Лариса Райт - История странной любви
Ну, не почистит Лялька один раз зубы, велика важность! Подумаешь, один раз!
Конечно, Вика кривила душой. «Раз» этот повторялся довольно часто. Особенно тогда, когда она возвращалась домой за полночь. В этом случае она гарантированно находила Ляльку спящей на кровати в джинсах и футболке. Естественно, нечесаную и немытую и с поющим где-то под пледом плеером.
– Помойся, – шепотом просила Вика.
– Ну, мам, – Лялька отзывалась сонным бормотанием и, перевернувшись на другой бок, продолжала спать.
– Как же ты можешь – не мыться?! – негодовала Вика по утрам.
– Могу, – равнодушно отвечала дочь, пожимая плечами.
А вот Вика не мыться не могла.
И сегодня, так же, как и всегда, она набрала ванну, залезла в теплую воду и вспомнила о том случае, который научил ее не только чистоплотности (к сожалению, только физической), но и тому, что в жизни она должна полагаться только на себя, и только от ее собственного решения зависит – что с ней в конечном итоге случится дальше.
Вика прикрыла глаза и увидела маленькую шестнадцатилетнюю девочку, спящую в купе поезда, которую будит чей-то пьяный смех и грубые голоса.
– Вот это удача!
– Не журавль в небе, конечно, но цаца вполне подходящая.
– Не думал, не гадал он, никак не ожидал он…
А дальше – ржание и сильный толчок в бок.
Девочка открыла глаза. Над ней в скабрезной ухмылке склонился бородатый мужик. Несколько зубов у него были золотые, на месте двух верхних зияли дыры.
– Ну, привет, крошка, – произнес он сальным голосом и мазанул жирной ладонью по лицу девочки. Та резко села и, как ни в чем не бывало, ответила:
– Здрасьти! Со мной поедете?
– Само собой, – хохотнул мужик и плюхнулся на полку. Он приобнял девочку за плечо и тут же по-хозяйски ощупал ее всю – от шеи до копчика. – Костлява, конечно, но ничего лучше здесь не наблюдается, – сообщил он двум другим не менее «симпатичным» кадрам, которые осклабились на девочку с противоположной полки. Та выворачиваться не стала. Напротив, улыбнувшись, как можно дружелюбнее, сказала:
– Ну, давайте знакомиться, меня Вика зовут.
– Вика, Вика, ты моя клубника. – Исследующая ее рука переместилась на грудь, глаза соседа затуманились.
Девочка прижалась к нему и прошептала жеманно, пробуя отстраниться:
– Сейчас вернусь.
– Куда?! – Теперь ее держали обе грубых руки. Глаза мужика стали злыми.
Вика безмятежно улыбнулась:
– В туалет хочу. Вас же трое, вдруг захотите вместе, а не по очереди… Может случиться конфуз.
Мужики довольно захохотали.
– Иди.
Хватка ослабла.
Вика открыла дверь купе. В коридоре было пусто и тихо.
– Проводить? – поднялся за ней второй мужик ростом с фонарный столб и внешностью гориллы.
Вика кокетливо улыбнулась:
– Дорогу найду. И туда, – она сделала многообещающую паузу, – и обратно. Не скучайте, мальчики.
«Мальчики» купились и остались в купе. Вика на ватных ногах и с почти остановившимся от ужаса сердцем бросилась к проводнице, которая, к счастью, вышла к титану с водой.
– Ко мне пристают! Зовите милицию!
Проводница схватила ее за руку и втянула в свое купе:
– Вот говорила тебе: не будет добра от этой поездки, а ты не верила, хорохорилась все, а теперь что выходит?!
– Да ничего такого не выходит. Милицию позовите!
– Ну, позову, и чего? Они тебя еще и задержат.
– Да вы что такое говорите?!
– Говорю как есть. Я тебя предупреждала: сидела бы ты, девка, дома. Это ж не просто какие-то там пьянчуги, а рыбаки с траулера домой возвращаются.
– Ну и что?
– А то, что у них деньжищ немерено и они, где надо, подмазали.
Вика нервно сглотнула:
– Ну, не все же рыбаки и милиционеры такие.
– Не все, – философски согласилась проводница, – но тебе не повезло.
– А я кричать буду.
– Давай. В одном купе женщина с двумя малыми детьми, в другом две старушки. Как заорешь, так и помрут от испуга. А остальной вагон такие же, как твои соседи.
– Что, все вот такие уроды?!
Проводница только вздохнула и взглянула на Вику с жалостью.
– Вот что я тебе скажу, девонька. Сейчас полустанок проезжать будем, я стоп-кран дерну – а ты беги что есть мочи. Станция немаленькая – найдутся добрые люди, помогут.
– А в поезде не помогут?
– Экая ты непонятливая! Говорю же тебе русским языком – у этих все схвачено. Будто не знаешь, какие теперь времена? Кругом одни бандюганы. И эти вон из артели известной, и «крыша» у них имеется, так что связываться никто не станет. Себе дороже.
– Значит, нет на свете честных людей?
– На свете, может, и найдутся, а вот в поезде я бы тебе проверять не советовала. Будешь ломаться – на тебя и пятнадцать сбежаться может.
– Вам, значит, тоже подмазали, – мрачно бросила Вика.
– Дура ты! – беззлобно откликнулась проводница. – На кой им это? Я им что-нить скажу, они начальнику поезда пожалуются – в момент с работы вылечу.
– Да что у вас за поезд такой?! – возмутилась девушка. – Одни преступники вокруг…
– Я же говорю тебе – время такое, – беззлобно откликнулась проводница. – И о чем только твоя мать думала?
– О том, кто вместо меня станет готовить, стирать и гладить, – мрачно сообщила Вика.
Проводница сделала попытку погладить ее по щеке. Девушка отпрянула. Проводница, не заметив этого движения, возбужденно затараторила:
– Говорю тебе: иди вперед по поезду, через десять минут остановка будет – кран дернем, спрыгнешь, и все дела.
– Как это сойду? А вещи?
– Ну, что вещи? Придется без вещей как-нибудь, сама решай.
Вика прикусила губу и закрыла глаза. Увидела себя в спортивном костюме и тапочках на перроне, без денег и документов и без малейшего представления о том, что делать дальше.
– А что дальше? – Вика открыла глаза.
– Ну, что дальше? – Проводница пожала плечами. – Пойдешь в ментовку, расскажешь все, как есть, выдадут тебе справку об утере паспорта и отправят восвояси.
– Домой, что ли?
– Ну а куда ж еще? Туда тебе и надо – от греха подальше. Глядишь, умнее станешь: не будешь соваться, куда не надо.
– Я не суюсь! – отчеканила Вика. – И мне в Москву надо.
Проводница развела руками:
– Больше ничем помочь не могу.
– Ну почему же? Водка есть?
– Выпить хочешь? Это правильно, конечно. Пьяненькой легче через себя переступить, но только на трезвую голову все одно все вспомнишь.
– Так есть или нет?
– Есть, как не быть.
– Отлично. Рыбаки, значит, говорите? При деньгах? Ну, так я сейчас.
Вика бросилась обратно в купе. Стоило открыть дверь, как давешний ухажер сгреб ее в охапку и жадно задышал прямо в ухо:
– Долго ходишь, я уж заждался.
Вику затошнило, но, подавив приступ, она нацепила на лицо улыбку и выставила вперед локти, упершись мужику чуть выше пупка, спросила кокетливо:
– Еще чуток потерпишь? Глазки подмажу, чтобы краше казаться.
– Да нам и так сойдет.
Одной мерзкой лапой он больно потянул ее за волосы, другой сдавил девушке грудь.
– Вам сойдет, а мне нет. – Вика решилась на грубость. – Много вы в бабах понимаете. Мы пока морду не нарисуем, себя и за людей не считаем.
– Да пусти ее, Витек. Пусть помажется, а то выглядит, как школьница какая-то недоделанная…
«А я и есть школьница», – чуть не вырвалось у Вики, но она все же сдержалась, решив, что подобное признание вряд ли остановит похотливых уродов.
Витек ослабил хватку, и Вика метнулась к своей сумке. Она рылась в ней, кокетливо приговаривая:
– Сейчас, сейчас, мальчики. Вот только найду свое барахло. Вот! – Она продемонстрировала объемную косметичку. – Я мигом.
Проводница встретила ее с литровой бутылкой в руках. Увидев косметичку, спросила:
– Документы свои сперла, деньги?
– Нет! – огрызнулась Вика. Слово «сперла» неприятно резануло слух. Она бы с удовольствием забрала свои вещи, они лежали в маленькой сумочке, припрятанной под подушкой, но наверняка эти твари уже обнаружили ее за время ее отсутствия. Так что взять сумочку она даже не попыталась, дабы не подорвать «доверия» преступников и не разозлить их. У Вики созрел план, и она была уверена, что он гораздо лучше идеи побега, даже с деньгами и документами.
– Бутылку давайте!
– На, бедолага. – Вике показалось, что проводница шмыгнула носом. – Пей.
Вика схватила бутылку, открыла одним движением и вылила половину содержимого прямо на пол.
– Ты что делаешь, сумасшедшая?! – Женщина дернулась, чтобы забрать водку, но Вика остановила ее решительным взглядом, пригвоздившим проводницу к месту.
Девушка поставила бутылку на стол, быстро открыла свою косметичку, вытащила оттуда пакет, наполненный целой кучей маленьких пакетиков с какими-то семенами и травами. Через секунду все они валялись на столе, а Вика лихорадочно перебирала свое богатство, пришептывая: «Валериана, пустырник, боярышник, мята».
– Э…э…э, – проводница схватила девушку за руку, – ты чего удумала? Травиться из-за этих козлов, что ли? Да глаза закрыла, пережила – помылась и пошла дальше. Зато живая и практически невредимая.
