Лариса Теплякова - Нестандартное лицо
Позже, прогуливаясь по городу, Инга иногда сочиняла эту воображаемую статью. Для затравки она бы эффектно поведала любопытствующим девам, что брак с мужчиной-иностранцем поначалу напоминает ослепительный всполох счастья, но вскоре превращается в игру в прятки в тёмной комнате. Можно блуждать и больно ударяться. И лишь со временем в комнате появляется свет… Удивление сменяется пониманием. Остаётся только свыкнуться с тем, что твой муж всегда будет дорожить тем, что для тебя вовсе чуждо. Он будет посещать корриду, а ты не переносишь эту кровавую бойню. Ты будешь мечтать о квашеной капусте, а он не терпит её острого кислого запаха. Эти противоречия будут вечными спутниками семейной жизни, и если научиться их обходить, то будет вам счастье, дорогие читательницы, – непростое, зато необыкновенное!
Инга жила с одним из самых лучших испанских мужчин. Он был её «любитель», предприниматель, мечтатель и «пониматель». Муж много делал для неё. Он расширил её представления о мире, показал немало интересного. Настало время и ей самой решить дилемму – жить дальше так, как хочет муж, или искать новый смысл своего существования. Инга мучительно раздумывала, оставаться ли ей до конца дней красивой благополучной домохозяйкой или пробовать себя в какой-то профессии. Инга хотела получить образование и определить своё призвание, но вот как пояснить это Мигелю, она пока не знала. Ведь испанские мужчины очень традиционны в семейных вопросах. Несмотря на прогресс, старые фамильные традиции незыблемы почти повсеместно. Глава семьи – мужчина, а жена при муже. Мигель Торрес был очень строг в этом вопросе. Он не видел веских причин менять свои взгляды.
Глава 5
Фиеста в Таррагоне
Просто День города – звучит скупо, скучновато, и как-то не по-испански. В Барселоне такое мероприятие роскошно называется День роз, в Валенсии – праздник огня, а в Таррагоне – День святой Теклы. Всякий горожанин благодарит небесную заступницу за добрые дела, обращает к ней молитвы, но его священные религиозные чувства прекрасно сочетаются с полной свободой действий, музыкой, танцами, чрезмерным употреблением вина и традиционных закусок. В Каталонии веселятся легко, простодушно, непосредственно, трогательно. У испанских праздников свои законы, и вся жизнь испанца качается, как лодка в море, между сиестой и фиестой, когда он не занят работой.
Ранним утром было немного облачно, и даже моросил мелкий дождь, но это никого не могло смутить: праздник устраивали всегда, при любой погоде. Горожане вывесили испанские, каталонские и таррагонские флаги. Они слегка колыхались при дуновении ветерка, и казалось, что ослепительный красно-жёлтый поток перетекает с балкона на балкон. Город сказочно преобразился.
Ровно в полдень мэр возвестил о начале праздника. Взметнулся первый фейерверк, зазвучала музыка, и по главной улице двинулся парад. Туристы из многих стран наблюдали, как каталонцы веселятся, а нарядные горожане приветствовали их возгласами. Само солнце не выдержало затворничества и взошло высоко над городом. Феерическая фиеста набирала темп, она уже завихрилась и понеслась по улицам Таррагоны. Безудержное веселье, милый безумный хаос, жажда удовольствий быстро овладевали всеми.
Инга находилась в самом центре событий вместе с Мигелем. Её мужа в числе других уважаемых людей пригласил сам мэр – сопровождать его во время торжеств. Инга впервые стояла на одном из балконов мэрии. Она с интересом разглядывала потешных карнавальных кукол с гигантскими головами, которых несли разряженные каталонцы, прелестные цветочные композиции и огненные факелы, словно возникнувшие из древности. Необычайное буйство красок и людской фантазии пытались запечатлеть как туристы, так и журналисты. Среди них Инга неожиданно разглядела своего нового знакомого – Владимира. Он энергично работал, делая снимки, и несколько раз устремлял объектив камеры прямо туда, где находилась Инга. Вскоре он возбужденно махнул ей рукой, но Инга ответила лишь едва заметным кивком. Владимир поднял руку выше и помахал ещё. Инга занервничала, глянула на Мигеля. К счастью, муж увлечённо общался с чиновником городской администрации. Она не могла допустить, чтобы Мигель заметил фамильярные приветствия Владимира.
Инга лихорадочно соображала, как ей поступить. Наконец, она решилась и шепнула мужу:
– Мигель, я спущусь на улицу, хорошо? Я увидела наших соседей, надо к ним подойти, поздороваться, поговорить немного. Нехорошо смотреть на добрых знакомых сверху вниз.
Мигель удивленно вскинул брови, но всё же одобрил душевный порыв жены:
– Конечно, иди! Только не задерживайся. Скоро начнется торжественная месса, мы должны там присутствовать, а потом состоится обед в мэрии. Нам нельзя опаздывать, мы ничего не должны пропустить! А сейчас мне тоже нужно поговорить.
– Не волнуйся, я быстро, – пообещала Инга мужу.
– О, сеньора Инга Торрес собственной персоной! – шутливо приветствовал её Владимир. – Привет! Рад видеть! А ты крута, крута! На балконе мэрии, в окружении важных персон! Горжусь знакомством с тобой!
– Здравствуй, – спокойно ответила Инга. – Я там впервые, мне самой всё в диковинку. Мэр пригласил мужа, а я обязана его сопровождать. Вот и всё.
– А твой муж – настоящий мачо! – оценил Владимир. – Силен мужик! Орёл!
– Спасибо, – сдержанно поблагодарила Инга. – Отойдём в сторонку?
– Пожалуйста, с удовольствием! – игриво согласился Владимир.
Она не знала, как лучше начать разговор о том, что её так обеспокоило. К тому же Ингу смущало, что Владимир уже навеселе. Впрочем, в праздник, когда вино лилось рекой повсюду, каждый в городе был хоть немного пьян. Это даже вполне естественно в такой день…
Но Владимир начал сам:
– Слушай, а муж у тебя ревнивый?
– Да, в общем, бывает, ревнует… Даже не то, чтобы ревнует… Ну, у него свои понятия о нормах поведения замужней женщины. Знаешь, я не рассказывала ему о нашем знакомстве на пляже. Он может неправильно истолковать, я ведь там случайно оказалась, просто было такое задумчивое настроение, – Инга тщательно подбирала слова.
– Слушай, ну, чего ты так осторожно поводишь меня к теме? – прервал её журналист. – Свой свояка поймёт издалека. Я тебя понял, не парься. Твой муженёк строгих правил. Бывает, сочувствую. Мелькать и махать прилюдно больше не буду. Ты мне только расскажи, какие у городских властей намечены особые, элитарные, праздничные мероприятия в отличие от развлекухи для народных масс? Открой секрет бедному российскому журналисту.
– Торжественная месса, потом обед. Ничего особенного, всё чинно, церемонно. На улицах, я думаю, будет гораздо веселее, – предположила Инга.
– Слушай, ну, не могу не спросить! – фривольным полушёпотом заявил Владимир и придвинулся к Инге ближе. – Как оно – жить с испанским мачо, а? Ну, есть какие-то там особенности в быту, в отношениях, а? Парень-то твой, видно, горяч? Темпераментный секс, бурная жизнь? А? Не так, как с нашими парнями? Хуже? Лучше? Ну, не смущайся, делись!
– Так у меня других-то не было, – сухо ответила Инга. – Мне сравнивать не с чем. И не с кем.
– У-у-у, вот ты какая! – воскликнул Владимир, подражая интонации известного юмориста Геннадия Хазанова. – Ты слушала мамочку, берегла себя для одного-единственного, любимого и неповторимого! Завидую твоему испанскому мужику! Ему досталось настоящее сокровище! Кстати, как его зовут?
– Его зовут Мигель. Типичное испанское имя, – неохотно сказала Инга.
– Миша по-нашему! Мишка, Мишка, где твоя улыбка! – усмехнулся Владимир. – А вот скажи, ты вышла замуж за богатенького красавца Мишу или за эту обалденную страну – Испанию? Страна-то ведь и впрямь обалденная!
– Когда я влюбилась в Мигеля, мне было чуть больше восемнадцати лет. Я была готова ехать за ним на край света. Если бы он жил в глубинке Австралии, или, скажем, в горах Непала, я бы всё равно поехала. Тоже довольно типичная история, – ответила Инга.
– Ну, не совсем типичная, не совсем – покачал головой Владимир. – Ладно, ладно, прости-извини, не дуйся! Я погорячился. Не обижайся. Хорошая ты девка! Слушай, а когда эти пирамиды из людей будут строить?
– Скоро, вот-вот.
– А то мне сегодня надо ещё в баре трабахать. Слушай, а как классно звучит по-испански это гордое слово – «работа»! Трабаха! Это ж надо так смачно выразиться! Суть ясна каждому. Фиеста, сиеста – такие ласковые, нежные словечки, а работа – бескомпромиссное, грубое, жесткое словцо. В общем, сегодня в нашем баре ожидается нашествие, – высказался Владимир. Подвыпивший журналист философствовал и куражился с особым вдохновением.
– Да, сейчас они посоревнуются со всей серьезностью, а потом начнутся всякие праздничные шалости, все будут танцевать, петь и гулять по барам, – подтвердила Инга.
