Дарья Кузнецова - Увидеть Париж – и жить
– Так во сколько она покинула комнату и как долго она отсутствовала?
– Не помню, я уснул.
– Почему-то все сразу засыпают, – проворчал Адольфо. – Хорошо, вы можете идти.
Следующей пришла Стефани. Она была не накрашена, в джинсах и коротком пиджаке. У нее были заплаканные глаза.
– Мадам, вы заходили сегодня ночью в комнату Селин?
– Нет, – сдавленным голосом ответила она.
– Признавайтесь, речь идет об убийстве, это не шутки, все очень серьезно, вас видела Шанталь через глазок, отрицать бессмысленно.
– Да, я заходила к ней, но когда я взяла пистолет, она была уже мертва.
– Вы взяли пистолет? Зачем? Где он лежал?
Голос Адольфо продолжал оставаться бесстрастным, но он напрягся.
– Пистолет лежал рядом с ней на тумбочке.
– Скажите правду, Стефани, у вас был нервный срыв. Вы хотели убить Бернара, он не любил вас и изменил вам. Вы знали, что у Селин есть разрешение на ношение оружия. Вы пришли к ней попросить пистолет, она отказалась дать его вам, и вы убили ее.
– Нет, все было не так, я не убивала ее, – Стефани зарыдала, закрыв лицо руками, – пистолет лежал рядом с ней, она была мертва.
– Зачем же вы взяли оружие? Почему не обратились к охраннику?
– Она была мертва, жизнь этой старушки уже прошла, а моя только начинается, она испорчена с самого начала. Мне было все равно, что Селин мертва, меня волновали мои несчастья.
– Вы хотели убить мужа?
– Да, я ненавижу его, ненавижу, он изменил мне. Сегодня ночью Бернар признался, что не любит меня и никогда не любил, что он ненавидит меня и разведется, как только мы вернемся в Париж.
– Вы очень любили его?
– Да, я не могла без него жить. Я любила его безумно, я дышала только рядом с ним. И мне не оставалось никакого выхода, если он перестал любить меня, он должен был умереть. Только так я могла бы забыть о нем, об этих навязчивых мыслях, о воспоминаниях. В первый раз мы занялись сексом, когда мне было всего двенадцать, ему пятнадцать, мы были друзьями и нравились друг другу. Мы решили попробовать, как взрослые. И после этого любили друг друга каждый день. Я сделала нелегальный аборт в тринадцать лет, и у меня не будет больше детей никогда. Вы понимаете, что такое никогда? Только наша любовь, наша страсть – это было все, чем я жила. Мне не оставалось больше ничего, и вот я узнаю, что он меня не любит. Что еще оставалось делать? Мне не нужна эта долбаная жизнь без него, без любви, без детей, Бернар был моим дыханием, я думала о нем каждую минуту. Он являлся мне в фантазиях, в мечтах, в снах, ради него я пожертвовала всем. У меня никогда не было другого мужчины. Я безумно любила его, даже став старше, я ждала наших близких встреч как безумная, я умирала от горя, когда он не мог остаться со мной. И вот муж признается, что не любит меня и хочет развестись. Что мне оставалось делать? Скажите, что?!
– Признайтесь, что вы убили Селин в состоянии аффекта, и правосудие пойдет вам навстречу.
– Я не убивала ее! – заорала Стефани.
– Почему вы не убили Бернара?
– Не смогла, – Стефани сжала кулаки, в ее глазах стояли слезы.
– Куда вы дели пистолет?
– Я выбросила его за ограду.
– Опишите, как выглядела Селин, когда вы увидели ее?
– Старушка лежала на спине, у нее была дырка в виске, по простыне растеклась кровь, рядом пистолет на тумбочке. Мне надо было совершить самоубийство и лечь рядом с ней.
– Успокойтесь, пойдемте, вы покажете нам, куда вы бросили пистолет.
Мы вышли, Стефани показала место около забора. Ее трясло от рыданий. Полицейские долго шарили в траве и наконец нашли маленький револьвер в стиле ретро.
– У Селин было разрешение на ношение оружия для самообороны, – печально сказал Адольфо.
Следующей на допрос привели Шанталь. У нее была как всегда безукоризненная прическа и макияж, никаких кругов под глазами.
– Вы давно знакомы с госпожой Селин? – спросил Адольфо.
– О, очень давно. Мы дружили с молодости, с тех пор как были однокурсницами в Сорбонне. Мы учились на экономическом факультете. Она была из нищей семьи, поступила в университет благодаря государственной стипендии. А мои родители, царство им небесное, были очень богаты. Селин с молодости бредила собственным делом, мечтала войти в мир большого бизнеса. Перед поступлением в университет ей пришлось подрабатывать горничной у одного очень богатого человека, Марселя Ревью. Он ужасно издевался над ней, постоянно оскорблял и однажды, когда был совсем пьян, изнасиловал, а она еще была девственницей. Она подала на него в суд, это был ужасный процесс, Селин была опозорена, на нее вылили море грязи в суде и в газетах. Марселя полностью оправдали, адвокаты нашли неопровержимые доказательства его невиновности. Осудили бедного парня, разносчика пиццы, который был абсолютно ни при чем. Не знаю, как им это удалось. Но, видимо, с большими деньгами можно сделать все. Адвокат публично советовал Марселю подать иск на Селин за клевету. Все выглядело так, будто она затеяла все это ради крупной денежной компенсации. Марсель заявил, – и это попало во все газеты, так как он был одним из богатейших людей страны, – что переживает за современную молодежь, куда катится страна, он прощает Селин и желает ей всяческих успехов.
После того случая моя подруга очень изменилась, она стала немного странной, озлобленной, бредила мировыми революциями. Социализм, СССР, Че Гевара, Маркс, Энгельс – она говорила об этом постоянно. Селин вступила в коммунистическую партию, участвовала в разных не всегда санкционированных акциях протеста. Ее чуть не исключили из университета. Наконец она поняла, что не сможет совершить социалистическую революцию во Франции, и тогда она твердо решила разбогатеть. «Больше никто никогда не будет меня оскорблять. Я докажу этому скоту Марселю, что я не бедная девочка над которой можно издеваться. Ведь у меня есть мозги, не зря я поступила в Сорбонну. Я не глупее людей, которые смогли заработать большие деньги. Я хочу развивать свое дело на благо общества, а не просто набивать свой карман». Мне не хотелось говорить ей, что пробиться в мир большого бизнеса для девочки из рабочего квартала все равно, что долететь до Марса. Она очень верила в себя. Мы были близкими подругами, меня бросил мой первый парень, и я все время тосковала по нему. Как ни странно, у нас были похожие взгляды на любовь, на жизнь. Мы вместе ходили на танцы, по музеям и в кино, вместе учили лекции и обе очень хотели что-то из себя представлять. Мне не хотелось быть тенью моих богатых родителей, которые пытались вести меня по жизни. Я мечтала доказать всему миру, что сама способна на многое. И сразу после окончания экономического факультета мы купили наш первый отель. Мои родители тайком помогли мне с кредитом на огромную сумму, просто так нам бы его ни за что не дали. Но я узнала об этом не сразу и никогда не рассказывала Селин, я хотела, чтобы она чувствовала себя стопроцентной победительницей.
Наши дела постепенно пошли в гору. Селин обладала бешеной энергией до сегодняшнего дня, – голос Шанталь дрогнул, – она лично мотивировала каждого сотрудника, начиная с бухгалтера и заканчивая горничной, люди любили ее. Она всех заражала своим энтузиазмом. Мы стали зарабатывать большие деньги, и через пятнадцать лет у нас была сеть отелей по всему миру. У Селин еще была юридическая фирма и компания по производству развивающих игрушек для детей. Она очень любила малышей, но своих у нее не было. У моей подруги не складывались отношения с противоположным полом, после того первого неудачного опыта она стала холодной как лед. Ей нужно было большое количество алкоголя, чтобы расслабиться и отдаться возлюбленному. Она так и не вышла замуж, мужчины не могли долго быть с ней, ее мучили приступы плохого настроения, и только работа спасала ее. Приходя в главный офис компании, она всегда улыбалась, светилась жизнью и энергией.
– Но она сказала Герарду, что он похож на ее погибшего мужа.
– Ах, этот мальчик, – вздохнула Шанталь, – она придумала для него эту историю. Это смешно, но Селин увидела в нем какой-то внутренний надлом, доброе начало, большой потенциал. Он понравился ей, что в этом плохого? Она плакала, когда Герард оскорбил ее, Селин не умела общаться с молодыми людьми, которые не работали под ее руководством.
– Кому она оставила свой капитал?
– Своему племяннику Кристоферу. Она любила его как сына и очень переживала, когда он впутался в какую-то нехорошую историю с замужней женщиной.
– Как вы думаете, он мог убить Селин?
– Ничего не могу сказать, я очень плохо его знала.
– Как вы думаете, она могла совершить самоубийство? – невозмутимо спросил Адольфо.
– Нет, что вы, моя подруга очень любила жизнь по-своему. Она была влюблена в свою работу. Я за последнее время устала и хотела пожить в свое удовольствие, но Селин не сходила с дистанции, весь бизнес держался на ней.
– Вы слышали об ее разногласиях с Паскалем?
