Наталия Терентьева - Похожая на человека и удивительная
Я крутила вместе с Женей головоломку, а сама краем глаза поглядывала на парня в машине. Он перестал на меня смотреть. Видимо, никакой опасности я для него не представляла. Ведь наверняка у него есть и еще оружие. В кармане, например… Ужас, ужас, я ничего этого не умею, не могу, я почти совсем не умею драться и еле-еле стреляю из обыкновенного ружья и пистолета… Но у меня не остается выбора. Таких людей не уболтаешь и не запугаешь. Ничем, кроме того, чем они сами пугают других. Миномет – самая классная вещь для таких случаев.
Я увидела, что Герда вышла с Лизой, и кивнула ей, чтобы она шла в мою сторону. Лили с ней не было. Няня осталась в доме, это не самое лучшее, но уж как есть… Нет, вот и няня Лиля. Да с чемоданчиками! Один побольше, другой – самый большой… Молодец Герда, даже если это все случайно вышло. Все девушки направились в мою сторону, а из дверей наконец показался тот, кто, вероятно, собирался теперь владеть Гердиным домом. А за ним два его товарища, либо, скорее, охранника, судя по настороженному и тупому выражению лиц.
– Детки, вставайте за мою спину, очень спокойно, – сказала я приветливо и кивнула издалека худому неприятному человеку в очень красивом светлом костюме. Зачем ему Гердин дом? Он сильно болен. Может, напомнить ему об этом? Хотя зачем, он и так это знает. И мысль грызет его еще сильнее, чем боль… – Быстро соображай, как открывается у Прадо багажник, – мило улыбнулась я Герде.
– Я знаю, – тут же сказала та. – Хотя нет. Это старая модель. Тогда вообще-то должна быть кнопка у руля. Слева, скорей всего.
– Подойди к водителю, как-то отвлеки и постарайся нажать на нее. Надо открыть его багажник. Делай все, как я говорю, ничего не спрашивай. У нас мало времени. Да?
– Да, – кивнула Герда. – Да.
– Лиля, – я обернулась к испуганной няне, – крепко Лизу за руку держите и стойте, где стоите. Можете даже потихоньку отходить к забору. Женя, не исчезай никуда, ясно?
– Я с вами! – сказал Женя и быстро сунул головоломку в карман. – Это бандиты, я уже понял.
– Да. Будет нужна твоя помощь. Только никто не должен понять, что ты взрослый мальчик. Пусть думают пока, что ты маленький и слабый. Стой здесь, как будто ты испуганный малыш. Это маскировка. Хорошо?
– Хорошо, – кивнул не очень уверенно Женя.
Вот только бы мальчик ничего нам сейчас не спутал. Я смотрела, как Герда, покачивая бедрами, пошла к охраннику. Вот он напряженно взглянул на нее. Вот от его расслабленной позы ничего не осталось… Только бы не вышел из машины и не захлопнул дверцу… Вот два других охранника вытянулись рядом со своим тощим хозяином, которого поедом ест его прободная язва… А он всё никак не успокоится, кормит и кормит её своими собственными нервами и чужими страданиями… Так, Герда, кажется успела… Что она скажет этому парню, что придумает, чтобы подойти поближе, ведь одними покачивающимися бедрами пятьдесят второго года выпуска этого вчерашнего горе-десантника она вряд ли собьет с толку. А мне надо под каким-то видом тоже подходить к его машине, только сзади. И осталось у меня секунд пять-семь, наверно… Я, недолго думая, махнула рукой в сторону дома и громко крикнула:
– Давай, снимай! Что ты спишь? Круговую бери!
Краем глаза я видела, как дернулась Герда и тоже посмотрела на крышу своего дома. И ладно. Пусть тоже поверит. Очень даже натурально получилось. Лишь бы отвлекла водителя и открыла мне багажник. Парень в машине высунул голову и посмотрел туда, куда я махнула рукой. Туда же смотрели и тощий язвенник со своими охранниками. Молодцы. Герда, давай! Я была уже около машины и услышала тихий щелчок. Есть, багажник открыт. А где же?..
Я смотрела на абсолютно чистый и пустой багажник джипа, где лежал только брошенный кем-то тонкий пиджак. Я быстро потрогала этот пиджак. Да нет. Ничего под ним нет. Никакого миномета или гранатомета. Или хотя бы пистолета. К машине уже бежали охранники, которых на самом деле оказалось трое, третий, видимо, задержался в доме и сейчас только выскочил на мой голос. Ну, и куда столько человек на меня одну? Хватит и двоих или даже одного. Герда растерянно смотрела на меня, а я подняла руки, показывая, что они у меня совершенно пусты.
– Успокойтесь! У меня нет оружия! Просто мне показалось, что там кто-то у вас есть в багажнике, хотела посмотреть. Не Люсика ли прячете…
Герда смотрела на меня, как на безумную. Заплакала Лиза. Женя зачем-то пошел ко мне, его попыталась остановить Лиля… Один из охранников попробовал взять меня за локоть да еще как сильно, я с трудом отбросила его руку. Ведь чуть-чуть драться-то я все-таки умею… Зачем столько лет занималась долгими одинокими вечерами всякой неженской ерундой вроде джиу-джитсу и русского рукопашного… Так, не лезь ко мне – я оттолкнула и второго охранника. Главное, чтобы в ход не пошли пистолеты. Но вряд ли средь бела дня в Гердином поселке они решатся сразу стрелять. Это я хотела стрельнуть разок из миномета… Да не нашла его. Я его просто придумала, этот миномет. Потому что ничего другого против таких людей не придумаешь. Соображай, Лика, быстрей соображай…
– Так, концерты заканчивайте, будете в другом месте их давать, – неожиданно интеллигентным голосом произнес тощий. – Герда, нам бы с вами документы, наконец, подписать. И все будут свободны.
– «Ты меня не спро-о-осишь…» – пропела Герда строчку из своего старинного шлягера. – Давай, сволочь, где что подписать.
Я потихоньку отошла от охранников, которые уже потеряли ко мне всякий интерес. Ну что, рискнем по-другому. Раз нет гранатомета.
– Секунду подождите, – я быстро подошла к тощему и протянула ему руку. – Лика Борга. Не слышали обо мне?
– Лика… Борга? – Он наморщил сухой лоб.
– Да… – глупо разулыбался один охранник. – Слышали. В машине вас слушаем… – он радостно и немного удивленно хмыкнул.
Конечно, я же, как и Генка, и другие сотоварищи наши, вряд ли соответствую своему голосу.
Вот он, мгновенный эффект радио. Годами пишешь и пишешь – никто тебя не знает. А месяц в эфире – и ты почти что знаменит. Физиономии твоей только никто не представляет.
– А как банкира Сутягина она за неделю помереть уговорила, не слышали? – вдруг быстро сориентировалась Герда. – Никак дружбы у них не вышло. Он, бедный, даже по телевизору жаловался, на помощь всех призывал. Да помер. Лика ему так сказала. Помрешь, сказала, сволочь, за то, что на мне не женился. Он и помер.
Недоумевающие охранники и тощий замерли.
– Что ты несешь? – наконец сказал тощий своим вполне интеллигентным голосом. – Какой банкир? Хорош болтать. Пошли в дом, всё подпишешь, что надо.
– Пошли, – ответила вместо Герды я. – Вот тут болит? – Я слегка коснулась светлого пиджака, свободно болтающегося на тощем.
Охранник тут же оттолкнул мою руку.
– А у тебя рука нормально срослась? – дружелюбно спросила я ретивого охранника. – Или вроде криво… Ну-ка…
Все четверо переглянулись и встали напротив меня.
– Уберите ее. Или… Погодите, – тощий сделал знак, и рванувшиеся было ко мне парни остановились. – Тебе вообще что надо? Кто ее пустил?
– Ночью было очень плохо, – сказала я. – Рыба не переварилась, да и не могла такая рыба перевариться в вашем желудке. Острая прободная язва. Разве можно есть жирную белорыбицу? И тошнило желчью. И сейчас вкус желчи во рту. И тошнит, и хочется чего-то кислого, но от кислого печет желудок… Всё так?
Тощий смотрел на меня с ужасом и ненавистью. Охранники делали неопределенные движения руками, желая то ли заткнуть меня на расстоянии, то ли схватить, но шага ко мне никто не сделал.
– Сдохла та собачка, – улыбнулась я одному из них, – которую ты хотел девушке своей на день рождения подарить. Сдохла, потому что ты ее запер на даче и забыл про нее. Дела, заботы… Собачка выла-выла, потом лежала на коврике, и – привет. Дорогая редкая порода. Очень много своих грязных денежек ты за нее выложил. Можно было бы смотаться на пару деньков в Сочи и обратно. Так?
– Это… – пробормотал ошарашенный охранник.
– Заткните ее! – наконец выговорил тощий.
– Остановитесь, – я протянула вперед руку так, как сделал бы сейчас любой нормальный экстрасенс. Блефовать так блефовать, на полную катушку.
Может, я в самом деле экстрасенс? Просто не знаю об этом. В смысле, нормальный экстрасенс. И прав был Сутягин? Может, я не только понимать всё о людях могу, но и вмешиваться как-то? В их судьбы, в их сиюсекундную жизнь, в самочувствие, наконец?
– Если они сделают хотя бы шаг, – сказала я, не опуская руку, а, наоборот, очень точно направив ее в сторону продырявленного еще до меня желудка тощего, – твоя ноющая дырка в животе прорвется. И вся желчь, которая там скопилась и никак не могла до конца выйти сегодня утром, прольется из желудка в брюшную полость. И у тебя останется пара минут. На страдания и последние пожелания. Ну, что?
– Стойте на месте, – с трудом проговорил тощий.
Я видела, как пожелтело вдруг его и без того бескровное лицо. Господи, вот этого мне сейчас не хватало. Тощий стал сгибаться пополам и хватать воздух ртом. Охранники, стоявшие, замерев, закрутили головами, засуетились. Один подхватил тощего, другой быстро подставил ему локоть. Парень, сидевший в машине, тоже выскочил и на всякий случай все-таки достал оружие. Не удержались, гаврики… Так, а у него что? А у него… Ох, тяжелая эта работа, оказывается, и не очень чистая… В смысле у меня сейчас.
