Андрей Геласимов - Год обмана
– Тогда думай о женщине.
– О Марине?
– О ком хочешь. Лишь бы это была поэзия. Какие стихи тебе нравятся?
– Есенин.
– Отлично. Он тоже бухал. Надо распределить выпивку по поэтам. Есенин – пусть будет водка.
– Лучше рябиновая настойка.
– Молодец. Кто еще?
– Пушкин.
– Это шампанское. Еще?
– Байрон.
– Я не читал. Сам придумай.
– Наверное, коньяк…
– Ты должен быть уверен.
– Да, точно коньяк.
– У нас еще остались вина. Сначала красное.
Он ответил не сразу.
– Может, Блок?..
– Откуда мне знать?
– Нет, Блок – это белое вино.
– А кто тогда красное? – спросил я.
– Франсуа Вийон… – Он опять подумал. – Да, точно! Франсуа Вийон.
– Венгр?
– Нет, француз. Его повесили за воровство и разбой.
– Хороший поэт. Дашь потом почитать. Кто у нас будет отвечать за портвейны?
– Я не знаю. Я портвейн не пил.
– Значит, есть пробелы. Ладно, будем ликвидировать. Вот тебе и домашнее задание. Сегодня – портвейн, а завтра ныряй в папины книжки.
– У него нет стихов.
– Ну, сходи в библиотеку. В общем, на этом пока все. Всякие виски-шмиски оставим на другое занятие. Нельзя мешать все в одну кучу.
– Больше нет правил? – разочарованно спросил он.
– Еще как минимум два. Но вначале контрольный вопрос. Кто был самый верный ленинец, на которого всем нам надо равняться?
Его лицо выразило сильное удивление. Потом он задумался и, наконец, улыбнулся.
– Бухарин?
– Пять баллов. Начинаешь улавливать суть. Следующее правило гласит: никогда не забывай про бух– учет. Если ты перестал считать, ты уже не главбух, а просто бухарик. Надо всегда знать, сколько уже выпито. В этом случае ты способен мыслить стратегически и верно распределять остающиеся ресурсы. Это понятно?
– Как божий день.
– И наконец, золотое правило главбухов. Не блевать. Ни при каких обстоятельствах. Это унижает человеческое достоинство.
Обговорив с ним еще кое-какие детали, я сел на телефон и стал искать подходящую пьянку.
Вариантов, как всегда, было много. Две свадьбы, один мальчишник, встреча бывших одноклассников, презентация в туристической фирме, девичник и несколько попоек без всякого повода. Все это было хорошо, но не хватало стиля. Требовалось внутреннее напряжение всей композиции.
Наконец я наткнулся на то, что искал. Пару месяцев назад четверых знакомых ребят выперли из института. Что-то они там напились и набедокурили. Сегодня их всех провожали в армию. Это было как раз то, что надо. Сдержанное мужское горе и проникновенное сочувствие товарищей.
* * *Когда мы вошли, все посмотрели на нас с неодобрением.
Я представил своего ученика и вынул из пакета три бутылки водки «Финляндия».
Лица сидевших просветлели.
Вслед за этим Сережа достал из своей сумки большую упаковку пива «Карлсберг».
Глаза присутствующих затеплились уважением.
Наконец я сообщил, что в машине еще пять таких упаковок, и со всех сторон к нам потянулись крепкие мужские руки.
Поприветствовав всех собравшихся, мы получили место в углу дивана. Я пододвинул к себе початую бутылку водки, и началась практическая часть нашего занятия.
За столом обсуждалась проблема – как откосить. Двое призывников были уже настолько пьяны, что не принимали участия в дискуссии. Однако двое других живо прислушивались к советам бывалых людей. Громче всех выступал один неизвестный мне в стельку пьяный дембель. Он только что вернулся на гражданку и по привычке считал, что все должны его слушать. Армия портит людей, вселяя в них необоснованные иллюзии.
– Косить надо с умом, мужики, – выкрикивал дембель с таким напряжением, что у него покраснела шея и часть лица.
– Косить надо так, чтобы не было мучительно больно, – проговорил мой сосед слева, заедая водку зеленым луком.
– Ссаться и дурочку валять бесполезно, – продолжал орать дембель, не слушая никого. – Я вам как «дед» говорю. Врачи такие мастырки секут на раз. Отпиздят по-доброму в учебке, и перестанешь ссать.
После четвертой рюмки моего Сережу повело на разговоры.
– Пойдем покурим, – ткнул он меня локтем в бок.
Когда выходили в коридор, я видел, как его качнуло.
– Нужно подержать паузу, – сказал я ему.
– Все нормально, – ответил он и плюнул на пол.
– Тошнит?
– Нормально. Дай сигарету.
Мы закурили и постояли несколько секунд молча.
– Знаешь, зачем я тебя вчера с собой взял к Марине? – наконец заговорил он.
«Конечно, знаю, – подумал я. – Похвастаться захотел».
– Обычно за мной следят, – сказал он.
– Не понял, – прервал я его. – Ты что, на ЦРУ работаешь?
– Папочка меня без присмотра не оставляет. А когда ты рядом, никто поблизости уже не крутится. Тебя, наверное, достаточно. Я еще в первый день заметил.
«Да? – подумал я. – А в квартиру-то чего тогда потащил? Мог бы и в машине оставить…»
– Я не хочу, чтобы он про Марину узнал.
– Почему? – спросил я.
– Я ее тогда больше не увижу.
– Убьют? – я слегка усмехнулся.
– Не убьют, – серьезно ответил он. – Но спрячут так далеко, что фиг найдешь.
– Где это?
– Где угодно. В Сибири, в Европе, в Америке.
– В Штаты она бы, наверное, не отказалась поехать, – опять усмехнулся я.
– Скорее всего, – сказал он. – Поэтому я и взял тебя с собой.
– А чего это папа так взъелся?
– Хочет, чтобы я женился на одной итальянке.
– Богатая?
– У нее отец – известный политик…
В эту минуту дверь из квартиры открылась, и на пороге показался пьяный дембель.
– Мужики! – завопил он. – Вот вы где! А мы вас везде обыскались.
– Сейчас придем, – быстро ответил я. – Нам поговорить надо.
– Все нормально, мужики! Вы мне только скажите, где там у вас еще пиво лежало.
Я дал ему ключи и объяснил, где стоит наш «Лэндровер».
– Дверь только потом посмотри.
– Конечно, – заплетающимся языком сказал дембель и утопал вниз.
– А еще ее отец владеет заводами по переработке руды и двумя футбольными командами, – сказал мой Сергей.
– Какими?
– Не знаю. Кажется, из второй лиги.
– Ну все равно. – Я уважительно покачал головой. – Это же итальянский чемпионат. Женись. Чего ты раздумываешь?
– Я ее никогда не видел.
– Ну и что! Итальянки просто чума какие красивые.
– А Марина?
– Да хрен с ней, с Мариной! Ты что, дурак, что ли?
– Сам ты!..
Он оборвал себя на полуслове, но я видел, какого труда ему стоило удержаться.
– Пошел ты! – наконец выдавил он и пнул дверь ногой.
Хорошо, хоть не меня.
Я остался один в коридоре.
Через минуту на лестнице запыхтел дембель. Он тащил все пять упаковок и был абсолютно счастлив.
– Клевая у тебя тачка! – заорал он. – Слышь, тебя как зовут-то? Я позабыл.
– Михаил, – отозвался я.
– А! Ну молодец, Михаил! Отличный из тебя получится воин.
Он, очевидно, решил, что это меня провожают в армию.
Дверь за ним хлопнула, и я снова остался один. Пора было возвращаться.
* * *За столом все еще продолжался разговор на тему «как откосить».
– Ну и далеко там зашло? – примирительным тоном негромко сказал я, усаживаясь рядом с Сергеем.
– Где? – спросил он.
– В Италии.
Видно было, что он сначала не хотел отвечать, но потом все-таки снизошел:
– Мой отец подарил ее отцу катер.
Я даже ушам своим не поверил.
– Для рыбной ловли?
– Кажется, да, – ответил он. – Тот итальянец большой любитель. Тебе-то какое дело?
Я не знал, что ему сказать. Из-за этого катера, которым меня два дня назад попрекнул босс, теперь мне вдруг показалось, что я тоже замешан во всей этой истории с итальянской женитьбой. Не зря же он выбрал именно меня. И тогда выходило, что вся эта ерунда насчет «сделать из мальчика человека» была просто отмазкой. А меня наняли, чтобы шпионить. Тем более, что они снимали наружное наблюдение, когда с пацаном был я. Наверное, они хотели, чтобы он начал мне доверять. А я потом должен был стукнуть папе.
Интересная выходила схема. Впрочем, я еще ни в чем не был уверен. История с итальянским катером могла оказаться простым совпадением. Папа ведь мог сказать о нем так, между прочим. Оговорился человек, с кем не бывает.
– Тебе-то какое дело? – повторил мой пацан.
– Да так, померещилось. Дай-ка мне бутылку портвейна. Пора заняться исследовательской работой. Водочка уже выветрилась.
В эту минуту дембель заорал громче обычного:
– Кончайте меня грузить! Никто из вас откосить не сумеет! Слушай сюда! Сейчас все будет конкретно. Сломаем руку – и пиздец. Никакой армии!
Один из спавших за столом призывников проснулся и сиплым голосом спросил:
– А кому тут пизды?
– Тихо! – рявкнул дембель. – Кто хочет конкретно на гражданке остаться?
– Я, – сразу ответил проснувшийся.
Глаза у него были совершенно осоловелые.
– Накати еще водки, – приказал ему дембель. – Тогда будет не больно.
