Юлия Лешко - Ангел в темноте
Молчим. А потом Наташа, затушив сигарету в пепельнице, произносит:
– Знаешь, а я бы не отказалась от такого отца. Правда…
Я киваю в ответ:
– Я тоже, если честно. Ну может ты и права по большому счету. Ой, ничего я не знаю… Меня, наверное, в детстве недолюбили…
Наташка смотрит хитро:
– И ты почему-то решила наверстать упущенное с главным Дон Жуаном нашего телевидения? Ну-ну…
Ладно, пора по домам. Что мы сейчас с Наташкой решим мою дальнейшую судьбу? Нет. Встаю, потягиваюсь:
– Ну и хватит нотации читать. И кстати, про отцов. Миша очень любит нашу Катьку. И только поэтому наш брак надежен, как швейцарский банк. Все, пошли. Хочешь, до дома довезу?
Мы спускаемся с центральной лестницы, ведущей в Телецентр. Мы похожи на «покоривших вершину» альпинистов: усталые, но довольные. Как иллюстрация к мысли о разнообразных «вершинах» на автостоянке рядом с телецентром обнаруживается Алиса. Отвернувшись от нас, она говорит с кем-то по телефону.
Мы с Наташкой садимся в мой «меган», дверцы хлопают, и Алиса оборачивается на звук.
Приветливо улыбается (ну это у нее просто рефлекс), и царственным жестом открывает свою машину. Садится и одновременно успевает сделать нам «пока-пока».
А я не улыбаюсь в ответ: я уже устала ей улыбаться. Да еще и шиплю:
– У, бочка динамитная!
Наташка смеется:
– Ну ты даешь! Какая Алиса бочка? 40 кг с ботинками!
Машина едет по городу. Наташа что-то рассказывает, оживленно жестикулируя. Я смотрю на дорогу, время от времени кивая подруге, но думаю о своем.
«Бочка динамитная»… До сих пор удивляюсь, как я смогла придумать такое! Однажды во дворе мы с девочкой из нашего подъезда сделали «секреты»: закопали в земле красивые «золотинки» от шоколадок, бусинки, цветы и закрыли сверху стеклышком. Популярное в нашем детстве было занятие – делать «секреты». И очень важно было этот «секрет» сохранить: никому постороннему не «выказать». Найти чужой «секрет» было невероятной удачей, ведь туда попадали самые красивые фантики и стеклышки, а иногда даже целые брошки!
В общем, девчонка, с которой мы делали «секреты» во дворе, дождалась, когда я уйду домой, и забрала все мои сокровища! И так ровненько-ровненько разгладила песочек над разоренным тайничком! Темным вечером перед сном я стянула у папы спички, выбежала проверить свой «секрет» и обнаружила пропажу. Предательство!..
Гнев охватил все мое существо, я бросилась в подъезд, вихрем взлетела на пятый этаж. Я нажимала и нажимала кнопку знакомого звонка, пока сердитая подружкина мама в халате и «бигудях» не открыла дверь.
Предательница, разорительница «секретов» испуганно выглядывала из-за косяка двери. Я увидела ее – и свет померк от ярости. «Это ты!» – заорала я, забыв о приличиях.
«Что случилось, Рита? – перепугалась „предательская“ мама. – Не кричи так, поздно, все уже спят». Негодяйка в пижаме, однако, спряталась в своей комнате. Ее мать еще не успела договорить, как противная девчонка закричала оттуда: «Это не я! Это не я!»
«Ты! – еще раз страшным голосом крикнула я и, нисколько не стесняясь присутствия взрослого, добавила: Бочка динамитная!»
Зря она назавтра рассказала об этом инциденте во дворе. Эффект получился, прямо скажем, неожиданный: никто ей не посочувствовал и меня не осудил – законы детства суровы и справедливы. А прозвище оказалось не только смешным, но и подходящим. Девчонка в самом деле была и толстенькая, и очень вредная. Она так и осталась «бочкой динамитной» до восьмого класса. А потом пошла учиться. По-моему, в какое-то торговое ПТУ. Больше я ее не встречала, переехав в другой город в семнадцать лет. Надеюсь, свою привычку брать чужое она оставила в детстве…
Я сворачиваю в арку: вот и Наташин двор. Наташа чмокает меня в щеку и выходит из машины, а я выезжаю обратно на дорогу.
…Сколько моих «секретов» разрушено с тех давних пор – и не сосчитать. Когда я лишаюсь очередного своего сокровища и мне нечем себя утешить, я вспоминаю: «Бочка динамитная!» И тихо смеюсь… но чаще – плачу.
Глава 4
Ангел в темноте
Я дома. Вхожу в квартиру, открывая дверь своим ключом, и тихонько кричу: «Милый, я дома!» Это моя грустная игра. В одном американском фильме увидела: женщина входит в дом и так же кричит. А потом добавляет: «Ах, я забыла, я же не замужем…»
Я замужем, но мой муж дома и вечером-то нечастый гость, а уж днем… Иногда он шутит: «Кто на что учился». Или еще так: «Ученье – свет, а неученье – чуть свет на работу». Ну-да, он экономист, с двумя высшими образованиями, а я так, «погулять вышла», всего лишь актриса.
Я действительно в дипломе значусь как «актриса театра и кино». Но последнюю свою роль сыграла в дипломном спектакле. Это была Катарина в «Укрощении строптивой». А потом… Совершенно случайно попала на телевидение. И с тех пор, вот уже пятнадцать лет, пытаюсь доказать себе и другим, что случайностью это все же не было. Сложно? А кому легко! Все кому-то что-то доказывают – всю жизнь, особенно натуры артистичные, творческие. Я все же причисляю себя именно к таким.
Захожу в ванную. Студийный грим выглядит в домашнем интерьере уж очень театрально, скорее смыть… Облачаюсь в длинный халат – вот оно, счастье… Сейчас – плюх! – на диван перед телевизором и… не включу его! Книжечку возьму, почитаю. Что бы такое взять, под настроение…
Иду мимо комнаты дочери к стеллажу, который тянется вдоль всего коридора: где тут мой любимый «лошадник» Дик Фрэнсис? Его детективы действуют на меня как чашечка чаю с молоком, потому что он настоящий англичанин во всем: и в творчестве, и в жизни. Блестящий джентльмен, жокей Ее Величества, даже его остроумие сдержанно – это «улыбающийся», а не «смеющийся» английский юмор…
На настенном бра прикреплена забавная игрушка – ангел в длинной белой ночной рубашке с крылышками. Это наш родной, очень важный ангел. У него есть своя биография, своя история.
…Когда моя Катька была совсем маленькой, она боялась темноты. Ничего особенного, многие дети боятся, но моя своенравная с младых ногтей девица еще и болезненно стеснялась этого. Поцелую ее на сон грядущий, выключу свет, а она начинает хныкать, тоненько, как зайчик. И ночничок-лилия дела не менял: хнычет моя кроха и не признается почему. Впрочем, и говорила-то она тогда едва-едва.
Только годика в четыре наконец призналась, бедняжка, со слезами: «Мама, я эту куколку боюсь…» И показала на ангела, висевшего на зеркале в ее детской.
Игрушечного ангела подарила ей крестная, подруга моя школьная, Жанна. Очень славный ангелок, с круглой румяной улыбающейся мордашкой, с золотым колечком-нимбом на светленьких кудряшках, из-под беленькой ночной рубашки торчат розовые пяточки. А крылышки маленькие, как у воробья. Хорошая, добрая игрушка, совсем не страшная.
Правда, в темноте он слегка светится, уж не знаю, из чего сделан, но светится. Чуть-чуть… Красиво – на взрослый взгляд. И все-таки, наверное, немного жутковато – на детский. Вот Катька и испугалась его когда-то и продолжала бояться так долго! Со страхами нужно бороться, по себе знаю. Очень они мешают жить.
Разговор с дочерью начала издалека:
– Зайка моя, почему ты его боишься, это же твой ангел-хранитель! Видела, как он в темноте светится?
– Ты его убери, выброси… – и отвернулась даже, бровки нахмурила.
Я думаю, нет, мало ли чего ты в следующий раз бояться начнешь – так все и выбрасывать?
– Перестань, Катя. Как это мы его в мусорку выбросим, чтобы он среди картофельных очистков что ли лежал? Он же маленький, хороший, помнишь, тебе тетя Жанна его подарила? Она тебя очень любит.
Но Катя оставалась непреклонной. И тогда я спросила:
– Ну хочешь, расскажу тебе сказку про ангела?
Сказка – это и поныне самый мощный аргумент в любом разговоре с дочерью. Правда, на тот момент я подходящей сказки про ангела не знала, поэтому пришлось сочинять на ходу. И вот что сочинилось…
– Жил-был маленький ангел. Он очень любил играть, петь песенки, гулять. Знаешь, как гуляют ангелы?
Катька подумала и предположила:
– В парке?… Не знаю.
Ну я-то, положим, тоже не очень знаю, какие прогулки у ангелов, но уж если начала, надо продолжать:
– Ангелы, Катя, летают из дома в дом, смотрят, как поживают маленькие детки, которых они защищают. Днем и ночью летают. Днем заботятся о малышах, следят, чтобы они хорошо кушали, маму слушались. Берегут их. Вот упал, например, малыш, а ангел тут как тут, подставил ладошки – и малышу не больно. Ночью присматривают, чтобы сладко спали, видели хорошие сны и ничего не боялись.
Тут она впервые глянула на нашего «пернатого» с робким интересом…
Воодушевленная первым успехом выдвинутой версии, я продолжила:
– И вот однажды один маленький ангел прилетел в дом, где все уже давно спали, а свет был выключен. Он немножко боялся темноты (ну совсем как ты). Но он очень любил маленькую девочку, которая жила в этом доме…
