Михаил Веллер - Любовь и смысл жизни (сборник)
А как украсил бы книжную полку изящный томик о женской зависти. В качестве бесплатного приложения к нему хорошо подошел бы томик анекдотов, да еще пару томиков с описанием дивных случаев из жизни знаменитостей. «Милая, как смотрит на меня этот мужчина! – Это наверняка ювелир, – шипит подруга, злобно косясь на ее роскошное колье». Нет, это же надо – кинозвезда всеми правдами и неправдами выведывает, в каком платье пожалует к ней на прием другая кинозвезда, ухает массу денег на пять рулонов такой же, и крайне дорогой, ткани, и срочно обивает ею полквартиры, так что несчастная, схватившая вчера приз на фестивале, выглядит в этом доме идиотским самоходным предметом домашней обстановки.
«Белая зависть» – ладно: «Он обладает чем-то, чем не обладаю я, мне это доставляет страдание, я тоже хочу этого, буду добиваться, пока не добьюсь». Стимул к соперничеству и достижению чего-то. И вот – сам превзошел знаменитого спортсмена, или ученого, или еще кого. Позитивно, целесообразно. Понятно.
Но вот сосед надстроил свой дом, или купил новую машину, или шубу жене и т. п. Жил ты без этого всего – отлично, и век бы не тужил. Но как стерпеть, что у него есть, а у тебя нет? И ты лезешь из кожи вон и в долги, и утираешь нос соседу: дом выше, машина новее, шуба дороже. На кой черт тебе такая зависть? одно беспокойство.
А не можешь этого сделать – грызет тебя, хуже тебе живется, чем раньше. Чего у тебя убыло?
А сгорел у соседа дом, угнали машину, моль съела шубу, – выражаешь ты ему свое сочувствие в подобающих словах, а сам давишь на роже удовлетворенную ухмылку, впору лимон в рот совать для приличия. Чего у тебя прибавилось?
У тебя прибавилось ощущения своей значительности. А что такое этот пресловутый краеугольный камень нынешних рассуждений о человеке – «ощущение (или сознание) своей значительности»?
Последовательно и от яйца – еще раз. Инстинкт жизни. Проявляет себя в том. Что человек стремится реализовать свои возможности. Настолько, насколько можно. А насколько можно? А черт его знает. Гору не поднимешь, через дом не перепрыгнешь. И человек измеряет свои достижения относительно достижений других людей. А свои возможности – относительно возможностей других людей.
А энергетика человека избыточна. Ему нужно больше, больше, больше. Делать, делать, делать. Изменять, изменять, изменять. Он стремится выше, выше, выше. Инстинкт жизни в человеке проявляет себя в том, что человек стремится делать максимум того, что он может. Всего мало, еще.
В идеале человек стремится быть значительнее всех остальных людей. В идеале он хочет: я почти бог, весь в белом на Олимпе, а остальные – в дерьме внизу в болоте, и по сравнению с их ничтожностью я огромно, предельно значителен.
Позитивная половина стремления – сделать себя выше всех.
Негативная половина стремления – сделать всех ниже себя.
Вот эту негативную половину мы и называем завистью.
Зависть – это негативный аспект стремления к самореализации, который выражается в стремлении опустить всех как можно ниже, чтобы тем самым быть как можно выше всех.
Зависть – это стремление к своей максимальной значительности через минимализацию значительности других.
Прекрасный случай теории относительности. Если ты не можешь различить, потому ли ты круче всех, что велик, или потому, что все прочие мелки, – то какая тебе разница. Суть едина: система «ты – окружающие» в твою пользу. А кроме как по окружающим, мерить ее не по чему.
И тогда становится понятен и логичен самый черный вариант зависти: «У меня есть много, а у него мало – ну так я хочу, чтоб у него даже этого не было». Еще бы. Тогда ты будешь относительно него еще значительней.
Именно отсюда, кстати, бо́льшая или меньшая примесь «нехорошего» удовлетворения при всяких известиях о катастрофах, авариях и прочих бедствиях, которые тебя лично никак не затрагивают. Чем больше бед на стороне – тем значительней становишься ты сам для себя относительно ущемленных в чем-то окружающих. (Это «аморально», зато логично и истинно.)
Что говорят родители? «Завидовать нехорошо, некрасиво, не надо!»
Что говорят окружающие? «Он завистлив, значит – слаб, сам такого добиться не может, он неприятен и смешон в своей бессильной и ядовитой злости к тем, кто значительнее его».
Что говорит моралист? «Он завистлив – значит недобр, ненадежен, эгоистичен, он желает другим того, чего не желает себе – желает им зла.»
Что говорит собственный разум? «Не надо завидовать, это бесплодное и вредное чувство, от него страдания, хлопоты, суета, оно отравляет тебе удовольствие от жизни. Разве, если кто-то чего-то лишится, у тебя чего-нибудь прибавится?..»
Что говорит инстинкт жизни, повелевающий стремиться к максимальной значительности? «Он значительнее тебя, ты не можешь быть к этому безразличен, ты ведь сам должен быть значительнее всех, ты ущемлен самим фактом его значительности, постарайся же сделать хоть что-то, чтоб изменить положение в сторону своей большей значительности!!!»
И мужики ночью жгут амбар самого богатого соседа. А жюри, состоящее из писателей, дает премию не тому, кто талантливее их, а вполне серому, и убеждают друг друга, что серый – хорош, а талантливый – плох, и радостно соглашаются друг с другом, и все в душе отлично знают, что к чему.
Человек с очень высокой самооценкой независтлив. Он и так полагает себя очень значительным. Но все равно завидует, если окружающие полагают кого-то другого выше, чем он!
Абсолютно независтливых людей не существует.
Почему же мы стыдимся своей зависти? Вернее – стыдимся показывать ее? Потому что это означает признать, что уровень твоих возможностей ниже уровня амбиций. Что ты не можешь того, что хочешь. Это означает публично расписаться в своей малозначительности, слабости, в признании другого лучше себя. «Зелен виноград». Обнародовать свою зависть – значит обнажить неуважение к своей значительности и позволить другим не уважать тебя, это значит самому себя публично «опустить».
Человек может смириться со всем: со своей бедностью, хилостью, некрасивостью, неудачливостью, но всякий имеет какой-то пунктик, по которому он себя уважает и оценивает высоко: это может быть умение нищего собирать милостыню или умение знаменосца чеканить парадный шаг. И уж в этом они жаждут признания! И если хвалят и объявляют лучшим не его, а другого – будь это в масштабах полка или роты, города или переулка, неважно, каждый сам выбирает себе масштаб, в котором уважает и ценит себя, – о, если и тут лучшим признают не его, а другого, вот тут он завидует, тяжело, болезненно, смертельно.
А кто самый большой завистник? Наверное, тот, чей уровень амбиций как можно выше, а уровень возможностей как можно ниже? Вот он и хочет опустить всех до себя и ниже. Не-ет, тут все чуть сложнее. Тут разум подсыпает нам тот еще песок в шестеренки.
Гениально же выразился юморист Костя Мелихан: «Человек может все, пока он ничего не делает». Так вот, человек может быть достаточно умен, чтобы верно понимать, как надо что-то делать. Ум как способность к анализу и оценке у него может наличествовать в высокой мере. И что же он видит? что другие, менее умные, совершающие явные ошибки и глупости, преуспевают в жизни более него: деньги, слава, свершения. Они хуже и глупее! Он мог бы сделать все гораздо лучше, если б захотел!
«Если бы захотел». О. Вот точка преткновения. Почему же он не хочет? Ну, тому найдется масса причин.
Ума как способности к анализу еще мало для действия. Нужна энергия, витальная сила, жажда действий – нужно креативное, созидательное начало. «Профессиональный» завистник лишен созидательного начала. Он болтлив и ленив, даже если суетлив внешне. Почему?
Потому что подняться до вершины – и опустить вершину до и ниже себя – с точки зрения «индивидуума оценивающего» одно и то же. Работать трудно. Выше всех не станешь. А доказать себе и всем, что прочие, которых полагают выше, на самом деле ниже тебя – это проще, легче, дает больше удовлетворения. Все дерьмо! А кто думает иначе – идиоты! Таким образом, умный я на самом-то деле значительнее всех, просто люди этого не понимают.
Человек идет по линии наименьшего сопротивления в достижении своей максимальной значительности. И делать ничего не надо. Он самореализуется через негатив: оценочно опускает всех ниже себя.
В этом большое преимущество профессии критика.
Мы имеем диспропорцию между действенным и чувственным началом. Способность к абстрактному мышлению играет с человеком дурную шутку: можно не делать ничего, ощущая себя всем. Это сродни наркомании или онанизму: получение ощущений «напрямую», без всяких действий во внешнем мире. Рефлексивная способность представлять себе и оценивать внешний мир заменяет человеку действие как таковое.
Негативно направленная мысль как источник ощущения своей значительности заменяет завистнику действие как источник значительности.
