Сергей Носов - Страница номер шесть (сборник)
Дядя Тепа захохотал, услышав такое. Майя сказала:
– Я не про эксплуатацию, я про то, как он представляет.
– Что – представляет?
– Товар!
Воззрились на Дядю Тепу: хватит валять дурака, за дело, маэстро!
– Тепа, они не знают! Обязательно покажи. Прямо сейчас!
– Мне столик нужен.
Раздвинули складной столик, поставили посреди комнаты.
– И мух.
Литровая банка с мухами транспортировалась в рюкзаке Чибирева. Извлекли.
Дядя Тепа подошел к столику, справа от себя положил «букет», взял обеими руками банку.
Банка с мухами напоминала банку с вареньем. С черничным вареньем. Она и закрыта была по-домашнему, как закрывали когда-то варенье, – бумагой, перетянутой опять же аптечной резинкой на горловине. Дядя Тепа умилился. Воспоминание детства. Бабушка Оля. Кладовка. В две шеренги на полке построены банки с вареньем. На бумажных закрышках надписи вроде: «Черника. 1966».
Он открыл банку, поднес к лицу и зачем-то понюхал ее содержимое. Двумя пальцами вынул муху.
– Хорошо бы пинцетом! – подал голос Телегин.
– Тсс! – приструнила Майя супруга.
Дядя Тепа, не отводя от мухи взгляда, шевельнул мизинцем: не отвлекайте!
Положил на стол – ближе к левому краю.
Этих мух продавали на Невском проспекте в магазине «Охота и рыболовство». Штука – пятак. Черненькие, из пластмассы. Когда были совсем дураками (первый курс, стройотряд и т. п.), считалось прикольным подбросить в компот или посадить на котлету. Вот и Телегину Майю посетило воспоминание: едет в метро, рядом за поручень держится мачо, красавчик – с печатью таинственности на лице, для данных мест (лица и метро) нетипичной, отчего за лицо цепляется взгляд, – их взгляды встречаются – мачо открывает медленно рот и высовывает язык – на языке сидит черная муха. Смешно.
Мухи действительно были словно живые – выпуклоглазые, с тремя (что характерно для всех насекомых) парами ног и даже с прожилками на сложенных крылышках. Щукин однажды пытался на муху ловить карасей, не очень удачно.
Дядя Тепа вынул одно изделие из «букета». Все мухобойки в этом «букете» были с ручками красного цвета.
Дядя Тепа любовно потрогал бьющую часть мухобойки – прямоугольную шлепалку жесткой кожи.
Покачал орудие на руке, словно прикидывал вес – в самый ли раз – не много ль, не мало ль?
– Сосредотачивается, – сказал Телегин.
– Тсс! – Майка сказала.
Готов.
Дядя Тепа взмахнул мухобойкой и закричал: «Ахтун, ахтун!» Щукин и Чибирев, не владевшие немецким, поняли без перевода.
Они также поняли – без перевода: это очень корявый немецкий. Однако не понимали пока, что корявость Дяде Тепе на пользу.
Крича, Дядя Тепа манипулировал мухобойкой – то размахивал ею над головой, то с ловкостью демонстрировал тамбурмажорские штучки.
Перевод его выступления примерно таков:
«Дамы и господа!..
Как хочется иногда поохотиться!..
У вас нет возможности пойти на охоту?..
Не расстраивайтесь! Я научу вас, как быть охотником, не выходя из дома!..
Не надо убивать волков, медведей, белок, лисиц!..
Давайте убивать мух!..
Мухи – разносчики болезней!..
Испытайте азарт охотника!.. Убейте муху!..
Убить муху – это очень полезно!.. Убейте муху с пользой для здоровья!.. Убивая муху, вы снимаете стресс!..
Вам жалко муху?.. У вас нет мух?..
Не расстраивайтесь!.. Я подарю вам искусственную муху!..
Моя муха многоразовая!.. Ее можно бить много раз!..
Боевое орудие против мух из естественных материалов!.. Всего десять марок!
И одна муха бесплатно!
Внимание! Внимание! Демонстрирую принцип действия боевого орудия против мух из естественных материалов!..
Глядите все! Видите муху?
...Бац!!!!!
Муха капут!!!»
Финал выступления был особенно зрелищен. Бац и капут – это целая сцена. Дядя Тепа не торопился, бац и капут, прихлопнуть объект. Прищурив левый глаз и вытаращив правый (так, что начинала дергаться бровь), он, задержав дыхание, вытянув шею, долго, расчетливо, концентрируясь (тут бы барабанную дробь), целился в муху, чтобы, выбрав момент (вдруг улетит?), с решительным воплем победителя обрушить на нее всю мощь своего орудия. В одно мгновение мухобой преображается весь: только что он был сама ответственность, и вот – сам самыч восторг!
– Десять марок, – уже по-русски подвел итог Дядя Тепа.
Поразительно, муха держит удар! Ее лишь перевернуло кверху животиком, и лапки ее слегка распрямлялись. Дядя Тепа взял пластмассовую за вытянутую ножку и торжественно продемонстрировал публике.
Аплодисменты.
– А вы знаете, он действительно срывает аплодисменты, – радовалась Майка, хлопая громче всех – от души. – Ведь артист, артист!
Приложив руку к сердцу, Дядя Тепа отвесил поклон.
– Тут главное толпу собрать, – сказал Дядя Тепа, – чтобы стояли и слушали.
Майя:
– Тебя не послушаешь!
– И потом, финал. Хорошо шлепнуть надо.
(Шлепнул он очень хорошо – гостей из России пробрало.) Налейте.
– Не кричи только больше, – Майя сказала и объяснила гостям: – Соседи. Запросто полицию вызовут.
Оказалось, что здесь нельзя ночью шуметь. Что здесь очень строго.
«Горбачев» завершился. Налили из предпоследней – «Столичную» (последняя будет – энзэ), – Щукин и Чибирев законопослушно привезли каждый по паре 0,5 – предельно разрешенную «дозу для ввозу».
– За твой бенефис! – провозгласил тост Леня Телегин.
Майка сказала:
– За наше общее дело! Ведь мы ж компаньоны.
– Я же на их деньги вас выписал, – сказал Дядя Тепа Щукину и Чибиреву.
– И наша поездка окупится? – спросил Чибирев. – Е-е-е.
– А ты перемножь, перемножь... десять марок на число мухобоек!
– То есть вы хотите сказать, – Щукин сказал, – что это действительно покупают?
– По десять марок, тебе ж говорят!
– Вот эту херню?.. За нее десять марок?.. Бред какой-то!.. Они парят нас, Борька. Ну, посмотри на них, ведь это бред, не может быть такого!.. Да кому тут мухобойки нужны? Тут и мух нет!
– Есть! – воскликнула Майя.
– Дело не в том, есть мухи или нет мух, – сказал Телегин. – Дело в том, что здесь часто покупают бесполезные вещи. И это в порядке вещей.
– Здесь уважают рекламу, – сказала Майка. – А у него и реклама, и сразу спектакль.
– Что же мешает им самим этих мухобоек наделать?
– Зачем? Им не нужны мухобойки. Я же говорю, бесполезная вещь.
– У меня в голове не укладывается, – сказал Щукин и посмотрел на Чибирева. Тот хотел что-то спросить, но только еекнул:
– Е-е.
– Видишь ли, – сказал Дядя Тепа, – если бы в магазине, на прилавке, тогда бы да, ты был бы прав, там и даром никому не надо, но на рынке, вот, как я, вот так... Знаешь, тут любят аттракционы. Зрелища любят. И готовы за них платить. За артистизм...
– Я и сам не верил, что получится, – признался Телегин. – Мне бы такое и в голову не пришло. А вот он придумал, у него получилось.
– Потому что он гений, – сказала Майя. – Тепа, ты гений!
Чибирев пошел в туалет, его покачивало. Со стены в туалете спускалась искусственная лиана. День был тяжелый, устал. Вспомнил, что читал где-то, будто в Германии туалетную бумагу делают из трухи, в которую измельчают некондиционные ассигнации. Когда вышел, Дядя Тепа рассказывал:
– ...они только тогда муху замечают. А до этого – нет. Они все время на мухобойку глядят, и лишь когда целюсь – на муху. Думают, что живая и сейчас улетит. Я им хоть и говорю про искусственную, они все равно не сразу врубаются, думают, что живая сидит на столе. Иногда даже рукой машут, спугнуть хотят. А я шарах – и нет мухи! А потом показываю – пластмассовая! Тут уже общее ликование. А еще...
– Стой! – перебил Чибирев, – мы знали, что мы везли, мы знали, что ты продаешь мухобойки. Но не за такую же цену! Ну, марка, ну, две... Но – десять!..
Дядя Тепа постучал изделием по столу.
– Ручка деревянная, да? А дерево здесь дорогое. А вот эта хуевина, видишь?.. она вообще из кожи. Из бычьей. А кожа здесь дорогая. Я же говорю: естественный материал. Из кожи и дерева... Тут нет ничего подобного. Она дорого стоит.
– Надпись еще, – напомнила Майя.
– Да. Вот. Читай. «Ц.» Что такое? Потом: «16 к.» Почему 16?
На деревянной ручке изделия поверх краски стояла печать: «Ц. 16 к. ТУ 342–79 СБК-Пб».
– И что? – едва не взревел Щукин.
– Тайна какая-то. Необычное что-то. Экзотика. Им интересно.
* * *Путь до Б. занял часы и часы, много часов; может, и не много часов, но каждый час длился как вечность. К середине пути Чибирев решил, что приобрел язву.
* * *А начиналось пристойно. Почти игрушечный состав трогался по свистку общего для всех вагонов проводника, следившего за высадкой-посадкой немногочисленных пассажиров. На каждой остановке он выходил на перрон, дул в нужный момент в свой свисток, и все было бы ничего, если бы помимо того, что был проводником, он бы не был еще и контролером.
