Эммануил Тафель - Звезда без любви не рождается
Поезд пришёл на Курский вокзал поздно вечером. Моросил мелкий, противный дождь и дул холодный ветер. Таня неуверенно сошла со ступенек. Дорожная сумка оттягивала руку, платье сразу же намокло под дождём, а летние босоножки совершенно не подходили для такой погоды. Настроение было хуже некуда.
– Красавкина! – раздался из темноты знакомый голос.
Таня резко повернулась и сразу же узнала толстую фигуру Ивана Добронравова.
– Иван, ты? – Таня отвела с лица мокрую прядь.
– Я, Танюха, я.
Он подхватил её сумку, уверенно взял за руку и повёл за собой.
– Машину я запарковал у здания вокзала, это недалеко, дойдём за пять минут. Согреемся, включим музыку и жизнь станет прекрасной.
– Иван, я так рада тебя видеть.
– А я просто балдею от счастья! – он неловко поцеловал её в щеку.
Забросив сумку в багажник, Таня устроилась на переднем сидении и с облегчением захлопнула дверь. В машине было тепло и уютно.
– Рассказывай, как съездила, – Иван осторожно выруливал на трассу.
– В общем-то нормально, – Татьяна салфеткой вытерла лицо. – Жильём обеспечили, ели мы три раза в день, только душ не всегда работал, но практических знаний приобрели достаточно.
– Офицеры приставали? – Добронравов вопросительно взглянул на девушку.
– Не без этого, конечно, но в целом всё было хорошо.
Они замолчали. Иван уверенно вёл машину, а Таня старалась отдохнуть после утомительной поездки. За окном мелькали всполохи уличных фонарей, рядом неслась бесконечная вереница машин, а на улицах, несмотря на дождь, было многолюдно.
«Как хорошо, что я уже в Москве, а не в казарме посреди степи» – с удовлетворением подумала Татьяна и провалилась в глубокий сон.
Проснулась она от толчка. Машина остановилась у подъезда. Иван вопросительно смотрел на неё.
– Можно я к тебе поднимусь?
– Ты знаешь, Ванюша, лучше в следующий раз. Я устала с дороги, в квартире не убрано, а мне ещё и ванну принять надо, – Таня смущённо улыбнулась, – но я благодарна тебе за встречу и за то, что ты всегда помнишь обо мне.
Она подняла тяжёлую сумку и торопливо пошла к подъезду. В квартире была тишина, чувствовался спёртый воздух и отсутствие хозяйки. Повсюду на полу виднелась пыль, в ванной капала вода, а в раковине на кухне почему-то скопилась грязная посуда. То, что уезжая из дому, она вымыла всю посуду, Таня помнила совершенно точно.
«Прямо детектив какой-то, мне ещё только приключений не хватало!»
Она прошла на кухню, огляделась и увидела на столе записку. Почерк был знакомый.
«Доченька, не волнуйся, мы с папой не надолго заезжали. Возвращались из отпуска и решили приглядеть за квартирой. Всего тебе доброго. Береги себя.
Целуем мама и папа».
«Вот как они вошли ко мне в квартиру совершенно не понятно» – устало подумала Таня и, успокоившись, разделась и прошла в ванную. Когда она добралась до постели, была уже глубокая ночь. Спала она спокойно и утро встретила с улыбкой на лице.
На следующий день Красавкина поехала в институт. Здесь было, как всегда, многолюдно и шумно. В коридорах толпились студенты, обсуждались последние новости, а на лестничной клетке курили первокурсники. На стене у деканата висело очередное грозное распоряжение. Татьяна робко постучала, поздоровалась с секретаршей и попросила отметить возвращение с практики. Секретарша Полина Ивановна, всегда серьёзная до невозможности, на сей раз улыбнулась и сообщила о том, что студентке Красавкиной по результатам сессии назначена повышенная стипендия. Татьяна расцвела.
– Спасибо вам большое.
– Декана благодари, – уже без улыбки сказала секретарша.
Настроение резко скакнуло вверх, мир стал прекрасен, хотелось всему лыбаться, дарить цветы и заниматься благотворительностью, но следовало подумать и о занятиях. Таня проскользнула в аудиторию, так как лекция уже началась. Профессор Седовласов, со свойственной ему страстностью, говорил о влиянии окружающей среды на здоровье человека. Точнее о том, как загрязнённая вода и генномодифицированная пища, приводят к заболеваниям и сокращению продолжительности жизни.
– А что же в таком случае делать? – спросил сам себя профессор и, не дожидаясь подсказки студентов, ответил: – Необходимо очищать питьевую воду и стараться есть экологически чистую пищу.
– А если нет такой возможности? – послышался вопрос из аудитории.
– Бывает и такое! – констатировал Седовласов. – В таком случае необходимо очистить организм от накопившихся шлаков.
– И как вы рекомендуете это делать? – вопрошал настойчивый студент.
– Прежде всего голоданием, – твёрдо заявил профессор, – а уж затем, в процессе восстановления, лечебной диетой.
В аудитории поднялся шум и, пользуясь неразберихой, Таня прошла на своё место. Ольга тут же подвинулась к ней.
– Привет, подруга! Как у тебя дела?
– Новости просто замечательные, – Татьяна улыбнулась. – Мне дали повышенную стипендию. Теперь можно пировать.
– Даже на повышенную стипендию особенно не развернёшься, – Ольга всегда скептически относилась к новостям. – Вот если бы кто-то пятьдесят тысяч подбросил, тогда и машину позволить себе можно.
– На машину пускай наши ухажёры зарабатывают.
– Да где ж таких найти? – Ольга озабоченно оглядела аудиторию. – Он тебя для начала в кафе пригласит, а потом стазу же приставать начнёт.
– С одной стороны неприятно, когда мужик ведёт себя как ловелас, но с другой ему добавляется плюс за активность.
Ольга презрительно фыркнула и на неё оглянулся сосед по парте. Она наклонилась к Тане и тихо прошептала:
– В субботу в клубе намечается творческий вечер.
– Кого будут чествовать? – Понятия не имею, но ребята говорят там будет интересно. КВН и танцы шманцы. Можно отдохнуть и расслабиться. Пойдёшь?
– У меня в субботу семинар по гомеопатии и я должна подготовить новую тему, – Таня задумчиво перелистывала конспект, – но с другой стороны отдохнуть тоже хочется. Давай созвонимся в пятницу вечером, все планы уже утрясутся и мы решим, что делать дальше.
Одна лекция сменяла другую и студенты плавно перетекали из одной аудитории в другую. После обеда ничего существенного в учебном процессе не намечалось и можно было спокойно ехать домой, но Татьяна узнала, что сегодня будет оперировать профессор Каменский и ей захотелось посмотреть как работает этот выдающийся хирург.
Операция намечалась в Первой хирургии, времени оставалось в обрез и Красавкина заторопилась к лифту. В смотровых коридорах хирургического отделения, которые располагались над операционным залом, уже толпились студенты. Татьяна извинившись и мило улыбаясь, протиснулась к окну, которое располагалось прямо над операционным столом, на котором, уже под наркозом, лежал ребёнок. Таня подумала что это девочка, хотя под простынями и дыхательной маской это определить было невозможно. Работала система лёгкие сердце и кровоснабжение осуществлялось автономно.
Профессор вошёл в операционный зал и сразу же врачи и медсёстры заработали как единый организм. Говорят что всю команду, с которой он оперировал, Каменский переводил за собой из больницы в больницу.
«Резон в этом есть, – здраво поразмыслив, подумала Татьяна. – Не надо каждый раз ничего объяснять. Всем уже всё известно: врачам как оперировать, а сёстрам как ассистировать».
Профессор Каменский работал виртуозно, его не смущала ни сложность операции, ни надетые на лоб оптические приборы, ни то, что на операционном столе находится ребёнок. В том, что операция завершится успешно никто не сомневался и, когда через неделю Татьяна зашла в реанимацию, ей показали улыбающуюся девчушку.
– Это та самая, – робко спросила она, – которую профессор оперировал?
– Она, конечно же, она, – бодро ответила дежурная сестра.
Постепенно во время учёбы у Татьяны менялся взгляд на медицину, точнее на то, чем в современной медицине необходимо заниматься ей, Татьяне Красавкиной. Она с интересом изучала детские болезни и способы их лечения, так как невозможно было без сострадания смотреть, как страдают больные дети. Всё это привело к тому, что она перевелась на факультет педиатрии и уже была близка к его завершению.
– А как же голод, траволечение и акупунктура? – с недоумением спрашивала её Ольга.
– Если у взрослого больного возникнет необходимость в этом виде лечения, я ему помогу, но не будешь же ты лечить голодом маленького ребёнка. Он этого не поймёт, обидится и в результате состояние больного ухудшится.
Ольга, которая с трудом сдала последнюю сессию, только головой качала.
– И как тебя, Танюха на всё на это хватает?
– На всё как раз-то и не хватает, – с улыбкой отвечала Красавкина, – но я стараюсь заниматься только тем, что считаю важным.
Глава десятая. Экспедиция, как полёт души
Экспедиция для съёмочной группы это не только отдых на натуре, с краткими перерывами на съёмку, это полная смена обстановки, когда из пыльного, душного павильона творческая группа вырывается на простор, чаще всего к морю. Здесь забываются житейские передряги, отдыхает душа и тело, а если учесть, что всё это великолепие оплачивается из кармана продюссёра, то жизнь становится прекрасной, дышится легко и творческие замыслы моментально претворяются в жизнь.
