта Мира. Он вручил моему другу ключи от квартиры и предупредил, что запасов оставленных в квартире хватит только на день. Уже завтра нам предстояло заботиться о себе самостоятельно.
Володя запретил даже рядом показываться с прежним Сашкиным жилищем, напоминая, что теперь каждому из нас властями гарантирована лишняя дырка в теле. Напоследок он попросил выучить наизусть его телефон и два условных пароля. Об остальном обещал позаботиться самому.
Мы оставили при себе оружие, взяли вещи и поднялись к квартире. В подъезде и этого дома трупного запаха практически не чувствовалось.
Новое просторное жилище состояло из трёх комнат, обставленных мебелью и готовых к проживанию. На пыльном торшере лежала отпечатанная записка с перечнем столовых приборов и белья. На обоях гостиной остались светлые пятна от некогда висевших на этих местах фотографий. В этой же комнате стояли телевизор и старинное фортепьяно.
