Максим Удовиченко - Неведомое зарубежье
– Кто этот человек, который так мило поет в час ночи у вас в столовой? – спросил удивленно Аристарх.
– Это техник из Аль-Баюна, уже третью неделю у нас околачивается, почти прижился, а по началу, даже плакал: напьется и плачет, домой говорит, хочу, на корабль, – повествовал неспешно Лев.
– Его сюда по просьбе нашего араба Мухаммеда вызвали, они, арабы эти, совершают омовение перед молитвой всех частей, так сказать, тела, – продолжал Лев.
– Замечательный ритуал, а техник-то этот причем здесь? – спросил заинтригованный Аристарх.
– В том-то все и дело, что причем: Мухаммед наш, бегает совершать омовение очень рано утром, а вода из крана бежит холодная, что причиняет Мухаммеду массу неудобств, вот и решили мы техника пригласить, чтобы он нам воду горячую сделал, – закончил свое повествование Лев.
– Вот-те на! Какой витиевато-гениальный подход к решению вопроса с горячей водой! А что же этот техник до сих пор горячую воду вам не сделал? – спросил Аристарх, изумленный подходу здешнего люда к решению бытовых вопросов.
– Так у него и времени нет, ночью он пьет и песни орет, а днем спит, он же британский матрос, всю жизнь на рыболовецком сейнере ходил. Списали на берег по причине беспробудного пьянства и неоднократных попыток взять командование кораблем в свои руки. А куда еще британскому моряку пойти, когда спишут? Разумеется, только в ОУН, вот он теперь в Аль-Баюне и сидит техником, – рассудительно изложил суть вопроса Лев.
Тем временем, британский матрос, он же техник, закончил горлопанить песни и обратил свое внимание на мило расхаживающих по столовой Аристарха и Льва.
– Pipe all hands on the deck! All hands up the anchor! Hey sailor Lev! Let go aft![37] – прокричал он, раскачиваясь на стуле в такт непокорным волнам.
– Что это он такое выкрикивает? – спросил Аристарх, внимательно наблюдая, как британский матрос с явным усердием совершает движения руками, очень похожие на перетягивание каната.
– Кажется, отчалить собирается, – ответил Лев, внимательно наблюдая за умелыми действиями матроса-техника.
Тем временем матрос-техник снова запел во все горло очередную морскую песню про несчастную любовь и бескрайние морские просторы.
– Видишь, как его распирает! Тоскует человек по морю, по рыбе, по Аль-Баюну, там он все время в порту пропадал, несколько раз на корабль садился, но его ловили и опять на работу возвращали, – прокомментировал Лев непростую ситуацию.
– А знаешь, Аристарх, а ведь я был незаменимый техник у нас в редакции, – произнес Лев величаво загадочно, открывая холодильник, и изучая его содержимое.
Заглянув из-за спины Льва на содержимое холодильника, Аристарх отметил организованность и порядок. Все полки были разделены именными бирками и заставлены провиантом и напитками, лишь на полке с биркой “Lev” одиноко лежало два недоеденных сырка.
– Помню, злодей, какой-то насыпал по мешку дрожжей во все унитазы редакции, – продолжал Лев, аккуратно доставая кусок объеденного сырка со своей полки и бутылку с голубоватой жидкостью, всю исписанную китайскими иероглифами, с полки с биркой “Li”.
– Такое началось, просто ужас, женщины визжат, мужчины в панике, и тут главный редактор ко мне прибегает: «Выручай, – говорит – дорогой Лев, беда у нас, диверсанты в редакцию проникли, хотят Родину без основного издания оставить», – так прям и говорит мне, – продолжал Лев, не давая, Аристарху опомнится от увиденного и услышанного.
– Вот это, да! – только и смог произнести Аристарх, изучая содержимое бутылки с иероглифами, которое уж очень напоминало денатурат.
– А я ему и говорю, – продолжал уверенно Лев.
– «Иваныч! Враг не пройдет!» Хватаю свой деревянный ящик сантехника из-под стола, и бегом спасать Родину. Вот как оно было, – подвел итог Лев, протягивая Аристарху объеденный кусок сырка.
– Вы очень отважный человек! – ответил Аристарх, возвращая «подарок» владельцу.
– Что есть – то есть! Опыта в данной области у меня не занимать, а по сему, я помогу этому моряку вернуться назад в Аль-Баюн, – заявил Лев, кладя сырок обратно на полку с выражением лица: дескать, не берешь, целее будет.
– Будет в Аква-Ните горячая вода! – торжественно продолжил он, направляясь в сторону матроса-техника с бутылкой китайского денатурата.
Лев угощает Аристарха сырком «Дружба». Моряк-техник Джекпоётморскиепесни
– Привет Джек! – обратился Лев к матросу-технику на английском.
– Stir stumps! All aboard! Schooner is unmooring! Who’s that young sailor-boy?[38] – отрывисто скомандовал матрос-техник, с любопытством разглядывая Аристарха.
– Это Аристарх, новый член команды, – представил торжественно Лев Аристарха на английском, при этом открытая бутылка китайского денатурата каким-то волшебным образом неожиданно оказалась в руках матроса-техника, а бутылка «Black Label(а)» в руках Льва.
– У нас на корабле серьезная поломка! Течь в машинном отделение! Понадобится твой инструмент, а юнга Аристарх будет мне помогать! – выпалил Лев на английском, с выражением лица Бэтмана, который вот-вот настигнет злодея «Джокера».
Осознав всю серьёзность ситуации, матрос-техник, пошатываясь, исчез в дверях.
– Вернём парня в море! – произнес восторженно Лев, наливая себе стакан «Black Label(а)».
Некоторое время спустя в дверях столовой снова показался моряк Джек. Цепляясь за углы столов и сбивая стулья, он волочил ящик с инструментами.
– За работу! – прокричал Лев на английском, выхватывая у моряка Джека ящик с инструментами и передовая его Аристарху.
Минутой позже они уже были в «умывальнике», Аристарх подавал Льву то отвертку, то пассатижи, то молоток, даже несколько раз домкрат. Лев работал неистово.
«Явно профессионал, использует нетрадиционный набор инструментов», – подумал Аристарх, восхищённо наблюдая за работой Льва.
Менее часа спустя Лев и Аристарх, окончив труды по спасению мира, направились в апартаменты.
Аристарх проснулся от ужасных криков, доносившихся со стороны умывальника. Выскочив на улицу, через еще не рассеявшуюся ночную мглу, он отчётливо увидел фигуру молодого араба, бегавшего вокруг «санузла».
Он держался обеими руками за причинное место и выкрикивал как-то очень пронзительно-жалобно: «[39]», добавляя при этом «Mohammed No Good[40]!»
3.3 Знакомство с обитателями лагеря Аква-Нит
Все обитатели лагеря были уже на ногах. Зайдя в умывальник, чтобы хоть как-то прийти в себя после непродолжительного сна, Аристарх обнаружил, что изо всех кранов лил настоящий живой кипяток и, все попытки Аристарха получить иную воду кроме кипятка оказались тщетными.
Несколько рослых парней во французской форме, с банками йода и перекиси водорода наперевес, пытались поймать громко кричащего и с неимоверной быстротой перебиравшего ногами полуголого арабского человека, чтобы оказать ему доврачебную помощь. Вертолёт со знакомым уже Аристарху экипажем стоял под парами на вертолетной площадке. Из столовой под руки выводили матроса-техника Джека, напевавшего на английском, что-то очень похожее на русскую песню «Прощай, любимый город, уходим завтра в море». В руке он нес почти пустую бутылку китайского денатурата.
За матросом Джеком семенил китаец и что-то громко и грозно выкрикивал на китайском языке, как показалось Аристарху, явно ругательного содержания, успевая при этом также громко добавлять на английском, – «You drunk my bottle of very expensive wine! You are very bad man!»[41]
Когда вертолет с матросом-техником и пострадавшим арабом Мухаммедом благополучно взлетел в направлении Аль-Баюна, в лагере было объявлено большое совещание.
Все обитатели Аква-Нита собрались в комнате оперативного дежурного, и теперь Аристарх впервые мог по достоинству оценить разнообразие военных форм, внешностей и прочих особенностей военного люда, собравшегося со всех концов света в небольшой комнате, где-то посредине бескрайней пустыни. Слово взял командир лагеря, высокий американский военный в очках, внешностью сильно напомнившей Аристарху персонажа американских мультфильмов, всемогущего «Кролика Роджера».
– Все вы знаете, что у нас в лагере произошел инцидент, но ситуация под контролем и я уверен, что в Аль-Баюне примут правильное решение, – начал он, обращаясь ко всем собравшимся.
– Инцидент?! – вдруг выкрикнул тощий темнокожий военный из Нигерии.
– Да это диверсия против мусульманского мира – этот разнузданный алкаш хотел развязать третью мировую войну! – гневно кричал нигериец, на своем неповторимом повизгивающем афро-английском, нервно пританцовывая на стуле.
– Неслыханная наглость! Он выпил мою очень дорогую бутылку вина!
Подарок любимой бабушки в честь пятидесятилетия образования Китайской Народной Республики! – кричал китайский военный, гневно размахивая руками.
– Это досадное недоразумение! – встали на защиту матроса Джека ирландские военные, в тематических футболках с надписью «Guinness is my goodness[42]».
