Ярослав Питерский - Падшие в небеса.1937
– Вера…
– Очень приятно. Меня зовут Андрон. Вы, Вера, в горкоме работаете?
– Да, а откуда вы знаете? А впрочем, понятно… – осеклась Щукина. – Расскажите что-нибудь. Хоть что-то, что можно! Как он там? Как там хоть кормят? Как он там сидит? Что с ним? Вообще, за что его арестовали?
Андрон нервным движением достал из кармана галифе пачку папирос. Дунув, что есть силы в гильзу, он испуганно тихо спросил:
– Я могу закурить?
– Да! Да, конечно! Курите! – Щукина повернулась и, достав с полки чугунную пепельницу, поставила ее на стол перед Маленьким.
Андрон чиркнул спичкой, ему так не хотелось отвечать на вопрос Веры. Он надеялся, что она забудет про него, про этот чертов вопрос: «За что его арестовали?» Но девушка вновь требовательно и немного грубо повторила:
– Так за что арестовали Пашу?
Маленький выдержал паузу, опустил глаза в пол. Попыхивая папиросой, рассматривал кончики своих сапог.
– Вы боитесь ответить? Вы не хотите, чтобы я знала? Паша в чем-то виноват? В чем? – требовательно говорила Щукина.
Андрон поднял глаза, взглянул на Веру и покачал головой:
– Видите ли, все очень серьезно. Павел, его обвиняют в шпионаже, организации антисоветского заговора и намерениях при подготовке террористического акта.
– Что?! – Вера прижала ладонь к губам.
На ее глазах выступили слезы. Но она не заплакала. Напротив, девушка улыбнулась, и не просто улыбнулась, она рассмеялась. Маленький с удивлением смотрел на Щукину:
– Бред! Что за бред?! Какой бред! А вы сами-то там в это верите?! В то, что говорите?!
Маленький пожал плечами. Он хотел было возразить, но промолчал. А Вера неожиданно пододвинула стул и села рядом. Он почувствовал запах ее волос, запах ее тела, аромат, от которого кружилась голова. Она была совсем близко. Девушка вдруг взяла его за руку. Она сжала его ладонь. Андрон ощутил, как горит ее кожа! Она была горячая и нежная. Как ему захотелось сейчас прижать ее руку к губам и поцеловать.
Вера придвинулась к Андрону и зашептала. Она шептала страстно, выговаривая тщательно слова:
– Послушайте, послушайте! А вам не кажется, что вы все там сошли с ума? Не кажется? Вы не боитесь?! Вы? Вы ведь хороший человек! Вы хороший! Я вижу это по вашим глазам! Вижу! И поверьте: я никогда не ошибаюсь! И вы там один! Вы не боитесь? Они все сумасшедшие! Все! Они все сошли с ума! Они убивают собственный народ! Подумайте! Вы не боитесь? Как вы все это носите в себе? Как? Это же страшно!
Маленький испугался. Ему показалось, что девушка не в себе. Она бредила. От горя! От потрясения бредила. Андрон не знал, как себя вести. Он просто сидел и слушал ее монолог.
– Вы говорите, что Павел шпион? Мой отец шпион? Все вокруг шпионы? Вы сами-то понимаете, насколько все серьезно! Что вам сделали эти люди? Почему вы их хотите уничтожить? Что вам сделала моя мать? А? Что? Что вам сделала моя мать? За что вы ее убили? За что вы ее убили? Вы? – Вера последние слова прокричала.
Хрипло и страшно. Ее голос вырывался, как крик отчаянья. Девушка отпустила руку офицера и, склонив голову, разрыдалась. Андрон затушил папиросу и осторожно дотронулся ладонью до волос. Нежно, словно боясь потревожить, погладил ее по голове:
– Вы успокойтесь, успокойтесь! Все будет хорошо! Не надо нервничать! Не надо! Почему вы так? Что с вашей мамой?
Щукина подняла голову. Он увидел ее заплаканные глаза, полные отчаянья и злобы. Глаза, полные ненависти и в то же время надежды. Андрону показалось, все перемешалось в этом взгляде.
Вера, всхлипнув, тихо ответила:
– Моя мама повесилась. Она повесилась позавчера. А мой дом сгорел. Она сожгла наш дом. А сама повесилась в сарае. Вот и все. У меня нет никого. Никого! Вы любимого человека отобрали у меня! Отец арестован. Вы его тоже отобрали у меня. Теперь вот мать. Я ее вчера похоронила!
Маленькому стало стыдно. Он покраснел и онемел. Он оказался причастным к горю этой красивой девушки! К горю своей любимой девушки. Любимой! Пусть даже она и не знает, что он любит ее. Но он оказался невольно причастен к ее горю. Он – часть той машины, которая растоптала ее судьбу?! Нет! Не все еще потеряно! А он не виноват! Не виноват! Вера заметила смущение Маленького. Она словно попыталась оправдаться и тихо пояснила:
– Вот почему я живу здесь. Здесь, у Паши. Мне просто некуда больше идти. – Вера тяжело вздохнула.
Она медленно поднялась и, смахнув слезы, улыбнулась:
– А впрочем, зачем я все это вам рассказываю? Вы вот зачем пришли?
Андрон нервно ухмыльнулся. Он хотел сказать, что искал библию в сарае, но осекся. Виновато улыбнувшись, пробормотал:
– Да вот, просто зашел посмотреть за домом. Как тут. А то вроде как дверь была не закрыта. Хотел закрыть. На ключ. Вот и зашел. А тут вы…
– А, вот как. А вы когда Пашу видели? Давно?
– Сегодня.
– Как он? Наверное, подавлен? Он как? Вы с ним говорили?
– Да.
– И что?
– Он молодец. Он духом не падает. Он держится.
Вера ухмыльнулась. Довольно улыбнувшись, сказала:
– Я так и знала. Он молодец. Мой Паша молодец. Он выстоит. Обязательно. Выстоит. Во что бы то ни стало! И я буду его ждать. Во что бы то ни стало! Обязательно! Назло всем!
Маленький пожал плечами и потупил глаза в пол:
– Конечно, конечно, Вера.
– А вы?! – встрепенулась Щукина.
Она бросилась к Андрону и схватила его за локоть. Ее маленькая ручка сжала сустав руки. Офицеру стало немного больно. Вера вновь яростно зашептала:
– Вы поможете ему?! Вы поможете нам?! Вы поможете?! Ответьте! Я вижу, что вы поможете!
Андрон дотронулся рукой до Вериного плеча и, погладив, ласково ответил:
– Конечно, конечно! Помогу! Что вы!
А что он мог еще ответить?! Ей? Этой девушке, о которой он так мечтал все последние месяцы? Что он мог ей сказать? Нет? Нет, конечно, он не мог разбить ее последнюю надежду! Не мог!
– Вы поможете! – Вера прижалась к его груди и заплакала.
Она сложила руки на гимнастерку. Маленький замер. Он не дышал. Она его обнимала! Его! Обнимала! Какое это было счастье!
– Скажите, а что ему может быть? Что его ждет? Его могут отпустить? Просто отпустить, ведь все это бред? Его обвиняют, это бред! Ну, какой он шпион?! Какой он террорист? А?! Его могут отпустить, ведь все обвинения – это ерунда какая-то! – с надеждой спросила Вера.
Она так и стояла, уткнувшись носом в грудь Андрона.
– Вера, я не могу вас обманывать. Я не могу обещать, что он выйдет, вот так, просто. Завтра или послезавтра. И что вообще его оправдают. Но я обещаю, я сделаю все, чтобы он вышел на волю как можно быстрее! – неожиданно для себя так легко дал обещание Маленький.
Словно кто-то неведомый подтолкнул его сказать это! Кто-то заставил дать надежду этой девушке! Дать надежду? Зачем? Ведь он, Андрон Маленький, может запросто уничтожить этого человека, Павла Клюфта! Его соперника! Человека, которого любит эта девушка! Но, в свою очередь, которую любит он! Андрон Маленький!
«Зачем мне его спасать? Чтобы он вот так вышел и жил с ней? А она любила его? Она вот так бы отдалась ему? Она вот так бы была его женой? Зачем мне это? А не проще ли покончить все одним махом? Просто вот так покончить? Зачем ей давать надежду? Давать надежду своему сопернику? Нет! Я слишком добрый! И этот самый журналист, а вдруг он враг народа? Вдруг? Он виноват? У меня уже появились сомнения! Он виноват! Он непременно виноват! И нужно доказать этой девушке! Этой прекрасной девушке, что Клюфт враг! А я тут слюни распустил. Бред! Надо взять себя в руки! Надо! И нечего вот так раскисать!» – укорил себя мысленно Андрон.
– Так вы поможете? Хотя, что я спрашиваю? Как вы можете помочь? Вы совсем молодой офицер. – Вера обреченно отстранилась от Андрона.
Она отвернулась, стесняясь своей мимолетной слабости. Тряхнув головой, Щукина медленно подошла к окну. Сложив руки на груди, она, молча, стояла и смотрела в окно. Где-то там, на улице, мелькали силуэты прохожих. Маленький стоял в нерешительности, не зная, что делать. Вера словно это почувствовала. Она обернулась и тихо сказала:
– Вы что-то хотели мне рассказать? Про Пашу? Что там ему предъявляют? Какой он шпион? – Щукина ухмыльнулась и, скривив губы, брезгливо добавила: – Английский, немецкий? Какой он там шпион?!
– Немецкий, – виновато буркнул Андрон.
– Ах, да. Конечно! У него же фамилия Клюфт. И отца его вспомнили?
Маленький молчал. Он опустил голову. Вера ухмыльнулась:
– Все по одной и той же пьесе. Все по одному и тому же сценарию. Хорошо. Неужели вы там сами не понимаете, что все это абсурд! Как так? Не понимаете? А? Почему? Вы что, не люди? Вам что, доставляет удовольствие, вот так мучить невиновных? А? Почему?! Вы что, не люди?!
Андрон бросил на Веру страстный взгляд. Он не обиделся. Нет, но яростно сверкнул глазами. Девушка это заметила. И хотя Маленький не вымолвил ни слова, Щукина покачала головой и виновато сказала:
– Простите. Я срываюсь. Простите. Вы, конечно, тут нипричем. Вы один человек. А один человек ничего не сделает. Простите меня, – Щукина тяжело вздохнула.
