Валентин Бадрак - Чистилище. Книга 2. Тысяча звуков тишины (Sattva)
…Лантаров не спешил в тот осенний день ехать в Киев после ночи любви, такой мягкой и прекрасной, как будто они потеряли свою телесность, и долго летали подобно ликующим призракам по всей Вселенной. Поутру они пили чай, улыбаясь друг другу, обнимали друг друга, и он уже был готов поклясться в вечной любви, как вдруг на мониторе его телефона высветился номер Вероники. Как будто она обладала арсеналом черной магии, позволяющим управлять им на расстоянии. Он быстро и незаметно сбросил вызов – они сидели за столом. «По работе – не буду пока отвечать», – невнятно объяснил он. Вероятно, он изменился в лице, потому что Полина странно и пристально посмотрела на него, и на лице ее возникли тревога и боль. Но не как у людей, которых лишили чего-то. А как у людей, доверчиво раскрывшихся полностью, но не получивших ответной энергии. Она казалась свечой, которую потушили раньше времени. А Лантаров уже не обращал на нее внимания, он чувствовал, как участилось биение его сердца, и каждый удар будто выкрикивал: «Позвони! Позвони! Позвони!» Минула добрая четверть часа, прежде чем Лантаров, не выдержав, вышел во двор к машине. Когда он окончил короткий и очень понятный, из двух фраз – где и когда, – разговор с Вероникой и довольный обернулся, то тут же остолбенел: перед ним стояла Полина с широко раскрытыми от ужаса глазами. У Лантарова отнялся дар речи – он пытался что-то сказать, но только промычал что-то. Девушка резко развернулась и поспешными шагами удалилась в дом.
Лантаров уехал не попрощавшись. Он спасался бегством. Он бежал от себя самого, не выдержав испытания – он мчался к Веронике.
…Именно в тот осенний день окончилась его жизнь «до» и началась новая жизнь «после», которую он стал осознавать в больничной палате.
Но сейчас, набравшись живительной энергии Природы, он чувствовал, что пришел момент, который, если поймать его, как царевич сказочную жар-птицу, можно все исправить.
3– Шура, я сделал это!
– Да нельзя так буйствовать! Это всего лишь положение тела. Всего лишь стойка на голове – не более.
Шура по-доброму улыбался и смотрел на ученика немного насмешливо.
– Да, но я сделал ее! Впервые! Ты сам говорил, что это – королева поз.
– Да, это правда. Древние считали и небезосновательно: если ты можешь балансировать, стоя на голове, то сможешь сохранять спокойствие и равновесие в своем обычном положении. Кроме того, поза оказывает поистине уникальное омолаживающее действие, потому что приводит к перераспределению крови в разных частях тела. Это – правда. Но асана – не самоцель, а всего лишь универсальный инструмент, который может подвести нас и подтолкнуть к духовному развитию. Что ж, – сказал Шура помедлив, – теперь полное расслабление. Шавасана.
В этот момент возле дуба, где они занимались, появилась группа сельских мальчишек. Переминаясь с ноги на ногу, они не решались подойти и стали толкаться, создавая беспорядочный гомон.
– Постарайся сосредоточиться, несмотря на шум, – мягко попросил Шура.
Но Лантаров никак не мог преодолеть притяжение окружающего пространства.
– Що це вони роблять? – донесся до него голос одного из мальчишек.
– Та цей дядько якийсь знахар. Мати казала – чаклун, але ще й намаханий. Та що б я до нього не підходив, – ответил второй голос.
– Та він хворий на розум, не чіпайте його, бо як зійде з рельсів, може й убити, – резюмировал третий, более грубоватый, принадлежавший, очевидно, старшему по возрасту пареньку.
Лантаров приподнял голову – Шура с отстраненным, бесстрастным лицом лежал на своем коврике. Кирилл попробовал еще раз сосредоточиться на расслаблении, как его учил Шура. Кроме шума мальчишеских голосов он слышал еще какие-то посторонние звуки: шелест листьев, далекие голоса со стороны села – то горланил петух, то лаяла собака, а то и просто отрешенно кричал подвыпивший сельский мужик. Он стал слышать тишину совсем недавно и знал, что Шура научился понимать ее еще глубже, позволять ей проникать во все свои клеточки, напитываться ею, как некой живительной силой. Так же, как праной, которую он умел вдыхать, втягивать из чистого воздуха.
И как обычно, после нескольких минут полного расслабления Шура брался за тибетские чаши, искусно сделанные из семи металлов. Сначала издалека, а потом ближе и ближе Лантаров слышал необычайный, чарующий звук, похожий на звон колоколов в православных церквях, такой же по структуре и силе проникновения, но немного другой по сути. Тоньше и острее. Колокольный звон накрывает человека целиком, а песни чаш струятся и пронизывают его множество раз, как будто тело прошивается большой швейной машинкой с исцеляющей иглой. Шура умел заводить чашу после удара по ней специальной деревянной палочкой – пестом. Он осторожно и настойчиво вращал палочку вокруг чаши, плотно прижимая ее к металлу. И чаша начинала петь, неся в пространство тонкую песнь гималайских исполинов. Стройный, проникающий повсюду звук, наполненный бесконечно гармоничными обертонами, стал заливать все пространство, порождая при закрытых глазах лазурное сияние на внутренних стенках век. Все стало пропадать и исчезать: живущее своей скромной жизнью село, говорливые подростки, животные и даже шум большого дуба.
Каждый раз, когда Лантаров приходил в себя после такой практики, ему казалось, что он становился другим. Изменения происходили где-то глубоко внутри, быть может, на уровне клеток. Перекристаллизовывалась вся личность, и загадка этого процесса изумляла Кирилла и немного пугала.
Они некоторое время сидели под дубом, и он спросил об этом учителя.
– Каждый человек способен измениться. Все дело в желании и намерении вырастать из прежней шкуры, сбрасывать шелуху.
– А если я, скажем, очень сильно обидел одного человека… девушку. С которой я хотел бы наладить отношения. Как думаешь, мои изменения достаточны?
Шура привычно отвел назад плечи и потер ладони одна о другую.
– Даже Лев Толстой в молодости был замечен в блудливых связях с крепостными девками. Но потом сумел вырасти до великого праведника, мудреца. Все мы ошибаемся, но все способны меняться. И каждый из нас имеет шанс быть прощенным. Ведь прощение – главная охраняющая сила души. Но прежде всего должно прийти прощение Бога. Большинство наших людских проблем оттого, что мы все понемногу разучились любить, забыли, какие при этом испытываются чувства. Только Божья благодать может возвратить нам утраченное.
– Но как узнать, что прощение Бога пришло? Разве подаются знаки свыше?
В позе, осанке, в голосе и особенно в безмятежном, лишенном страха взгляде Шуры сквозила абсолютная убежденность.
– Есть такая древняя мудрость, с помощью которой можно постичь это. Только никогда больше не греша подобным образом, человек узнает, что Всевышний простил ему этот грех. Ты понимаешь?!
– Кажется, понимаю, – пробормотал он, ошеломленный простотой и величием формулы.
После этих доверительных слов легкий морозец пробежал по спине Лантарова. Но энтузиазм Шуры неожиданно передался ученику, и он явственно почувствовал необыкновенный прилив сил. Он имеет право найти эту девушку и быть хотя бы прощенным. Не прося и не требуя большего. У него имелся один очень веский аргумент в пользу такой встречи: ему совсем не хотелось видеться с Вероникой.
4В очередной раз Шура охотно отдал свою старую «ниву» Лантарову – тот сумел за полтора месяца заключить несколько выгодных сделок: преимущественно в небольших, но стремительно развивающихся пригородах столицы. Но теперь Лантаров перемещался на автомобиле только за пределами Киева – он дал себе слово в городе пользоваться подземкой до тех пор, пока прочно не станет на ноги и не приобретет что-то более современное. Кроме того, кататься по столице даже на старой машине для него было дороговато. «Пока», – добавлял он мысленно.
В волнении Лантаров переступил порог информационного агентства УНИАН, находящегося в самом центре города. Но охранник, внимательно выслушав немного прихрамывающего молодого человека, с полной ответственностью заявил, что журналистка по имени Полина тут не работает. Когда Лантаров стал вежливо, но запальчиво настаивать, он согласился просмотреть список репортеров. Результат оказался тот же. Расстроенный и обескураженный своим бессилием, Лантаров вынужден был отказаться от первоначальной идеи поговорить с главным редактором – ему быстро объяснили, что это слишком большая шишка, к тому же слишком занятая.
Лантаров побрел по Крещатику, удивляясь, что и тут можно увидеть много интересного. Просто раньше он не ходил, а бегал, ничего не замечая вокруг. Вдруг он увидел, как из солидного, заботливо натертого до блеска внедорожника выпала знакомая щуплая фигурка. Лантаров даже отшатнулся – он узнал Артема. Был не лучший момент для встречи, начиная от скромной одежды и заканчивая еще не прошедшей хромотой. Особенно он стыдился дешевой обуви. Но бывший партнер уже заметил его и резвой походкой направился наперерез – на лице его светилась улыбка.
