Эдуард Юрченко - Сказка для взрослых
– Дурак!
– Сам дурак!
– Все – дураки!..С к а з о ч н и к: А все-таки здорово быть щенком, в смысле – ребенком, когда обиды задерживаются в сознании не более, чем на пять минут, а оскорбительные для взрослых вещи могут с легкостью превратиться в незамысловатую игру под названием «обзывалки», причем – абсолютно без какого-либо смыслового подтекста. Пожалуй, прервусь-ка на часик – обещал своим ниндзям-чебурашкам с водных горок покататься. Тот еще дурдом, но об этом – как-нибудь в другой сказке.
Изрядно набегавшись, уставшие зверушки плюхнулись возле кабана, очень темпераментно что-то обсуждая друг с другом. Кабан сделал пару попыток разобраться в услышанном, но, осознав, что для понимания оного ему пришлось бы вернуться на много лет назад, оставил эту бесполезную затею.
С к а з о ч н и к: Когда мои чебурашки были совсем маленькие и один уже что-то говорил, а второй только пытался это сделать, мы с супругой постоянно пытались понять смысл сказанного младшим, но ничего не получалось до тех пор, пока не прибегали к помощи профессионального переводчика – старшего из чебурашек… Он влет и не задумываясь переводил самые непонятные фразы младшего брата… Так вот…
– Ну что, зверюги, – обратил на себя внимание кабан, – кто-то еще сомневается в моих способностях?
– А никто и не сомневался, – пискнула осмелевшая белочка.
– Вы и дядюшка кот – лучшие, – сказал ежик.
– Это да, – скромно согласился клыкастый, – что правда – то правда… Мы такие… Ладно, зверье. Я хоть и люблю похвалу, но здравый смысл, хоть и в виде кота, эту голову иногда все-таки посещает. А теперь давайте все дружно выключим дурака и расскажем помирившему вас дяде кабану – о чем это вы тут гутарили.
– Да ни о чем таком мы тут и не гутарили, – сказал ежик. – Мы это – не успели еще ни о чем поговорить. А обсудить мы пытались тему поисков Льва. Вот. Нам интересно: будем мы его, наконец, искать, или нет?
– А что же, по-вашему, котяра со старым кабаном делают? А?
– Ничего не делают. На полянке валяются да облака считают, – ответила белочка.
– Нет, ну вы даете, – возмутился кабан. – В хорошем лесу, знаете ли, все облака должны быть учтены. А то, что они валяются и ничего не делают – это ты, белочка, погорячилась. Делать, на самом деле, можно и ничего не делая.
– Как это? – не поняло зверье.
– Вот скажи мне, толстоносый: твой дед в вашем лесу – самый главный кознеплет и, насколько мне известно, без его воли ни одно злодейство там не совершается… Так?
– Именно так.
– А ответь-ка мне: ты видел когда-нибудь, чтобы дед твой собственными лапами для этого что-то делал?
– Никогда.
– Вот! Получается, что можно валяться и ничего не делать, а можно валяться – и при этом много чего творить.
– А что, например? – не унималась белочка.
– Ну, например – думать.
– Тоже мне, работу нашли, – хохотнул ежик.
– Ты, колючая голова с выводами не спеши, – рассудительно ответил кабан, начинавший ощущать вкус к ораторству и чувствуя себя центром внимания подрастающей живности, – это в вашем возрасте существует два состояния, находясь в которых вы либо ощущаете объективную реальность, носясь взад и вперед с высунутым языком, либо теряете это ощущение, хотя бы ненадолго остановившись. Другими словами, вы либо носитесь, как угорелые, либо дрыхнете, как убитые, – закончил фразу кабан и в качестве примера кивнул в сторону засыпающего волчонка, подперевшего березу и еле держащего сидячее положение – а звери моего поколения вначале не спеша думают, а уж затем принимают всяческие мудрые решения. Так вот, чтобы принять правильное решение, надобно вначале крепко сосредоточиться, подумать как следует, а делать это лучше всего в положении лежа. Вот так частенько мы и валяемся без толку, вернее… ну, я имел в виду… то есть хотел сказать: вот создается впечатление, что мы валяемся без толку, а на самом же деле – мы логически мыслим, прокручивая различные комбинации и сосредотачиваясь на решении глобальных проблем в нашем нелогичном, злом и опасном зверином мире, где без урегулирования всех этих вопросов может в любой момент наступить хаос и разруха…
Кабан выдохнул, затем вдохнул, затем хотел еще что-то сказать, но, лицезрев убаюканную им же аудиторию, отправившуюся в царство Морфея, зевнул, потянулся, развалился, как собака, и тоже забылся крепким сном.С к а з о ч н и к: Чего-то и я раззевался… Может и самому – развалиться, как собака, да вздремнуть как следует. А допишу как-нибудь потом, попозже… То ли дело – певцы: вышел, спел – и дрыхни себе хоть целый день. А тут – пишешь, пишешь с утра до вечера… Эх, зря я все-таки на певца не выучился…
XXI
Много ли, мало ли, а прошло еще несколько дней. Зверушки большую часть дня гоняли со своими сверстниками кабаньей породы, дрыхли без задних лап да общались с особями старшего поколения. Хотя, на самом деле, общением это можно было назвать с очень большой натяжкой: старшие говорили, а младшие с разинутыми от интереса пастями внимательно слушали, что говорят старшие. Как правило, такие разговоры не проходили бесследно для подрастающего поколения: они впитывали все услышанное, находили в нем что-то важное для себя и, вероятно, формировали свое собственное мировоззрение на будущую взрослую жизнь.
С к а з о ч н и к: Мне тоже кажется, что для щенков, то есть – для детей, рассказы взрослых и есть самая лучшая наука. Главное – где, когда и в какой форме это сделать. Умничаю… Что-то я часто стал появляться… Прямо, не сказочник, а какой-то мифический голос за кадром.
Старый кабан с котом периодически шушукались и время от времени уединялись на любимом месте кабаньей лежки. Они были заняты реализацией задуманного котом плана. Благодаря шишкам и связям с каркающими вруньями, кот запустил по лесу сплетню о том, что он и старый кабан спелись, и теперь чего-то на пару мутят. Как помнит читатель, сплетня была только частью плана, придуманного котом. Еще необходимо было организовать знатную потасовку с участием волков и собак.
– У меня все готово, усатый, – выпалил нарисовавшийся откуда-то кабан.
Кот аж подпрыгнул от неожиданности:
– Или ты, или твой дружок меня точно раньше времени в могилу сведете – старому шакалу вообще ничего делать не придется… Такое ощущение, что башню вам еще в детстве оторвало.
– Это да, мы такие – безбашенные.
– Так чего у тебя там «все готово»? – спросил немного успокоившийся кот.
– Все: бойцы, подручные предметы, «случайные» смутьяны… А на всякий пожарный я еще несколько зверюг в резерве держать буду.
– Послушай, щетинистый, – начал нравоучительным тоном кот, – мы не воевать собираемся, а всего-навсего немного подраться, а ты – и резерв, и бойцов, и смутьянов заготовил… Нам не армия нужна, а всего лишь несколько помощников.
– Ты, полосатый, драку мне заказывал?
– Заказывал.
– Вот и наблюдай молча со стороны.
– Чего наблюдать?
– Как профессионалы своего дела работу работают.
– Тоже мне, профессионалы. Да для всего вашего кабаньего профессионализма достаточно только одного качества – безбашенности.
– Ты серьезно так думаешь, усатый?
– Да, я серьезно так думаю, – перекривил кабана кот. – А по количеству серого вещества все стадо можно разделить на плохих и хороших бойцов.
– Это как?
– Есть мозги – плохой боец, нет мозгов – хороший боец.
– Как примитивно и обидно получается, не находишь, котяра?
– Примитивно, зато просто. Как, собственно, все в вашем безбашенном мире – ну, так, чтобы не заморачиваться.
– Я вот никак понять не могу, полосатый – ты либо умышленно на конфликт нарываешься, либо неосознанно заблуждаешься.
– Я не могу заблуждаться.
– Это почему?
– Да потому, что я – самый умный в этом лесу кот. Понятно?
– Понятно. Может, забьем?
– Легко, – согласился котяра, – а на сколько?
– Ну, я не знаю.
– Давай на сто.
– На сто шишек? – аж присвистнул кабан.
– Ну не желудей же… Зачем мелочиться?
– А с чего это такая щедрость?
– Так у меня этих шишек – немеряно… И вообще…
– А что «вообще»?
– А вообще – есть у меня одна нехорошая чуйка. Что недолго мне осталось лес поганить своим присутствием… Короче: забиваем или нет?
– Легко, – хрюкнул кабаний вожак.
– А у тебя, морда кабанья, есть что на кон поставить, кроме своих клыков?
– Нет.
– А где взять собираешься? – хитро поинтересовался полосатый.
– У тебя выиграю.
– А если нет?
– Отберу. Тебе-то они уже ни к чему, все равно помирать собираешься.
– Типун тебе на язык, это кто помирать собирается?
– Ты, понятное дело. Мне еще рановато… Мне вон еще надо выигранные шишки прокутить. Забиваем или нет?
– Пес с тобой, забиваем.
– На сотню? – спросил клыкастый и выставил лапу.
– На сотню, – ответил кот и со всего маху хлопнул по выставленной кабаном конечности.
И за мгновенье до того, как лапы спорщиков соприкоснулись друг с дружкой, кабан еле слышно ляпнул:
