Эммануил Тафель - Звезда без любви не рождается
Перебравшись с чашкой кофе на диван, Татьяна отыскала в мобильнике телефон Виктории Жаботинской и позвонила ей.
– Привет, подруга! Рада тебя слышать.
– Ой, Танюха, неужели ты?
– Я, конечно. И к тому же в родном городе.
– Не может этого быть. Я уж думала, что ты из Москвы больше к нам не вернешься.
– К сожалению, Вика, обстоятельства сильнее нас. У меня тяжело заболел отец. Он сейчас лежит в реанимации областной больницы.
– Прими мои сожаления, – по голосу было слышно, что подруга сочувствует искренне. – А что с ним?
– Сердце. Врачи советуют делать операцию, но здесь её провести невозможно. Надо перевезти отца в Москву, а как это сделать я не представляю.
– Не печалься, я посоветуюсь с друзьями и мы что-нибудь придумаем, а как ты живёшь в Москве?
Таня с сожалением поставила на стол опустевшую чашку, посмотрела в окно, за которым опять начался дождь и с грустью ответила:
– Я думала, что жизнь в столице это нечто особенное: сплошной праздник, фейерверки, шампанское и поклонники, а оказалось – проблемная рутина.
– Не может быть!
– Представь себе! Учёба, работа, магазины и больные родители. Зав. кафедрой смотрит на меня волком, денег постоянно не хватает, так как жизнь в Москве дорогая. На носу защита диплома, а в интернатуру попасть очень сложно. В общем сплошные проблемы.
– Да, не позавидуешь. У нас здесь как-то поспокойней. Я воспитываю ребёнка, Семён преподаёт, с продуктами и хозяйством помогает мама. Так что всё в порядке.
Попрощавшись, Татьяна положила трубку, закурила и с тревогой посмотрела в окно, где совершенно озверевший дождь лупил по стёклам с такой силой, будто хотел их выломать. Пожухлые стебли растений, бывшие когда-то роскошным цветником, жалко поникли от ветра. Настроение было пасмурным, но надо было что-то делать. С чувством тревоги она позвонила Ивану. Толстый, милый друг долго не отвечал, а когда снял трубку, то как-то приглушённо сказал:
– Ты звонишь не вовремя. Я сейчас в больнице у твоей мамы. Она в полном порядке, но ужасно переживает.
– Скажи ей, что я была у отца и он чувствует себя лучше.
– А на самом деле?
– Ситуация сложная, надо делать операцию на сердце, а это возможно только в Москве.
Иван на секунду задумался, а затем уверенно произнёс:
– Двоюродный брат моей матери работает в кардиологическом Центре. Я поговорю с ним, но всё равно необходимо направление и результаты анализов, – а затем уже мягче добавил: – А у тебя самой-то как настроение?
– В целом ничего, но ситуация тяжёлая и погода ко всему паршивая.
– Будь здорова и береги себя! – и он положил трубку.
Таня в изнеможении откинулась на диване. На молодую, хрупкую женщину свалилось слишком много проблем.
***Когда Игорь и Ольга вышли на улицу, было уже темно и накрапывал мелкий дождь.
– Поедем на метро? – она взяла его под руку.
– Нам больше часа добираться, может возьмём машину?
– Я не против, но на такси слишком дорого, – Ольга говорила это степенно, как глава семьи, которая экономит деньги.
Игорь с иронией посмотрел на неё и поднял руку. Через две минуты рядом с ними притормозил красный «Ниссан». Водитель опустил стекло и вопросительно посмотрел на них.
– В район Останкино, – Меньшов наклонился к водителю.
– Садитесь.
Они юркнули на заднее сиденье. В машине было тепло и уютно, негромко играла музыка. Ольга взяла его за руку. Поняв это как намёк, Игорь обнял её за плечи и притянул к себе. Целовались они долго и самозабвенно. У дома Меньшов рассчитался с водителем и они на лифте поднялись в квартиру. Ольга сразу же направилась в ванную, а Игорь на кухню. Как всякий уважающий себя мужчина, он любил поесть в конце рабочего дня. В холодильнике нашёлся сыр, масло, помидоры и икра. Хлеб хранился в полиэтиленовом пакете. Быстро соорудив себе бутерброд, Меньшов со вкусом принялся за еду. За этим занятием его и застала Ольга, вышедшая из ванны в домашнем халате. То, что под халатом на ней больше ничего нет, было ясно с первого взгляда.
– Говорят, что вечером есть вредно, – Ольга кокетливо выставила колено.
– Да, да, конечно! Вот я сейчас поем и займусь тобой, – Игорь включил чайник и по ходу разговора стал заваривать чай.
– Ну так я тебя жду.
Ольга направилась в спальню, прикрыла за собой дверь и включила телевизор. Передавали вечерние новости: как всегда, сплошные убийства, пожары и бандитские разборки. Чтобы не зацикливаться на этом кошмаре, она переключилась на любовный сериал. А Меньшов, выпив чаю, вытащил из кладовки дорожную сумку и аккуратно стал складывать свои вещи. Завтра, после просмотра материала ему предстояло возвращаться в экспедицию. Закончив со сборами, он прошёл в ванную и встал под горячий душ. Растираясь жёстким полотенцем, он услышал как Ольга выключила телевизор.
«Ну что ж, пора и девушкой заняться» – мысль была простая как бревно.
Ночь любви выдалась на славу. Было много вскриков, стонов и ахов. Меньшов выложился на славу и, когда утром он собирался на студию, Ольга спала глубоким сном. В настольном календаре он написал несколько ласковых слов, взял свою сумку и вышел на улицу. Природа красовалась: ярко светило солнце, синее небо радовало глаз, птичий гомон разносился над улицей, а зелень деревьев поражала яркостью красок.
В автобусе он заплатил за проезд, сел у окна и вынул электронную книжку.
Очередной, немного глупый детектив, привлёк его внимание. Сюжет был заковыристый, но герои были выписаны довольно точно. Когда автобус развернулся, то солнечный блик упал на экран книжки и читать стало невозможно. Игорь посмотрел в окно. Автобус ехал вдоль Останкинского телецентра. Рядом громоздилась телевышка, вершину которой закрывали облака.
У входа в метро ВДНХ, как всегда толпился народ. Привычно потолкавшись в толпе, Меньшов пробился во внутрь и уже вскоре добрался до студии. Просмотр материала был назначен на десять часов утра. Опаздывать было нельзя, так как начальница ОТК Галина Николаевна не терпела опозданий. Как только Игорь вошёл в зал, она нажала кнопку, свет погас и начался просмотр. – Что вы тут наснимали, молодой человек? – начальница ОТК не отрываясь смотрела на экран.
– Это материал, снятый нами в экспедиции, – тут же отозвался Меньшов.
– Вижу, что не дома. А почему крупный план нерезкий? – и она сделала пометку в блокноте.
– Это пробная съёмка, мы его вырежем.
– Все так говорят, а здесь камера трясётся как ненормальная, – и она опять черкнула в блокноте.
– Так это оператор с рук снимал бегущую актрису.
– Аккуратнее надо бегать-то, иначе материал не выдам!
Игорь решил промолчать. Он был наслышан о суровом характере начальницы. Спорить с ней было бесполезно, так как она обладала правом задержать материал. В течении получаса, пока шёл просмотр Игорь совершенно взмок. За это время он выслушал столько замечаний, что стоило подумать о профессиональной непригодности.
«Ну всё, зарежет дура материал, – с тоской подумал он. – Пускай в следующий раз оператор сам отдувается!»
После просмотра они зашли в ОТК и Галина Ивановна привычно устроилась за столиком. Меньшов приготовился слушать обвинения в адрес съёмочной группы, но был приятно удивлён.
– Материал я вам выдаю с оценкой хорошо.
– Как же так? Вы же нас повсеместно критиковали?
– Другие группы привозят вообще полное дерьмо, – Галина Ивановна закурила, несмотря на плакат «Курить запрещается!» – Вы только переснимите бракованные планы или сократите их в монтаже, а в целом материал вполне приличный.
Игорь поблагодарил суровую начальницу, зашёл в комнату регистрации, рассписался в ведомости, взял яуфы с плёнкой и на студийном автобусе поехал на вокзал. В этот раз он решил ехать поездом, так как вылет самолёта задерживался, а привезти материал в группу надо было как можно скорее.
Поездка в поезде на юг это рассказ особый. Полувлажные комплекты постельного белья, пакеты с едой, вынимаемые из сумок. Маленький дорожный столик, на котором с трудом помещается домашняя курица и стакан душистого чая. Горячий чай в поезде это мечта командировочного. Сколько раз, возвращаясь из экспедиции без денег, с мелочью в кармане, Меньшов мог позволить себе только чай с сахаром и это на всё время пути. Повзрослев и начав серьёзно заниматься голоданием, Меньшов с улыбкой вспоминал свои разгрузочные дни в поезде.
Яуфы с плёнкой он привычно положил под сиденье, затем познакомился с улыбчивой, полненькой проводницей и, получив стакан чаю, начал предаваться дорожному безделью. Купе СВ на двоих было зарезервировано для него одного, так как он вёз ценный студийный материал, который являлся итогом работы всей съёмочной группы. Принадлежность к братству киношников имела свои преимущества и отдельное купе было тому подтверждением. На кратких остановках он выходил на перрон и покупал у бабушек горячую, рассыпчатую картошку и солёные огурцы. Что может быть вкуснее?
