Сергей Каратов - Тайны тринадцатой жизни
– Мужа моего бить вздумал, да кто ты такой, чтобы моего родненького, да кулаком в рыло!..
Гарик опешил от такого поворота событий. Он рассчитывал на её понимание, а тут – на тебе!
Пихенько и Смычкин свесились с забора, наблюдая за дракой. Смычкин не выдержал и дал совет Гарику быстро ретироваться назад, иначе мужик за ружьё схватится. На худой конец за топором в сарай кинется.
Гарик едва вырвался из цепких женских рук и перемахнул через забор назад. Триумфа явно не получилось, но и побитым он себя не считал.
Пихенько посмотрел на него одобрительно: давно ему сосед надоел своим буйным характером. Вот и получил поделом. Пихенько сразу оживился и даже по такому поводу пошёл в подвал за новой бутылкой вишнёвой наливки.
Только Гарик после драки сполоснул лицо и руки и сел за стол, как они со Смычкиным услышали всхлипывания на крыльце дома. Там сидит Аня и причитает. Гарик подошёл к ней и, бережно обняв за плечи, привёл Аню к столу. Жене Жоржа налили чай, стали успокаивать, а потом и расспрашивать, что да как? Она призналась, что ночью ей приснился сон, в котором с Пихенько случился литургический сон.
– Как это литургический сон? – удивился Гарик.
А Смычкин возразил Ане:
– Такого сна не бывает, есть летаргический сон, когда человек как бы впадает в кому, – стал разъяснять ей Смычкин.
А Аня не унимается и своё гнёт:
– Не спорьте, это был литургический сон у Пихенько, – всё ещё хлюпая носом, продолжала Аня. – Мне приснилось, что мы якобы с Жоржем пошли в церковь на литургию, а проклятый Жорж заснул во время богослужения. Вот я и говорю, что у него сон литургический.
– Ой, что теперь будет, что будет! – опять запричитала бедная баба. – Ведь накажет Господь за такое прегрешение моего нечестивца, точно накажет.
Смычкин с Гариком сразу просияли, узнав, что ничего страшного не случилось.
– Да ничего не будет, – стал успокаивать Аню Смычкин, сон – это дело богоугодное, а то, что Жорж заснул на богослужении, устал, видать, умаялся, бедолага; Господь велик и справедлив, так что он поймёт и простит твоего непутёвого мужа.
Алатырь
Пихенько бурно реагировал на все телевизионные рекламные ролики и переиначивал их на свой лад. Услышав одну из них, расхваливающую чай, он сказал Смычкину:
– Владлен, я смотрю, ты измотался от пустого ожидания вестей о своей будущей книге. Даже осунулся и бриться перестал. А не сходить ли нам с тобой на рыбалку? У меня и снасти есть разные, и лодка надувная. Озеро Алатырь у нас огромное, богатое рыбой. Глядишь развеемся. А моя принцесса Нюра высокогорная приготовит нам чай, снеди на весь поход. И чай принцессу Нури заварит в термосе.
– А когда идти надо? – с готовностью откликнулся Владлен.
Ему было скучно одному, без его друзей, которые уехали в Усушку для подготовки материалов по местному фольклору. Лето было в разгаре, рыбачить Смычкин любил. А почему бы и не половить щук на спиннинг?
А Пихенько набрал себе поплавочные снасти: он обожал закинуть и мирно наблюдать за поплавками, когда нет-нет, да и поведёт вдруг один из трёх. Главное не прозевать поклёвку.
Только Владлен с Жорой настроились на рыбалку, вдруг из дома выбегает Аня и кричит Смычкину, что ему звонят. Владлен пошёл на зов и услышал, что звонит Ося. Он доложил, что Смычкин может приехать и принять смотр местной самодеятельности, который они с Гариком поставили по собранным произведениям народного творчества. Заодно Ося сказал, что на завтра обещана гроза. Потом разговор прервался, то ли из-за того, что у Оси деньги кончились, то ли из-за надвигающейся грозы. Главного Ося так и не успел сказать.
А Смычкин ждал звонка от Оси, который должен был сообщить ему о предстоящей поездке на писательскую конференцию в Испанию, где широкую общественность заинтересовали стихи Владлена. Смычкину даже пообещали издать его книгу в этой стране, если он пожелает быть переведённым на испанский язык. Поэтому новенький блестящий мобильный телефон Владлен положил в удобный нагрудный карман куртки-ветровки, чтобы в любое время можно было провести разговор о зарубежной командировке.
Владлен и Жора отправились из Осьмушки пешком. Маленький Пихенько нёс огромный рюкзак с надувной лодкой и вёслами, а высокий, с вьющимися на ветру светлыми волосами, Смычкин нёс такой же рюкзак с провизией и палаткой. Когда укладывали скарб, Смычкин возмутился из-за палатки:
– Погода прекрасная, зачем нам палатка?
– Я понимаю, что тебе тащить её не хочется, а вдруг погода испортится? Ты же сам сказал, что Ося обмолвился про надвигающуюся грозу. А вдруг нам заночевать понадобится? А вдруг комары доставать начнут?
Смычкин тут же спародировал Жоржа:
– А вдруг землетрясение? А вдруг цунами? А вдруг ведьмы на мётлах прилетят?
– Не хочешь нести, сам поволоку, а ты ночью будешь мокнуть и ёрничать, сидя под елью.
Смычкин сдался. И теперь, пыхтя, тащил эту обузу, в душе проклиная настойчивого Жоржа.
Наконец, путь до озера был преодолён. Друзья распаковались, надули лодку, стащили её в озеро, побросали в неё походный скарб, разобрали рыбацкие принадлежности и поплыли. На вёсла сел Пихенько, а Смычкин решил покидать спиннинг. Вдруг он услышал, что мобильный телефон дал сигнал об эсэмэске. Смычкин быстро вынул свой маленький сверкающий на солнце телефон и увидел, что это был сигнал от магазина «Спортмастер», где Владлен год назад купил себе спортивный костюм. С тех пор оттуда постоянно поступали предложения на разные покупки или сведения о бонусах. Владлен чертыхнулся и убрал мобильник в карман.
Пихенько грёб в сторону небольшого залива, где он намеревался устроиться на берегу, чтобы расставить три удочки и ловить там плотву и окуней. А если повезёт, то и линя выудить.
– Скажи, Жорж, а зачем ты решил переплыть на другой берег, если и там, куда мы пришли, тоже есть такой же залив с камышами?
– Рыбак доверяет своей интуиции. Вот мне кажется, что в том заливе, около которого мы надули лодку, рыба хуже будет клевать, чем в том, к которому мы плывём.
– Понятно, – сказал Смычкин. – Рыбак всегда хочет ловить не там, куда пришёл, а желательно на другом берегу.
Вдруг у Смычкина кто-то резко дерганул за блесну. Владлен подсёк и стал выводить какого-то хищника, покусившегося на его приманку. У Пихенько даже глаза заблестели от азарта: очень было ему любопытно, кто же сел на смычкинский трёхгранник?
– Сильно тянет? – не выдержал Жорж. – Да нет, так себе. Скорее всего окунь небольшой, – сказал Владлен.
И точно, это был окунь граммов на триста. Смычкин нагнулся к краю лодки, чтобы взять рыбу ещё в воде, иначе трёхгранный крючок мог бы вонзиться в борт надувной лодки. Только он нагнулся, как тут же что-то булькнуло рядом с лодкой.
Смычкин даже обомлел от осознания того, что это мог быть мобильник. И точно! Он хлопнул ладонью по пустому нагрудному карману и выдал длинную тираду о том, какой он болван и недотёпа, что положил телефон и не застегнул карман. Пихенько впервые услышал, как умеет костерить себя Смычкин, в столь нелестных выражениях клеймя свою дурную башку, своих родителей, которые родили на свет такое чудрило, которое ни на что не пригодно в этой жизни, кроме как вывозить содержимое осьмушкинских сортиров.
Пихенько стал успокаивать друга, что ничего страшного не произошло, что озеро Алатырь необыкновенное, сказочное, потому что около этого водоёма есть большой камень Алатырь, о котором известно повсюду, что он приносит добро.
– Какое добро принесёт мне камень, если окружающие меня люди за все годы моей жизни никакого добра мне не сделали? – ругался Смычкин. – Один раз нашёлся человек, решивший помочь мне, и тут неизвестно что происходит со связью. Болван я заполошенный!.. Как мне быть с тем благодетелем, который хотел говорить со мной по поводу важной поездки?
Пихенько понял, что Смычкину надо дать передохнуть. Он подгрёб к своему облюбованному заливу, бросил прикормку около берега и стал разматывать свои лески. Смычкин сидел и безучастно смотрел на всё, что происходило пред ним. Наконец, Жорж распаковал свой рюкзак, достал чашки, бутылку водки и еду, которую им любовно наготовила Аня.
– При депрессии надо срочно принимать меры, – сказал Пихенько и разлил в чашки граммов по сто водки. – Точнее говоря, надо принять меру, и это сразу нормализует настроение.
Друзья выпили, закусили. Смычкин заметно оживился, предложил налить ещё по одной мере, после чего он совсем отошёл от своего горя. Пихенько подсел поближе к своим удочкам, насадил на каждый крючок по доброму червяку и закинул все три удочки к камышам, около которых набросал прикормку. Смычкин орлиным взором углядел поклёвку и метнулся к крайней удочке. И вот первый окунишка оказался в его руке.
– Молодец, Владлен! – поддержал друга Жорж. – Так держать!
Смычкин присел на пень рядом с Жоржем и сам насадил червя, плюнул на него и сделал заброс. Поплавок встал по стойке смирно, а Смычкин стал наблюдать за ним. Тут у Жоржа клюнуло. Сначала поплавок водило туда-сюда, потом повело в сторону, остановка, молчок, а потом резко утопило. Жорж аккуратно подсёк и стал тянуть добычу.
