Мила Романова - «Аленка» шоколадка
– Кире? – я удивилась.
– Его зовут Керолос. Он православный христианин, египтянин, это типа Кирилл по-нашему, но мы все его Кирой зовем. Так проще и ему здорово подходит – пояснила мне словоохотливая девушка, – она улыбнулась. – Он очень хороший.
Понимая, что заказать экскурсию мне не удастся, я поблагодарила девушку и вернулась в номер.
Женька пришла часа через два. Она держала в руках пакет с фруктами и глупо улыбалась. Глядя на нее, я понимала, что «процесс пошел»…
Она пританцовывала и напевала под нос какую-то арабскую песенку, постоянно повторяя: хабиби… хабиби.
– Что это значит? – спросила я, имея ввиду Женькино состояние.
– Это значит – любимая, – весело пояснила Женька.
– Что-что? – не поняла я.
– На арабском хабиби значит любимая, – со знанием дела пояснила Женька.
– Ах, вот как… – только и смогла сказать я.
– Да, – авторитетно заявила Женька, – а, кстати, я тебя люблю на арабском звучит как «ана бахабек».
– А ты, оказывается, уходила арабский учить, – немного язвительно поинтересовалась я.
Но Женька была так счастлива, что совсем ничего не заметила.
– Он такой обходительный и вежливый, – не умолкала Женька, – с ним так хорошо и спокойно.
– А где вы были? – опомнилась я. Действительно, кто я такая чтобы Женьке язвить? Сама сюда, зачем приехала?
– Мы на Марину ходили гулять. И завтра пойдем, – рассказывала Женька, – ну а вообще, он меня даже в гости приглашал… – она замолчала – но я не согласилась.
– И правильно сделала, – подхватила я.
– Ох, Мира… чья бы корова мычала, – Женька покачала головой. Мы посмотрели друг на друга и весело рассмеялись.
Утром мы пошли на пляж. День был солнечным, ярким и приятным. Было очень тепло, но не жарко. Наверное, за счет свежести морского ветра. Мы действительно наслаждались отдыхом. И когда пришло время обеда, уходить с пляжа совсем не хотелось. Но Женька была непреклонна. Она всегда считала, что питаться нужно вовремя и только полезными продуктами. Уже много лет мы с Женькой были вегетарианками. Иногда это приносило определенные трудности, поскольку мы часто сталкивались с непониманием. Но в этом отеле был прекрасный ресторан и много разнообразных вегетарианских блюд. Однако Женька строго следила за тем, чтобы я ела только полезную пищу и вполне могла заставить меня отказаться от аппетитной булочки в пользу яблока или апельсина.
А после обеда позвонил Мухаммед. Он сказал, что ситуация изменилась, у него появилось немного свободного времени и он очень хочет меня видеть.
Я обрадовалась, и мы договорились встретиться вечером возле отеля.
– Я с тобой не пойду, – торопливо сказала Женька, – у меня же свидание тоже.
Я не возражала.
Он подъехал на машине прямо к входу в отель. Я вышла и села в машину рядом с ним.
– А где, Женя? – спросил Мухаммед, не отрывая взгляд от дороги.
– Да она там… – я не знала что сказать. Врать я категорически не умею, а говорить правду почему-то не хотелось, – она там… разговаривает…
– Разговаривает? – его голос неуловимо изменился. – С кем? С арабским мужчиной? – голос его становился жестче и жестче.
– Ну да…, с мужчиной, – врать я действительно не умела, – он хозяин магазина украшений. Она у него кольцо купить хочет, – добавила я быстро.
– Кольцо? – спросил он, – какое кольцо?
– Красивое, серебряное, с сапфиром, – продолжала я, как будто оправдываясь…
В детстве я много раз слышала историю про хищников и людей, которые их покоряют. Я даже помню одну передачу по телевизору об этом. Пожилой дрессировщик рассказывал, как он работает с тиграми.
– Зверя нельзя бояться, – рассказывал он, – зверь должен чувствовать, что ты сильнее. Как только появляется тень страха, зверь ловит это и становится опасным. Он начинает нападать. Но если человек зверя не боится, тот не сможет причинить ему вреда.
Почему-то сейчас, сидя в машине рядом с Мухаммедом, я почувствовала себя дрессировщиком, который впервые входит в клетку к тигру. Я вспомнила истории из детства. «Только не волнуйся», – сказала я себе и мысленно расслабилась. Волна расслабления прошла по телу, и я почувствовала, что Мухаммед тоже расслабился.
– Ладно, – сказал он, – сейчас доедем до квартиры моего брата и оставим там машину, потому что это машина брата. Потом возьмем такси и поедем ко мне на квартиру.
«Он хочет познакомить меня с братом», – пронеслось в голове, – «о Боже, он не предупредил… Если бы я знала, я бы приготовилась. И с собой, наверное, что-то нужно взять. Конфеты или фрукты. Но я же не знаю, как у них тут принято», – я заволновалась, ладони вспотели. Но Мухаммед, по-прежнему, спокойно вел машину.
Он повернул на перекрестке и вдруг сказал:
– Сейчас ты выйдешь здесь и подождешь, пока я заеду во двор, оставлю там машину, скажу брату пару слов и вернусь.
Я молчала. Мне казалось, что на меня обрушился весь мир. Когда машина остановилась, я открыла дверь и вышла, не говоря ни слова. Я находилась в состоянии «крайней прибитости» как называла это моя Женька.
Первой реакцией было желание кинуться к дороге, остановить такси и уехать. Но на улице было темно и страшно, кроме того, я не могла двигать ни руками, ни ногами. Я даже думать не могла. Стояла как истукан. Каменный бесчувственный истукан и крупные слезы катились по моему лицу.
«Такого унижения я не проживала ни разу в жизни… Вот и закончилась восточная сказка», – пронеслось в голове. И больше ни одной мысли. Тело словно окаменело, я его совсем не чувствовала.
Но руки вдруг ожили и полезли в сумку, уже через секунду, я держала в руках свой заветный крестик. Еще секунда-две и мне стало легче.
– Добрый вечер, – услышала я рядом с собой голос. «Отличный русский», – мелькнула мысль.
Я повернула голову и увидела, что на перекрестке остановилась большая темная машина. Задняя дверь была приоткрыта, и из нее выглядывал крупный мужчина, явно арабского происхождения.
– Добрый вечер, – ответила автоматически.
– Ты что здесь стоишь одна, Наташа? – спросил он, выходя из машины и направляясь ко мне.
– Я не Наташа, – ответила я, чувствуя, что тело снова отказывается меня слушать. Сладкий комок подкатил к горлу, и я с силой сжала свой крестик.
– А как тебя зовут? – мужчина уже стоял совсем рядом. Его взгляд был острым и липким одновременно. Он смотрел на меня так, как смотрят на корову, покупая ее на рынке.
Я интуитивно сделала шаг назад и чуть не упала, зацепившись за бордюр.
Он схватил меня за руку и придержал, но когда я попробовала освободить руку, он сжал ее сильнее.
– Поехали со мной хабиби, – он подошел ближе, и я снова попятилась, – поехали, не пожалеешь. Ана бахабек, – и он многозначительно улыбнулся.
– Отпустите, пожалуйста, – я дернула рукой, – я никуда с вами не поеду! И никакая я не Наташа! – я снова сделала шаг назад. – И никакая я не хабиби!
Мой голос стал громче, я снова почувствовала крестик в своей руке: – И вообще, отпустите меня немедленно! Я гражданка другой страны! Вы не имеете права!
– Тише, дура! – он отпустил мою руку, – а чего же ты ночью по городу шатаешься? Приключения ищешь?
– Ничего я не ищу! Я человека одного жду здесь!
– Человека? – он засмеялся. – Арабского мужчину? Значит, свои приключения ты уже нашла, – и он засмеялся снова.
– Отстаньте, – сказала я уже тише.
– А ты красивая. И интересная, – он снова засмеялся, – мне хотелось бы поговорить с тобой. Об истории и русской литературе. Видно, что ты интеллигентная.
– Зато Вы себя ведете совсем неинтеллигентно, – ответила я уже спокойнее.
– Я веду себя как мужчина, – его голос стал твердым, – а твои соотечественницы позволяют, чтоб с ними себя вели именно так! Это ты одна такая нашлась, как королева на горошине. Знаешь такую сказку? А остальные куда более сговорчивые.
Я сжала руку с крестиком внутри и почувствовала себя уверенней:
– Сказку знаю. А Вы ее откуда знаете?
– А я в Москве учился. И в Европе тоже, – ответил он.
Я молчала. Постепенно мое состояние выравнивалось. Слабость и обида за всех русских женщин вдруг прошла. Наоборот. Внутри поднялась волна силы и ощущение внутреннего достоинства. Да, я – русская! Я родом из этой далекой и прекрасной страны. Моя Родина – это Родина Достоевского, Толстого, Пушкина и Есенина, Менделеева и Ломоносова. Моя Родина сильна и прекрасна!
Да, я – русская! Я красивая и умная. Правильно он сказал: королева. Я и есть королева. Правда, немножко сумасшедшая. Но королева. У которой есть сила, достоинство, красота и мудрость.
Наверное, он почувствовал что-то, но его тон вдруг изменился:
– Королева, скажи, как тебя зовут?
– Мирослава, – представилась я полным именем впервые за последние тридцать лет своей жизни.
– Красиво, – его голос стал мягче и естественнее, – Мирослава, я приглашаю тебя на ужин. В любое время. Выбери сама. И ничего не бойся. Я гарантирую тебе полную безопасность. И вообще, тебя в этом городе больше никто не тронет. Вот, возьми, – и он протянул мне свою визитную карточку. Я посмотрела. Там было только имя и номер телефона. Белого цвета квадратик дорогой бумаги с золотым теснением. – В любой ситуации, только покажи эту карточку и тебя никто не тронет!
