Олег Шубинский - Олег Шубинский на каждый день
Ноги понесли Лёку в ванную комнату, где можно было освежиться и посмотреть себе в глаза с помощью зеркала. Молодой человек поплескался пару минут в рукомойнике и взглянул на свое отражение, и аж присел от испуга. На него кровожадно смотрел бог войны Марс. Парень понял, войны не миновать. Но в его, не совсем адекватно отряжающее действительность сознание, пришла мысль, что это он не смог, что это он основная причина того, что разгорается пожар новой страшной войны. Моральную задачу: кто должен умереть, – ты или миллион китайцев, парень всегда решал в пользу жизни миллиона. Лёка решил отправиться к господу лично, для того, чтобы лоббировать интересы антивоенного меньшинства.
Лёка быстренько взбил две подушки, положил их у спинки кровати, сел в постель, прислонившись к подушкам, и уставился в неподключенный к кабелю телевизор. Перед его мрачным взором бегала, отражаясь от границ экрана, полная сарказма надпись "Нет сигнала". У него начали слипаться глаза. Лёка даже не пытался вспомнить самое дорогое, что произошло в его жизни. Самое дорогое произойдет сейчас: он отдаст свою жизнь в обмен на жизни миллионов, которые не унесет Молох войны. Слегка раздражало, что о его подвиге никто не узнает. Но он, конечно, жертвовал самым дорогим не для славы, так, из бескорыстного гуманизма. Но конечно, хорошо было бы, чтобы и о его героизме узнали отвергнувшие его Дульсинеи. Но и на это рассчитывать не приходилось. Лёка погрузился в забытье, а, может быть, уже в небытие.
Что произошло дальше, Лёка помнил отрывочно. Полную картину удалось восстановить по рассказам о снах, которые видели лекины соседи в ту жуткую ночь. Бог не захотел пугать Лёку своим величием, и принял образ простого дипломата среднего ранга или очень богатого и хорошо воспитанного бизнесмена. И хоть фигура создателя излучала мощь и силу, Лёка не испугался и посмотрел Богу прямо в глаза. Люди до него не осмеливались делать это, боясь умереть или, на худой конец, потерять себя. Но юноша рассудил, в силах всемогущего стереть человека, даже если тот не заглядывает в его священные очи. А с другой стороны, если всевышний не желает визитеру зла, то он не даст своим глазам испепелить наглеца, который, по сути, не хочет оскорбить творца, а просто ищет в его глазах любовь, истину и убежище от страха конечного создания перед бесконечностью мироздания.
Бог, конечно, знал все наперед, но сделал вид, что удивлен и восхищен смелостью пацана, граничащей с наглостью, и его рассудительностью, граничащей с мудростью. И так весело говорит: "Еще одного спасителя человечества мне Бог послал. То есть я сам себе послал. Ну, выкладывай, сколько злата или пушек тебе не хватает, чтобы сделать всех счастливыми"
Лёке уже давно казалось, что социальные, экономические и политические законы определены неправильно, но он понимал, что не обладает ни достаточными знаниями ни необходимыми вычислительными способностями, чтобы придумать что-то удачнее. Но у него хватило наглости предложить Богу "вместе перетереть" этот вопрос (Как изменить законы общества и человеческой психологии для того, чтобы, хотя бы, избежать больших войн?) Всевышний с улыбкой предложил задействовать в дискуссии души великих ученых, сформировавших современные представления в общественных науках. Лёка вежливо заметил, что никто из них не знает ничего, что не знает сам Бог. На самом, деле юноша не смог вспомнить ни одной соответствующей ситуации фамилии.
Бог любезно сотворил кресло для Лёки, тот сел, насупившись, и они повели молчаливую беседу, скорость передачи информации в которой отличалась от простого разговора, как отличается битрейт ADSL от соответствующего показателя dialup модема. Пацан предлагал различные принципы управления человеческим стадом, а Бог находил исторические прецеденты, когда люди применяли их, и из этого не получалось ничего настолько хорошего, что можно было бы снова осуществить, и было бы не жалко потратить на это оставшуюся жизнь.
Наконец, исчерпав все мыслимые варианты, Лёка сел насупившись и стал ждать, когда, наконец, Бог сжалится, и предложит что-нибудь мудреное, что решит проблему – и волки сыты, и овцы целы. Создатель ничего не ждал, он наслаждался созерцанием своего творения редкой внутренней красоты. Наконец юноше, знакомому с информационными технологиями, пришла в голову идея решать эту нерешабельную задачу процедурным методом. То есть определить базовый алгоритм и получить от Бога начальный капитал средств достижения успехов в решении текущих подзадач, когда продвигаться не получается, запрашивать новые инструменты и/или менять алгоритм частично или полностью.
Бог сделал вид, что удивился прозорливостью юноши и сказал, точнее, промыслил, у тебя всего девять возможностей вернуться в мир, на десятый раз прейдешь ко мне, неважно по какой причине, даже поскользнулся и упал на вражескую амбразуру, я тебя не отпущу, останешься на том свете до следующей реинкарнации. Кроме того каждый раз ты можешь, кроме навыков, забрать то, что можешь унести на расстояние шесть километров. Не вернуться, не поставить ношу на землю, чтобы отдохнуть, ты не можешь. К тому же у тебя только девяносто минут, чтобы пройти этот путь. Если не уложишься, жди здесь следующей жизни. Единственное что ты можешь, это отказаться от части или всей ноши, чтобы успеть вернуться в жизнь. Вообще, Создатель советовал хорошенько подумать, прежде чем брать что-либо громоздкое или на земле бесполезное.
Например, Пушкин взял золотой тридцатикилограммовый слиток. Через пять километров и 80 минут он понял, что если продолжит со слитком, не успеет к промежуточному финишу, а окончательно финишировать в тридцать два года у него не было резона. Бросив золото, побежал вприпрыжку в объятья Натальи Сергеевны. Так и умер в долгах как в шелках.
Белинский увидел на iPad Бога вторую часть «Мертвых Душ» Гоголя, сказал, что кроме этой таблетки ему ничего не надо. У Создателя было шутливое настроение, он насовал в 64 GB памяти всяческих современных и будущих для великого критика книг. Последний без проблем ушел с того света, сел за стол на этом свете и начал читать, как все думали, навсегда утерянный роман. Всё бы ничего, но через двенадцать часов села батарейка. Белинский долго пытался восстановить изображение, даже залил в разъем для наушников изрядную для планшетного компьютера дозу подсолнечного масла. Но, конечно, ничего не помогло. Тогда разъяренный мужчина схватил кочергу и разворотил несчастный компьютер. Но он не нашел среди ошметков славы американской электронной промышленности ни клочка тончайшей папирусной бумаги, которая по его, казалось бы, гениальной догадке, должна была быть носителем информации в этом, по его мнению, ненадежном устройстве. Он впал в ярость, переходящую в отчаяние. В течение нескольких часов Виссарион Григорьевич носился по своей квартире, вырывая волосы из своей бороды клочьями, проклиная Бога и все мироздание. Под утро он выскочил из дома и «солдатиком» нырнул в Фонтанку.
Разумнее всех получилось у Достоевского. По пути из Сибири в Санкт Петербург с Федором Михайловичем случился эпилептический припадок, кончившейся комой. Когда новоиспеченный свободный гражданин предстал перед взором всевышнего, тот заявил, что не собирается оставлять Достоевского у себя, но только при условии, чтобы вший каторжанин сменит левый радикализм на правый консерватизм, ну и конечно, заменит профессию террорист на более социально близкую. Мужчина на все согласился и выбрал специальность – великий русский писатель.
Ну что ж, вот тебе возможное полное собрание сочинений, выбирай, что хочешь и можешь дотащить. Федор Михайлович читал себя много небесных месяцев. Уже с первых томов он понял, что он действительно гений, но пронести тяжеленные книги шесть километров он не сможет. Тогда он стал конспектировать то, что прочитал. Ушел с небес великий знаток человеческих душ с двумя пачками тетрадок, исписанных мелким почерком. Когда он начал записывать свои романы, он не смог восстановить великолепный слог того, что читал на небесах. Поэтому романы Ф.М. Достоевского отличаются божественным психологическим анализом, но стиль у них, как у бывшего каторжника.
Послушав эти страшные истории, Лёка надолго задумался. Наконец он выбрал то, что считал самой большой ценностью – человеческие жизни. Он где то прочитал о синдроме внезапной смерти детей. На каждые 1500 младенцев один не просыпается по неизвестным причинам. Молодой человек решил доставить несколько тысяч душ таких детей обратно на землю. Но Бог скептически посмотрел на тщедушное тело юноши и сказал, что больше чем девять душ парню не донести. Лёка на этот раз не стал спорить, получил требуемое и двинулся в обратный путь.
Парень шел со своей поклажей небыстрым шагом, рассчитанным на то, чтобы потратить почти все отведенное время на ходьбу, а не час на ходьбу, а остальное на попытки отдышаться. Но чем дальше, тем тяжелее становился груз, и тем меньше резвости ног оставалось в его походке. К концу маршрута наш герой был похож на бурлака, который вышел из Нижнего Новгорода с баржей, которую нужно доставить в Верхний Новгород. И вот уже десятки километров бедолага ищет по берегам надпись «Добро пожаловать в Верхний Новгород» и тащит, и волочет свою баржу все выше и выше по течению Волги, до самых вершин Экзистенции. Короче, перед Лёкой встала дилемма: либо бросить здесь пару душ и бегом добраться до телепорта в конвенциональную действительность, либо волочить свою ношу до того момента, когда истечет время и потерять все, включая свою жизнь.
